Солнце пробивалось сквозь густую листву и желтыми зайчиками ласкало ее смуглую кожу. Рафаил не мог отвести взгляд от чуть припухлых губ Ланы, от детских ямочек на ее щеках и от озорных карих глаз. Высокий бук кидал на лицо девушки тени от качающихся на ветру ветвей, вызывая причудливую игру света. Настоящий исполин, помнящий свидания далеких предков Рафаила, которых давно уже нет на свете. А бук стоит, как маяк для влюбленных. Защищает от жаркого солнца в знойный день, укрывая от любопытных глаз.
- Выходи за меня, - говорит Рафаил.
- Ты же знаешь, что в нашей деревне наложен запрет на встречи с вашими.
- И что нам делать?
- Запрет будет снят, как только Стефан вернется в деревню.
- Отец его не отпустит. Он взят за долги.
- Тогда мы не сможем быть вместе.
- Совсем никогда?
- Мы встретимся здесь, как только Стефан переступит порог своего дома. А до этого нам вместе с тобой не быть. Прощай, Рафаил.
Девушка вырвалась из его объятий. И зашагала по тропинке.
- Лана! Я обещаю, что это произойдет очень скоро!
Она обернулась.
- Тогда и увидимся. На этом самом месте.
Она скрылась за деревьями, а старый бук шелестел листвой, повторяя слова девушки: «На этом самом месте».
Отец Рафаила был наместником правителя в этом богом забытом краю. Одна из его обязанностей – собирать подати с населения в казну. Жители деревни, где жила Лана, задолжали приличную сумму из-за неурожайного года. Вот наместник и забрал Стефана – сына старейшины. Обещал вернуть после возврата долга вместе с причитающейся неустойкой.
Рафаил вошел к отцу. Он понимал, что разговор бесполезен, но надежда все же была.
- Выбрось из головы! – отец будто рубанул топором воздух. – Об этом не может быть и речи! Стоит мне хоть раз пойти на уступки, они поймут, что с властью можно договариваться, можно требовать еще и еще. Или увиливать от подати. Нет!
Несколько дней Рафаил мучился и не находил себе места. Он не мог ослушаться отца, но и без Ланы жить тоже не мог.
В этот день с утра небо хмурилось. За окнами свистело, тонкие деревца прижимались к земле. После обеда небеса разверзлись. В такую непогоду из дома и плетью не выгонишь.
Рафаил обрадовался. Он шлепал по мгновенно возникающим лужам в сторону темницы. Стражник в сторожке оказался один. Он удивился появлению Рафаила, но вместе с тем был рад внезапному собеседнику. От принесенного вина страж быстро захмелел. Правда, поить его пришлось долго. Когда грузное тело обмякло и завалилось под стол, а стены сторожки задрожали от храпа, Рафаил отстегнул от пояса стражника связку ключей и выскользнул наружу.
Темница была небольшой, всего четыре камеры. Три пустовали, а в одной сидел Стефан. Рафаил позвенел ключами, подбирая нужный. Узник сидел, забившись в дальний угол. Из-под растрепанных, нависших на лоб волос сверкнули глаза.
- Следуй за мной, - произнес Рафаил.
Непогода помогла им выйти из поселения незамеченными. Отведя сына старейшины подальше, Рафаил распрощался с ним.
Что теперь будет? Пока бушует дождь, никто не хватится пропажи арестованного. А потом? Рафаил хорошо знал необузданный гнев отца. Промокший до нитки, он двинулся в лес, к заветному месту.
Пока спускался с пригорка, посветлело. Небо, избавившись от лишней влаги, перестало плакать. Ветер стих. Лучи солнца заиграли на стволах деревьев. Одежда заметно подсыхала.
Вот из-за поворота уже должен показаться высокий бук – свидетель их последнего свидания. Но что это? Рафаил не верил глазам. Осторожно ступая, он уставился на поверженный могучий ствол. И ладонь сделал козырьком, чтобы лучше разглядеть и убедиться, не игра ли это воображения. Ветки, еще недавно державшие на себе листву, валялись под ногами в виде кучи обрубков. Большие сучья, словно вывороченные руки, распластались на камнях, уродливо изогнувшись под тяжестью древнего ствола. Что за силища сломила великана? Надорвала упругие мышцы-волокна, еще не такие старые, способные сопротивляться мощным ураганам. Но не устоял добрый бук. А может он отчаялся ждать, что влюбленные вновь встретятся под его сенью, и тем самым лишился воли к борьбе со стихией?
А ведь, правда, где Лана? Рафаил всматривался в осиротевшее подножие дерева, обошел огромный валун, девушки нигде не было. Она обещала прийти, как только Стефан вернется в деревню. Может он еще не дошел? Или она не успела узнать об этом? Конечно. Надо лишь подождать. Она обязательно придет.
Он уселся у поваленного ствола. В лесу посерело с наступлением сумерек, а вскоре и совсем стемнело. Собрав обломки веток, Рафаил соорудил костерок. Так и просидел до утра, не смыкая глаз. Лана не появилась.
Куда ему теперь? Возвращаться к себе нельзя. Там, поди, обнаружили пропажу Стефана, и теперь ищут, кто это сделал. Остается идти в деревню Ланы. Раз она не пришла к старому буку, Рафаил сам придет к ней.
Он зашагал по тропинке. Миновав рощу, спустившись с холма, перейдя ручей и преодолев светлый сосновый бор, Рафаил вышел, наконец, к деревне. Он прибавил шаг, а потом и вовсе побежал, спеша достичь первых домов. Вот и двор, где живет его возлюбленная. Осталось всего несколько шагов. Перед глазами Рафаила распахнулись дощатые ворота, и на улицу выскочил вороной конь. В седле – Стефан в белой рубахе, пузырящейся на ветру, а рядом с ним – Лана. Стефан пришпорил коня, и они проскакали мимо Рафаила, раскрывшего рот, в сторону далеких гор, куда еще не добрались руки правителя.
