Такого дня рождения, пожалуй, больше никогда не будет.
Мой маленький юбилей - двадцатипятилетие выпадало на среду. С друзьями и родственниками мы решили, что отмечать будем в выходные, а в знаковый день я буду принимать поздравления по телефону.
День выдался ясный и теплый. Ранняя весна нас почти никогда не балует, а в мой день рождения, пятнадцатого марта, природа расщедрилась и подарила погожий солнечный денек. Ещё с первыми лучами защебетали городские птахи, уставшие от хмурой зимы. Воздух дрожал и вибрировал от наполнявшего тепла, и звуки, разлетавшиеся в нем, стали более звонкими и выпуклыми. Кустарники в моем палисаднике у дома набухли почками, готовые взорваться молодыми листиками, у крыльца коротенькими толстыми побегами проклюнулись тюльпаны, а лужайка перед домом подернулась нежно-зеленой травой.
Разбуженная шумом зарождающейся весны я открыла глаза и улыбнулась. Наполненная радостными ожиданиями и каждой клеточкой своего бодрого и здорового тела ощущала силу и резвость, быстро встала с кровати. Обернувшись на ещё сонного мужа, тихими шагами прокралась в детскую, где сопели в своих кроватках мои два птенца. День ещё далеко, даже утро не до конца вступило в свои права, а я, весело напевая и гибко пританцовывая, была готова до позднего вечера быть деятельной и неутомимой. И это не связано с моим личным праздником. А только лишь потому, что я молодая женщина, утро моей жизни только-только озарилось лучами счастья. День моей жизни далеко, не говоря уже о вечере.
Через час вся моя семья с аппетитом завтракала и с удовольствием обсуждала предстоящий день. Муж подарил мне два билета на концерт о котором я мечтала и говорила не умолкая почти два месяца, но он был нам чуток не по карману. И теперь, зажав два глянцевых цветных кусочка бумаги в руках, я прыгала по кухне и визжала от радости, как ребёнок. Дети, глядя на меня, не отставали от мамы, тоже визжали и прыгали. А муж, подперев рукой щёку, улыбался и наблюдал за нами.
- А куда малышей? - спохватилась я.
- Няня прибудет к пяти вечера. - ответил муж. - Не волнуйся.
Я обняла и расцеловала моего любимого мужчину. Дети, повторяя маму, обнимали и целовали папу, а потом меня. Сколько счастья может вместить душа?! Мне казалось, что ещё хоть капля и душа хлынет слезами!
В нашем ликовании я не сразу услышала стук в дверь. Высвободившись из объятий семьи, пошла открывать. Посмотрев в окно возле входа была удивлена представшим зрелищем. На крыльце перед дверью стоял офицер полиции с планшетом, у лестницы крыльца стоял врач в погонах службы дожития, за ним два человека в серых комбинезонах с черными шевронами службы утилизации с каталкой, а позади всего этого, на въезде к нашему дому, машины службы дожития и полиции. Вокруг собирались соседи, но постояв несколько секунд, опускали глаза и уходили, как будто увидели нечто ужасное и отвратительное.
-Доброе утро, офицер! - я открыла дверь. - Что вы хотели?
Он как-то странно посмотрел на меня, как будто сомневаясь в правильности своих действий, но через миг о чем-то догадавшись, сказал:
-Я не к вам, девушка! Вам ещё очень рано! - и улыбнувшись спросил. - Могу я видеть Ольгу Петровну Сомову? У неё сегодня, можно сказать, небольшой юбилей!
-Я Сомова Ольга Петровна. - чуть холодея, пролепетала я, не до конца понимая что происходит.
-Так, минуточку, - полицейский посмотрел в свой планшет и спросил. - Ваш ЕПН 12 005 891 105?
Да, номер был мой. Но всё же надеясь на то, что хоть одна цифра не совпадает, я закатила рукав и на тыльной стороне локтя показала свой Единый планетный номер полицейскому.
Этот номер присваивался всем жителям планеты, проставлялся на руке и пояснице ещё в роддоме. Без номера ребенок не отдавался матери, а если каким-то образом мать скрывала рождение ребенка и он появлялся на свет вне стен медучреждений, то такому жителю в прямом смысле слова не было жизни. Он не мог учить, лечиться, получать любые выплаты и заработную плату, так как не принимался на работу. Никуда! Человек без ЕПН просто не существовал на Земле. В любом её уголке, на любом континенте или острове был пустым местом, нулем. Он, правда, не существовал и для закона. И совершенные преступления оставались безнаказанными. Но преступник без этого номера ещё должен был бы умудриться дожить до тех лет, когда мог совершить что-либо. Медицинская страховка, военный билет, аттестат зрелости, дипломы, водительские права, банковские счета, все акты гражданского состояния, все этапы жизни человека и даже смерть, всё от первого до последнего вздоха было привязано и учитывалось в файле с его ЕПН. Номер хранил всю историю человека, все победы и поражения, все правонарушения и награждения, всё-всё, каждый миг, когда человек соприкасался с государством.
Этот номер присваивался всем жителям планеты, проставлялся на руке и пояснице ещё в роддоме. Без номера ребенок не отдавался матери, а если каким-то образом мать скрывала рождение ребенка и он появлялся на свет вне стен медучреждений, то такому жителю в прямом смысле слова не было жизни. Он не мог учить, лечиться, получать любые выплаты и заработную плату, так как не принимался на работу. Никуда! Человек без ЕПН просто не существовал на Земле. В любом её уголке, на любом континенте или острове был пустым местом, нулем. Он, правда, не существовал и для закона. И совершенные преступления оставались безнаказанными. Но преступник без этого номера ещё должен был бы умудриться дожить до тех лет, когда мог совершить что-либо. Медицинская страховка, военный билет, аттестат зрелости, дипломы, водительские права, банковские счета, все акты гражданского состояния, все этапы жизни человека и даже смерть, всё от первого до последнего вздоха было привязано и учитывалось в файле с его ЕПН. Номер хранил всю историю человека, все победы и поражения, все правонарушения и награждения, всё-всё, каждый миг, когда человек соприкасался с государством.
-Сколько вам лет? - спросил изумленный полицейский.
-Мне сегодня двадцать пять...- едва шевеля губами, ответила я.
-Странно! Подождите, пожалуйста! - и полицейский спустился к стоящему внизу врачу. Они вдвоем долго смотрели в планшет, иногда поглядывая на меня. Полицейский пожимал плечами, а врач качал головой и разводил руками. Санитары из утилизационной уселись на каталку и закурили, понимая, что быстрого исхода не будет.
Я чувствовала, как ужас медленно ткал паутину вокруг обмирающего сердца, а мозг судорожно ищет выход из создавшейся ситуации.
-Кто там? - я вздрогнула от голоса мужа у меня над ухом.
-Служба дожития.
-К нам? - удивился он.
-Ко мне...
Муж ничего не успел ответить, так как врач и полицейский поднимались по лестнице.
-Ольга Петровна, - начал врач. - Мне очень жаль, но как говорили ещё в Древнем Риме, «Закон суров, но он закон»! Вы должны подчиниться. Ваш ЕПН стоит в списке на сегодня и если сегодня же мы не переведем вашу запись ЕПН в архив, это повлечет огромные проблемы не только для вашей семьи, но и для всех задействованных служб, и лично ко мне и всем, кто стоит перед вами. Я понимаю и сочувствую создавшейся ситуации, расставаться с родными и близкими это всегда больно, но у вас есть не больше часа, чтоб подготовиться. Работники утилизации готовы подождать вас.
Я слушала его и не верила, что слова обращены ко мне. В словах врача не было участия, он говорил так десяткам, а может быть сотням людей, заучено, скучно и сухо.
-Минуточку, - вмешался муж. - Ей только двадцать пять! Вы не имеете права...
-Восемьдесят пять. - полицейский показал свой планшет. На экране были видны цифры, даты, названия, суммы, а поверх всей этой информации полупрозрачные алые цифры «85». ЕПН был тоже подсвечен алым, а в самом низу экрана горела и пульсировала кнопка «В архив».
-Это какая-то ошибка! - воскликнул муж. - Вероятно опечатка в дате рождения!
-Вы думайте, что говорите! - вмешался врач. - Дату проставляет робот в тот миг, когда присваивает ЕПН младенцу! Или вы полагаете, что у компьютера бывает «легкое помутнение» или он сбивается в проставлении даты? До секунды! Слышите? До секунды каждая цифра верна.
-Ну вы же разумные люди, - возмущался муж. - Может это баг программы! Вы же сами видите, что она не старуха! Это молодая женщина! Как вы можете утилизировать молодую женщину! У неё маленькие дети! Вы не можете забрать её, у неё несовершеннолетние дети! Закон запрещает утилизировать тех, у кого на попечении несовершеннолетние! Они станут сиротами!
-Да, не можем, - согласился полицейский, но полистав планшет, сказал. - Она замужем, мужу тридцать, он трудоустроен, здоров или по крайней мере не обращался в больницу ни с чем серьезным, и не имеет никаких иных обязательств, как перед своей семьей. А значит, дети имеют второго родителя и не останутся сиротами. Всё законно.
Полицейский сделал мне пригласительный знак, чтоб я выходила. Но муж схватил меня за руку, дернул на себя и захлопнул дверь. Несколько мгновений он смотрел мне в глаза и порывисто обнял, прижал что есть сил к себе, даже стало трудно дышать.
-Оленька, - еле шептал он, сам задыхаясь. - Что же происходит?
Я молчала. А что можно сказать? Кроме прав, льгот, ЕПН вменял обязанности. И одна из этих обязанностей добровольная эвтаназия в определенном возрасте.
Это было очень давно, больше двух веков назад. Планета столкнулась с ужасающей перенаселенностью, голодом, глобальной экологической катастрофой, грозившей всему живому окончательным уничтожением, войны захлестнули все континенты в стремлении расчистить землю для своих сограждан. И когда человеческий мир подошел к самому краю, был найден выход из сложной ситуации. На базе ООН было создано Всепланетное правительство и разработаны законы и правила, по которым Земля живет теперь мирно. Законы, кроме прочего, охраняют целостность каждого государства, но контролируют численность людей в них. Чтобы избежать экономических кризисов, фатальных пандемий, голода и перенаселенности, каждому государству нужно поддерживать определенный уровень численности своих сограждан. Выведен он рассчитанным путем из площади государства, запасов его полезных ископаемых, климатических, географических и прочих условий, а так же плодородности и состава почвы. Государства, согласуясь с решениями Всепланетного правительства, сами определяют в каком возрасте или при каком состоянии здоровья проводить эвтаназию граждан. В стране, где живу я, возраст утилизации - 80 лет.
-Они и так нам подарили пять лет... - прошептала я. - Наверное потому что я работала и не болела... Детей рожала... - и заплакала.
-Я не отдам тебя! - сквозь зубы прорычал муж. - Мы тебя спрячем! Уедешь куда-нибудь! Придумаем! Друзья помогут!
-Мы ничего не можем сделать, - всхлипывала я. - Мой номер связан со всеми нами, с родителями, детьми. Помнишь мы летали к морю с друзьями, теперь их ЕПН связан с нами: вместе летели в самолете, вместе бронировали гостиницу, нас видели всех вместе.
[justify]-Пусть силой
В любом случае рассказ не оставляет равнодушным..) Спасибо, Сфера.
