Чего уж там! - смотря куда-то в сторону, отозвался Ермолка, - Ну, ладно, пойду я. До свидания! Ответ и поведение Ермолки показались дедушке Борису странными, но он ещё раз поблагодарил его и поспешил в дом, вспомнив, что у него жарится картофель к обеду. Взойдя на крыльцо, дед Борис услышал слова внучки. - До свидания, Ермолка! - ответила Танюша, открывая калитку, - Ты прости меня за то, что я тебя злым назвала. Не права я была: ты и не злой совсем... Ермолка ничего не ответил, вышел со двора и, не оборачиваясь, пошёл прочь от Танюшки. - За что ты его злым назвала, внученька? - спросил дедушка Танюшку, когда она вошла в дом. - Я тебе сейчас всё расскажу, дедушка. Дедушка слушал подробный рассказ внучки и всё более недоумевал. "Сейчас второй час дня. Скамейка во дворе появилась минут двадцать назад. Она ещё пахнет древесной свежестью. Стало быть, она сделана сегодня. А работа займёт не один час. Если Ермолка с утра до этого времени гулял, то он никак не мог сделать скамейку. Значит..., что-то здесь не так!". - размышлял дед Борис, ставя на стол жареную картошку и салат с солёной капустой. - Давай, милая, помолимся. - прервал он рассказ внучки, - Слава Богу, что наша картошка не сгорела! Обед удался. - У тебя, дедушка, всегда всё удаётся! Я помолюсь, да? Таня поблагодарила Господа за дедушкину стряпню , а потом - за скамейку. Сделав небольшую паузу, она продолжила молитву и попросила у Господа прощение за то, что плохо обмолвилась об Ермолке. Дедушка ласково погладил внучку по голове, выражая ей своё довольство, и мысленно подытожил: "Подождём! Время всё откроет: всё тайное, становится явным!" Через несколько дней дед Егор, давний друг деда Бориса, пришёл навестить его. Старики посидели на скамейке, поговорили о своих делах, вспомнили кое-что из прошлых лет жизни. Уходя, дед Егор заметил, показывая на скамейку: - И тебе, значит, Славик, подарок сделал. Хороший у Петра парнишка растёт. Мастеровой и к нам, старикам, внимательный! Благослови его Господь! Дед Борис вскинул брови, удивляясь услышанному, но, провожая друга, сдержался от своего вопроса. Спустя недели две дед Борис увидел Ермолая среди группы мальчиков, играющих в лапту. Он окликнул его, и когда мальчик подошёл, ласково потрепав его за чуб, попросил зайти к нему вечерком. Ермолка был озадачен такой просьбой, но прийти пообещал. Дед Борис одобрительно кивнул и пошёл прочь. Смотря ему вслед, Ермолка недоумевал, зачем его позвали. К игре он не вернулся, потому что настроение его испортилось. Когда солнце стало склоняться к закату, Ермолка отправился к деду Борису. Он застал его во дворе на скамейке. Дед Борис радостно встретил Ермолку и предложил посидеть рядом с ним. - Вот, видишь, какое доброе дело ты сделал, Ермолка. На этой скамейке я встречаю утро и провожаю день. Здесь я разговариваю с Господом Иисусом. В течении дня я тоже пользуюсь ею, когда устану от какой-нибудь дневной работы. И всегда, садясь на эту скамейку, я вспоминаю о тебе и благодарю Бога. А теперь мне хочется отблагодарить тебя, - с этими словами дед Борис встал и вошёл в дом. Через минуту он вышел с новеньким футбольным мячом в руках. - Этот мяч я купил в городе специально для тебя. Держи, Ермолка дедушкину благодарность! Ермолай принял из рук деда Бориса мяч, но на его лице не отразилось и лучика радости. Даритель забеспокоился: - Ты, как вижу, не радуешься моему подарку, Ермолай? А я-то думал, что все мальчишки любят играть в футбол! Выбирал для тебя в городе этот мяч сам. Жаль, что не угодил. Я так хотел доставить тебе радость, как ты это для меня сделал.
Ермолка положил мяч на скамейку и попятился к калитке: - Я... я... это ...сейчас... - и стремглав бросился вон из двора и побежал по дороге. Дед Борис подошёл к воротам и посмотрел в след убегающего мальчика. Вернувшись к скамейке, он взял мяч в руки и сел, задумчиво опустив голову. Через несколько минут он услышал топот бегущих ног, и, подняв голову, увидел забегающего во двор Ермолку, который тащил за руку Славика. Мальчики остановились возле сидящего деда Бориса. Чуть отдышавшись, Ермолка прерывисто произнёс: - Вот, де-ду-шка, это он для вас скамейку сделал. Скажи же Славик, ну, скажи. - Ермолка дёргал за рукав товарища, - Поэтому этот мяч совсем даже не для меня! Он - хороший, дедушка! Только я не могу его взять: отдайте его Славику. Так будет правильно! Славик посматривал то на растревоженного Ермолку, то на деда Бориса, в глазах которого засветились искорки радости. Пока Ермолка говорил своё сбивчивое объяснение, Славик понял, что здесь что-то странное произошло до его прихода. - Та-ак, та-ак! - протяжно произнёс дед Борис, - Значит, Славик, скамейка - твоих рук дело?! Должен тебе сказать, что нравится она мне и благодарен я за неё очень. Теперь всё на своё место встало, а то здесь какое-то недоразумение вышло... Ермолка стоял поникший. В его душе был настоящий переполох . Наконец, он обратился к деду Борису: - Вы меня, дедушка, простите за неправду. Славик скамейку целых два дня делал, а я только помог ему её донести. Так что я тут совсем не при чём. Прости меня и ты, Славик! В тот день я сказал, что скамейку принёс я. А о тебе даже не вспомнил. Вышло, будто я её сделал. Мне стыдно...теперь! - во взоре Ермолки блеснула слеза. - Я рад за тебя, Ермолай! Твой поступок с мячом говорит о твоей честности по отношению к товарищу. Поэтому этот добрый и правильный поступок тоже достоин награды. - дед Борис снова вошёл в дом и тут же вышел со вторым, точно таким же футбольным мячом, - Держите, хлопчики, по мячу! И помните: лучше правды ничего нет в мире! Всякое тайное дело обязательно будет открыто или здесь, на земле, или в вечности перед Господом. Нет ничего слаще, чем свет правды. Правда всегда вознаграждается: любите правду!
