Предисловие: Лишь только мир
скрывается багровой завесой век,
как время,
против которого я выгребаю днем,
уносит по теченью,
и, увлекаем плавной водовертью
в своем страстном и звездном теле,
я облаком виюсь и развиваюсь
в мерцающих пространствах,
не озаренных солнцем,
отданный во власть
противовесам всех дневных явлений…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(12 ноября 1919 года Максимилиан Волошин
поведал миру свой поэтический «Сон»)
Поэт неспящий, ждущий Музы зов
при свете лунном — грезящий о Чуде.
Рождённый в символистском неуюте,
извечный узник рифмы и стихов…
Простые строчки на листке бумаги,
привычные слова и закорючки,
но, слившись в поэтические саги
чернилами банальной авторучки,
они творят собою Волшебство,
сплавляясь с человеческой идеей, –
в иссякшие источники Психеи
вливая ручейки Священных Вод.
И строчки дышат! Их глубинный свет
собой являет суть перерожденья, –
послом иных, астральных измерений
нам предстаёт восторженный Поэт…
Привыкший к давке эскалатора метро,
растит детей и ходит на работу,
но однозначно происходит что-то,
когда берётся вечерами за перо!
В биенье сердца приглушённый шум
неразберих, сумятиц — щебня суеты...
В укромной заводи за областью тщеты
шаманит вдохновенный вольнодум
небрежным почерком на целине листа,
случайный применяя алгоритм
(слова плюс кода — факт неоспорим!),
затем старается всё это подверстать,
уравнивая чуткостью Души…
Пожалуй, в час, когда Поэт родился,
к нему Небесный Ангел наклонился, —
не Муза —
ОН сказал ему: «Пиши…»
|
Послесловие: Иллюстрация — коллаж из картин британского художника Гари Бенфилда
Именно поэты и шуты
в рубище цветастом и убогом —
те слоны, атланты и киты,
что планету держат перед Богом!
(Игорь Губерман)
Евгений Староверов. Душа поэта
Звоном покатившейся монеты
лопнула связующая нить.
Отлучили душу от планеты,
чтобы в небесах похоронить.
От груди отняли материнской,
разорвав хмельной столетний сон.
Был ли там клинок заточки финской?
Знаю только — выбыл пустозвон.
Не садил картошку в огороде,
не хранил Отечество от бед.
И в людской толпы водовороте
не смотрелся. Бездарь и поэт.
Пел любовь, дарил цветы прохожим,
презирал большие города.
Улыбался конопатой рожей
муравьям, спешащим в никуда.
Шёл по жизни бесконечно пьяный,
вдалеке от злобы и молвы,
и рыдал над капелькой медвяной
на ресницах утренней травы.
Одолев земное тяготенье,
он взлетел. Последнее «Прощай!»
Улыбался луг ему цветеньем,
помахал метёлкой Иван-чай.
Он пари́л никчёмный и счастливый,
избежав рутинности оков.
Лишь в траве осталась сиротливо
тоненькая книжица стихов.
https://yandex.ru/video/preview/14204608633998229124
Вася Обломов — Грубым дается радость (на стихи Сергея Есенина)
Евгений Староверов. Поэтам и рейтингологам
Бреду и понимаю — в анусе
язык "Ивана" Куприна,
зависло всё на скользком вантузе,
в похабных капельках говна.
Сплошные мусики и трямсики,
зайчата, солнышки. Оргазм!
Несёт, как от сбежавшей пасеки,
на взводе липно-рвотный спазм.
***
— О, дарлинг, вы сегодня в фаворе
у Бога, что и сам не свой.
Ваш мадригал услышан за́ морем,
он ртутью светится живой.
— Ах, свет мой, да! Я снова в рейтингах,
пятьсот очков, мерси, друзья!
И это всё с ночного петтинга,
мне ж, как бы, всё ещё нельзя.
— Да, друг мой, вы намедни шаркнули
сонетом по босой душе.
Липцам поганым в душу харкнули,
жидохахлам, аля-Кроше.
***
Увы! Но эти притирания,
души безнравственной пердёж,
при всём неистовом желании
стихом никак не назовёшь.
В итоге блеянье надсадное,
уже поймите, вашу мать!
Поэт — животное не стадное!!!
Он сам в себе и АЗ и ЯТЪ!
Он не боец в дыму полемики,
и, безусловно, победим.
Когда вокруг сплошные лемминги,
а он один. Всегда один.
Ваш рейтинг — пшик с кривыми Пизами,
воздать бы вам сполна плетей!
Всем пи@долизам с жополизами,
что не сподобились в людей! |