А слово-то хорошее, мама!

отпуском ходили и как за веранду залезли… Ужас…
Но Маринка не слышала его. Там, с другой стороны забора, под навесом, который кто-то смастерил из старых картонок и кусков фанеры, она внезапно увидела небольшую серую кошечку, а рядом с ней…  рядом с ней были чудесные маленькие котята!
‒ Максим, Максим, ‒ зашептала она, ‒ дёргая своего спутника за руку. Ты посмотри! Там котятки! Они пушистые и красивые!
‒ Где? – Максим уже забыл, что собирался  разреветься. Он вытянул голову, стал смотреть туда, куда указывала Маринка и, споткнувшись, полетел в листву кустов.
Мария Фёдоровна, которая находилась с другой стороны забора, услышала шум и подняла голову: «Кто там?»
‒ Мария Фёдоровна! – зашептала Маринка, забыв, что ей вполне уже можно было говорить в полный голос. – Мария Фёдоровна, это мы!
‒ Ах, озорники! – всплеснула руками женщина, увидев голоштанную команду. – Что вы тут делаете?
‒ Мы в отпуск играем. И котят хотим посмотреть, ‒ одновременно заговорили Маринка и Максим.
‒ Сейчас, ‒ и Мария Фёдоровна поманила их пальцем, ‒ идите сюда, неслушники!
Оказалось, что в заборе имелась дыра. Для взрослого человека она была маловата, но Максим и Маринка пролезли в неё очень быстро и моментально оказались по ту сторону детского садика.
‒ Ой, какие! – спустя мгновение, гладили они котят. – А чьи они? Ваши?
‒ Бездомные они, ‒ покачала головой Мария Фёдоровна, ‒ и Муся, и детки её. Вот кормлю их остатками того, что с обеда остается. Ресторан «Кошкин дом», можно сказать, открыла для них, ‒ и она тихонько засмеялась.
Котята были уже большенькими. Они охотно принялись лакать рыбный суп, а, закончив, начали играть друг с другом и носиться вокруг мамаши. Всё это время Мария Фёдоровна, улыбаясь, смотрела на кошачье семейство.
‒ Ой, ‒ вдруг спохватилась она, ‒ а ну, марш в группу! Наверняка вас уже хватились и ищут.
‒ А можно ещё раз погладить? – спросил Максим, протягивая руку к пушистым комочкам.
‒ Погладь, милый, погладь, ‒ и Мария Фёдоровна вздохнула. – Забрал бы их ещё кто… Вон тот серенький котик такой хорошенький. Да они все просто чудо.

Через десять дней Маринка с мамой уезжали на турбазу.
‒ Мам, ‒ всё беспокоилась девчушка, прижимая к себе серого пушистого котёнка, ‒ а вдруг нас с Муриком не пустят?
‒ Пустят, ‒ убеждённо говорила мама. И в следующую секунду спрашивала словно сама себя: – Неужто такую красоту можно не пустить?
‒ А всё-таки ты неправильно сказала, ‒ вдруг улыбнулась Маринка, ‒ «малахольный» ‒ это вовсе неплохое слово.
‒ Марина! – с упреком произнесла мама. – Ведь я же просила тебя!
‒ А что? – искренне удивилась девочка. – Надо только правильно его произносить. Не «малахольный», а «молокольный». Мария Фёдоровна нам с Максимом рассказывала, что она не сразу начала котятам обычную еду давать. Сначала она их поила молоком. А «молоко» ‒ это хорошее слово. Значит, и «молокольный» тоже. Скажи ведь, Мурик!