Я себе порою нравлюсь,
Чаще – нет,
Всё боюсь, а вдруг отправлюсь
На тот свет
В тот момент, когда смотрюсь я
ДерьмовО,
Да ещё костлявой труся
Жерновов.
Ох, они меня там смелют
На муку,
Жизни грешной не отмерят
Ни ку-ку,
И барахтаться, кудахча,
Мне в аду,
Не пасти свою удачу
В поводу,
Не бежать с любимой рядом
По лугам,
Не бродить весенним садом
По цветам,
Не бросаться в реку с кручи,
В свежесть струй,
Не срывать с губ сладко-жгучий
Поцелуй!
Но однажды я подумал,
Как родил:
До чего мой подло ум пал –
Свет не мил!
Что ж он, сволочь, перед роком
Лебезит,
Проскочить по жизни боком
Норовит!
И втирается без мыла
Хоть куда,
Жрёт, не дуя, с жару-пыла
Те блюда,
От которых я икаю
И блюю,
И со злобой принимаю
Жизнь свою!
Шёл бы ты своей дорогой,
Ум дурной
И души моей убогой,
Пусть, больной,
Не сбивал своим коварством
С понтолык,
Сыт я, гад, твоим всеядством
До отрыг!
Мне плевать, себе я нравлюсь
Или нет,
Дела нет, каким отправлюсь
На тот свет,
Пусть костлявая готовит
Жернова,
Но сквозь скрип их пусть уловит
Те слова,
Что скажу ей в полный голос
Щедро я,
И пускай направит стО кос
На меня,
Я ни судорог, ни корчей
Не рожу,
Но что зло нутро щекочет,
То скажу:
- Чем, старушка, напугаешь
Ты меня?
Жерновов меж запихаешь,
В прах смеля?
Да слабо любови зёрна
Растереть,
Хоть ты трижды будь проворна,
Душка-смерть!
Пусть все цепи перерубишь
ДеэНКа,
Всё же ты, старушка, будешь
Не ловка
Память слить мне до отметки,
Той, у дна,
Будет в каждой моей клетке
Жить она!
А пока живёт она там,
Жив и я,
Пусть последний самый атом –
Суть моя,
С милой в реку-жизнь ныряю,
В свежесть струй,
Сладко-жгучий с губ срываю
Поцелуй! |
