В плену навязчивых

Ужатник мыслей
В голове разгорячённой
Шипит и ищет выхода в слова.

Нет…
Нет!
как тараканы
при включённом свете
отчаянно разыскивают тьму,
Так рой шуршащих слов
Пытается прибежище найти
В красивых образах и фразах.

И, значит, вновь пора в подвал…
И я спускаюсь,
дрожащими руками
касаясь стен облезших и заплесневелых…

Сырая тишина обматывает горло,
И, кажется, что стоит оступиться,
То вздёрнешься на ней,
Губами синими кусая темноту…

В подвале – клетка добровольного изгнания…
Шныряю взглядом диким по углам
И запираюсь,
выбрасывая ржавый ключ,
В плену навязчивых самокопаний.

В окошке с трещиной в стекле
Несётся мир до тошноты красивый,
А в клетке пыль с облезлых книг,
Гора постыднейших воспоминаний,
Нагромождения неудач
И верные кошмары,
готовые терзать
и без кошмаров спятивший рассудок…

Свобода творчества – плен жизни…
Испачкаться в уродстве,
чтобы выжать в мир немного красоты…

И да начнётся акт метаморфозов!

Здесь похоть обезьянья
Взбесившаяся прыгает по клетке,
корча рожи,
И постепенно превращается в любовь,
что клетку в элегантном
покидает платье.

Вот одиночество,
Что кривится от отвращения,
Увидев в зеркале себя…

Звон битого стекла!
И клетку покидает
Компания моих
непризнанных героев,
несостоявшихся любовниц
и
сотен вымышленных «Я».

Осталось лишь преобразить кошмары,
Которым жуть как повезло,
Что им ни разу не приснился
Я
Во всей своей духовной наготе
без поэтических прикрас…

Одену вас в ручьи,
деревья,
солнце,
облака,
И,
подлые,
резвитесь
до наступления тьмы,
А после –
я опять во власти вашей.

Всех выгнал,
клетка опустела…
Но вновь петлёй на горле
стянулась тишина,
И,
кажется,
не лучше ль оступиться…