- Ты?..
У меня перехватило дыхание. Не фигурально, а буквально. Что же это? Взрослый дядька и вдруг…
- Да, - кивнула она. - Я уезжаю. Поезд в двадцать три пятьдесят пять.
Отчего в такси между нами появилась неловкость? Таксист? Но он только раз оглянулся назад; поинтересовался, не мешает ли музыка? Она посмотрела на меня - я это чувствовал - но, не повернувшись в ее строну, ответил, что музыка не мешает. Я злился? Да нет, это была не злость, а скорее досада. Досада, что веду себя как глупый мальчишка, ожидания которого обманули. Но ведь никакого обмана не было. Ну, не сказала она, что уезжает, так что? С какой стати она должна была об этом предупреждать? А если бы сказала? Что бы изменилось? Все или ничего? Я не знал ответа на этот вопрос. И это меня начинало бесить. Раздражение мое, видимо, было столь очевидно, что она отвернулась к окну.
Такси остановилось у вокзала. Она дотронулась до моей руки.
- Не выходи. Совсем не обязательно меня провожать.
Если бы она этого не сказала, то я бы так и поступил: остался в машине и поехал дальше. Но она сказала, и я вышел вместе с ней. Назло. Только вот кому?
До отправления поезда оставалось чуть больше пяти минут. Мы стояли на перроне возле ее вагона, она что-то тихо говорила, но я не слышал. Я думал о том, что сейчас она сядет в вагон, поезд тронется, и я больше никогда ее не увижу. Это звучало у меня в голове, повторяясь и повторяясь: «Я больше ее не увижу. Я больше никогда ее не увижу. Никогда. Не увижу. Больше никогда». Усилием воли включил рассудок: «И что? Завтра уже обо всем забуду. Хорошо, не забуду сразу. Буду вспоминать как милое приключение. Какое-то время. Потом все сотрется из памяти. Или заляжет где-то глубоко-глубоко в подсознании, не тревожа, не вызывая ненужных воспоминаний. Так будет. Сколько раз уже было».
- Это хорошо… - расслышал, наконец, ее слова.
- Что хорошо? – переспросил, выплывая из внутреннего тумана мыслей в реальность.
- Хорошо, что все так заканчивается. Правда? Воспоминание будет приятным, без горчинки. Ну, я пойду, да?
Она отвернулась и пошла к двери вагона.
- Подожди!
Она оглянулась. Я подошел к ней и увидел в ее глазах слезы.
- Утром глаза у тебя были светло-зелеными, вечером темно-зелеными, а теперь…
- А теперь? - совсем невесело улыбнулась она.
- Теперь они мокрые…
- Нелепо, да?
Я отрицательно покачал головой.
- Так грустно отчего-то… А я… Я такая плакса.
Она моргнула, и вниз пробежали две капельки, оставив мокрые дорожки на ее щеках. Выпендриваться и дальше, сохраняя независимый вид, было глупо, и я обнял ее, прижав к себе.
- Спасибо тебе за все, Винни.
- Вообще-то меня зовут Саша, Александр.
- Правда?
Она подняла голову и посмотрела мне в лицо.
- Да. Что тебя так удивило? Самое, между прочим, распространенное мужское имя во всем мире.
- Оно не только мужское…
- Ну, да… И что?
- А то, что меня тоже зовут Саша.
- Серьезно?
Она кивнула и рассмеялась.
- У тебя удивительный смех… Потрясающий, волшебный… А плакать не надо. Ты ведь не будешь больше плакать?
- Я очень постараюсь.
- Отъезжающая, проходите в вагон, поезд отправляется, - сказала проводница, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
Саша приподнялась на мысочки и, поцеловав меня в щеку, хотела отстраниться, но я не выпустил, обняв еще крепче, поцеловал в губы, которые открылись навстречу моим, и поцелуй получился долгим и столь чувственным, что естество мое откликнулось сладостным напряжением.
- Девушка! - сурово окликнула ее проводница.
Саша вошла в вагон, и за ней тут же захлопнули дверь.
Через мгновение я увидел ее у окна. Она улыбалась. В последний момент я успел протянуть в открытое окно свою визитку. Поезд тронулся, она помахала мне рукой, в которой держала белый картонный прямоугольничек.
***
- И о чем мы мечтаем?
Она стояла передо мной с веником в одной руке и совком в другой.
- И чему так радуемся?
- Колокольчик жалко.
- Ага, поэтому и улыбка до ушей! - она кивнула и принялась сметать осколки.
- Дай, я... Ты ж такая ловкая, что непременно обрежешься.
Без малейшего сопротивления она передала мне бытовые орудия. Я смел то, что еще недавно было волшебным колокольчиком, и пошел на кухню.
Когда вернулся, она стояла ко мне спиной у окна и смотрела на сыпавшиеся с неба крупные капли, сверкающие на солнце.
- Дождь… - сказала она, оглянувшись на мои шаги, и тут же снова отвернулась к окну. - После такого дождя на небе непременно должна появиться радуга…
Я подошел, обняв, скрестил руки у нее на груди и, наклонившись, прижался губами к ее уху.
- Пятачок…
- Да, Винни? - отозвалась она также тихо.
- Зачем мы ссоримся?
Она пожала плечами.
- Давай не будем больше ссориться.
Она повернулась ко мне лицом, поднявшись на мысочки, обняла меня за шею, и я приподнял ее над полом.
- Никогда-никогда, да?
- Никогда-никогда…
- Ты так давно не называл меня Пятачком…
- Это я зря. Ты же самый настоящий Пятачок.
- Да?
- Да. Нежная, трепетная и такая маленькая… А я неуклюжий медведь. Старый и нудный.
- Нет, ты не такой. Нет.
- А какой?
- Сильный, большой и мудрый. Знаешь, как я люблю тебя?
- Как?
- Вот так! – она широко развела руки. – Это значит - много-много, - и снова крепко обняла меня. – Это значит - сильно-сильно.
- Никогда ты не повзрослеешь, чудо мое чудное.
- Это плохо?
- Это замечательно!
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |