Ницше был не очень грамотным.
Да. Он читал по складам.
Падал со стула.
Ходил боком.
Плох был.
Ницше был беден.
Получал субсидию, так как на квартплату не хватало.
Ходил всегда в плаще-разлетайке.
Обедал не каждый день.
Его жалко.
Однажды утром он пришёл в магазин, встал перед полкой с макаронами и говорит:
– Вы все дураки!
А уборщица ему отвечает:
– Не стой тут. Полы мою. Мешаешь. Брысь!
Речевой лаконизм дамы, исполненной достоинства, привёл Фридриха в совершенное восхищение. И пошёл себе Ницше тихонько. Бочком-бочком, да и свалился.
Кряхтя, еле с колен поднялся.
Вышел из магазина, на крылечке встал, смотрит вверх. Смотрит-смотрит, а неба-то и нет!
Поразился. Но что ж тут делать! Не приспособишь ведь его обратно.
Пошёл домой. А там лежит жёлтая квинтанция о новой квартплате. И поджидают его собутыльники. Шпроты у них с собой и бутылка со шнапсом.
Поглядел на них Ницше, вздохнул, махнул рукой, собутыльники поняли, что надо идти куда-то в другое место. И ушли. В клуб железнодорожников.
А у железнодорожников вовсю развернута дискуссия. Спорят об экзистенциальном смысле вагона-ресторана. Этакий детерминизм. Демон Лапласа.
Собутыльники к железнодорожной дискуссии присоединились и высказали несколько важных тезисов.
А Ницше решил сочинить письмо своему закадычному приятелю Жоржу Дезабилье.
Жорж был дурак полный, но с претензиями. Что не редкость.
Письмо Фридрих начал со слов "привет тебе, старый друг!", а закончил словами "пропади ты пропадом, идиот!".
Это и называется эволюцией представлений. |
