Но хотя бы ты, как орёл,
поднялся высоко и среди звёзд свил гнездо твоё,
то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь.
Авд. 1, 4.
Летали мы с тобой вдвоём
в такие дали,
где думали, что пропадём,
что непременно упадём,
но… не упали.
Горела поздняя заря
крестообразно.
Был ангел пьяным вдугаря,
но не напрасно, нет, не зря
жизнь так прекрасна.
Ещё разрешено парить,
куда угодно
без всяких «быть или не быть»,
неукротима наша прыть,
и мы свободны
от смерти, от всего того,
что параллельно,
а тот, кто нам кричал «bravo!»,
беспомощен и бытово,
и эмпирейно.
А нам навстречу снег простой,
а мы – на встречу
с великолепной пустотой,
с остервенелой немотой,
где человечьей
породе только то и есть,
что покориться.
Проснись! Навек ушедшим несть
числа. Кем сказано, бог весть,
что мы – не птицы.
Да, мы в родной вернёмся дом
под свист метели,
где двухнедельным серебром
укрыто всё и вся кругом,
как мы хотели.
И заживём, тарам-парам,
и Чунга-Чанга
не потревожит наш вигвам,
танцуя польку по ночам,
а, может, танго.
|
Из цикла "Сапгириада". Он здесь не выложен.
Пишется оно так, что ж делать...
Да, чу! и ворон прокричал:
Ведь это, верно, к худу.
Останься дома, милый мой!
Ну, нам ведь весело с тобой!
Куда ж еще тебе лететь, не разумею;
А я так без тебя совсем осиротею.
Силки, да коршуны, да громы только мне
Казаться будут и во сне;
Иван Андреевич Крылов
Басни
Два Голубя