Мёртвая тень
Пролог
Я стояла на коленях перед исполинским троном, который уходил высоко в…А Вопрошающий знает куда. Туда, где свет мешался с мраком, и ты не мог понять, открыты твои глаза вообще или нет. Престол казался необъятным, словно гора и таким же древним. Та, кто сидела на троне, наклонилась и уставилась на меня светящимися факелами глаз.
Я стояла ан коленях перед изящным деревянным стулом. На нём сидела черноволосая женщина с узким смуглым лицом и рассматривала меня. Женщина сидела, покачивая ногой, заложенной за ногу. Ладони с длинными пальцами лежали на груди. Женщина хмыкнула и наклонилась ко мне. Мрак в чёрных глазах казался бездонным, точно я смотрела в два глубоких колодца.
Я стояла на коленях, увязнув ногами в песке и жужжащие огненные насекомые ползли со всех сторон. Но пугало не это, а огромная чёрная волна, которая стремительно приближалась к берегу. С тёмной поверхности несущегося вала осыпались зеркала и пропадали, растворяясь в воздухе без остатка. С каждым падающим зеркалом я ощущала, как что-то рвётся в груди, будто в этот момент я теряла что-то необходимое, необычайно ценное. Когда волна достигла берега на чёрном валу уцелело всего три зеркала. Волна хлынула на песок…
Итак, я стояла на коленях перед небольшим стулом, на котором сидела смуглая брюнетка. Женщина откинулась на спинку и хлопнула в ладоши. Вспыхнул яркий свет, так что стало ясно: я нахожусь в большом помещении. Вот только никаких подробностей рассмотреть не могла, потому как всё тело казалось деревянной колодой, и я не могла пошевелить даже пальцем. Поэтому могла смотреть только перед собой. На женщину, которая внушала неописуемый ужас, точно я видела гигантскую волну, готовую меня поглотить.
Женщина заговорила. Каждое её слово казалось ударом меча, который пронзает тело насквозь и проворачивается в ране, доставляя неописуемые муки. Я бы кричала и извивалась, но тело, как и прежде, сковывали непонятные чары и от этого боль становилась сильнее стократ. Вопрошающий побери, мгновения казались столетиями.
Но невзирая на боль, я почему-то чётко воспринимала каждое слово говорившей, и они оседали в голове, точно кто-то выжигал фразы незнакомки прямо на сердце.
- Самое смешное, что может произойти, - женщина усмехалась, но от её улыбки веяло смертью, - это когда марионетка возомнит себя свободным самостоятельным существом. Мало того, когда кукла назовёт себя именем кукловода.
Она оскалилась. Исполин, сидящий на гигантском троне, выпустил струю пламени изо рта. Чёрная волна неслась по пляжу сметая разбегающихся огненных насекомых. Три зеркала болтались так, что казалось: ещё немного и они упадут. Я молилась Отдавшему долги, чтобы уцелели хотя бы они.
- Знаешь, что ты такое? – от меня определённо не требовали ответа. Да я бы и не смогла его дать. – Ты – моя тень! А поскольку я – абсолютное ничто, то ты – меньше, чем ничего. Стоит мне сделать так, чтобы изменилось освещение и все тени пропадут окончательно.
Что-то в этом было. Если она только может так сделать, значит тени не пропали? Значит, сёстры…Нет, я даже не могла на это надеяться.
- Да, те, кого ты называешь этим дурацким названием ещё существуют. Это проблема. И ты должна её решить. – Преодолевая сопротивление я сумела слегка поднять голову и уставилась в глаза незнакомке. Она кивнула. – То, что все вы считали болезнью, вызванной употреблением чёрной, на самом деле не болезнь, а колдовство жимуинских шаманов. Нарху необходимо было избавиться от самого грозного оружия Вазерома и его шаманы сумели создать заклятие, которое свело Теней в могилу, одну за другой.
На мгновение мне показалось, будто перед креслом скользят призрачные силуэты. Очень много призрачных силуэтов. Так что временами я видела черноволосую смуглую женщину, а временами – катящийся тёмный вал.
- Но это не проблема, - женщина сплела пальцы. – Проблема в том, что Нарху этого показалось недостаточно и он решил оживить теней, в качестве своих послушных воинов.
Но ведь мне сказали, что тела сестёр выкопали и сожгли. Как же…Женщина отмахнулась, точно я произнесла это вслух.
- Ложь. Тела успели подменить, так что все твои сёстры сейчас живы и подчиняются царю-шаману. Для меня это неприемлемо. Моя тень должна оставаться моей тенью. Или исчезнуть.
Мало-помалу одеревенение тела пропадало. Вот только боль не исчезала, а становилась всё сильнее, как будто с меня понемногу сдирали кожу, а на обнажённую плоть сыпали соль.
- Ты вернёшься, - сказала женщина и щёлкнула пальцами. Тёмный вал замер над головой, а исполин на троне-горе исчез в тумане. – Вернёшься и убьёшь теней, убьёшь их всех.
Я сумела открыть рот и наружу прорвался короткий стон. Не знаю, отчего было больнее: от ударов слов-мечей, от ощущения снимаемой заживо кожи или от этого задания. Я ведь отлично понимала: ослушаться не получится. Приказ незнакомки был, как приказ дышать. Не станешь дышать – умрёшь. Так и тут: ослушаешься и тебя ожидает нечто, худшее, чем смерть.
- Я понимаю, - внезапно женщина смягчилась. Даже слова её теперь не жалили так сильно, - насколько сложно это для тебя, но поверь: для них подобный исход – лучший. И обещаю, что вознаграждение окажется более, чем щедрым.
Теперь, когда боль уменьшилась и я смогла двигать головой, стало ясно, что мы находимся на большой поляне, посреди густого леса. Ветки высоких деревьев сплелись над нашими головами в подобие зелёного купола, сквозь который проникали тонкие лучики солнечного света. Между деревьями плыли полосы синего тумана и тянуло свежестью. Женщина поднялась на ноги и подошла ко мне. Положила руку на голову.
- Дар, теперь тебе нет нужды пить чёрную. Надобность в костылях отпала. Но время на задание ограничено: через три недели ты станешь слабеть и чахнуть, пока не обратишься в разлагающийся полутруп. После этого связь со мной пропадёт навсегда. Так что, поторопись. И ещё, - она задумалась и по алым губам скользнула быстрая улыбка. – У тебя будет ещё одно задание, но знать, какое оно, тебе не положено. Пока, по крайней мере. И, - она погрозила пальцем, - больше не забывайся: ты – всего лишь моя тень.
Одеревенелось прошла, но появилось ощущение, будто всё тело покрывает липкая вязкая мерзость. Я попыталась потереть руку о руку, но не смогла: что-то мешало. В глазах потемнело, исчез лес, солнечные лучи и запах свежести. На грудь давило, а в рот словно напихали земли. Да, Вопрошающий дери, не словно, а точно! Я отплёвывалась и отбрасывала с тела куски липкой почвы. Что-то шумело, будто шёл дождь, а я барахталась в липкой засасывающей жиже.
Потом сумела подняться и стать на колени. Точно, вовсю хлестал ливень, а я торчала в неглубокой яме, полной жидкой грязи. Тело болело, точно меня отхлестали кнутом, а руки и ноги сводила судорога. Ледяной ветер бросал в лицо холодные капли и где-то далеко небо рассекали ослепительные молнии.
Подняв лицо к тучам, я истошно завопила, а после изо всех сил ударила кулаками по луже, в которой стояла.
Глава 1
В которой все неописуемо радуются возвращению защитницы Вазерома. Ну, всё, как обычно
На мой стук дверь открыл широкоплечий бородатый простолюд. Он что-то жевал, обирая короткими толстыми пальцами полосы капусты, застрявшие в бороде. Мужчина отёр пальцы о видавшую виды рубаху и насупив брови открыл рот. Видимо собирался высказать позднему гостю то, что ещё не успел высказать через дверь. И тут до хозяина дошло, кто стоит на пороге его дома. И в чём этот кто-то.
Короче, не знаю, сколько я провалялась в своей могиле, но за это неизвестное время моя одежда успела полностью сгнить. Уцелели какие-то жалкие ошмётки, которые благополучно ссыпались с меня, пока я рыла землю в поисках Пены. Кстати, моему оружию повезло много больше: ножны почти не пострадали и клинок лишь слегка тронула ржавчина. Ну, спасибо Отдавшему хоть за это.
- Какого Вопрошающего, - пробормотал простолюд и шмыгнул плоским носом. – Ты энто чего? Одурела совсем? У меня баба дома и не спит.
Этот придурок думает, что я к нему потрахаться пришла? Если бы не замёрзла, как собака и меня не трясло, то может быть я бы посмеялась. Приходилось напрягаться, чтобы заставить сжавшиеся зубы выпустить наружу хотя бы пару слов.
- Мне нужна одежда и обувь, - выдавила я. – Хотя бы одежда.
Бородач почесал в затылке и оглянулся. Из-за его спины доносился звон посуды и пронзительный женский голос. Женщина кого-то ругала, видимо – детей, чьи голоса я тоже слышала.
- Деньги есть? – спросил хозяин. – Я б натурой взял, хоть старая ты и страшная конечно, но баба дома, грю же.
Я пропустила мимо ушей комплименты бородатого дурака и переступила с ноги на ногу. Он что, издевается?
- И где по-твоему я их храню? В какой-то из дырок?
- Ну, мало ли…
Самое смешное, что я могла в один присест зарубить придурка и взять всё, что нужно. Раз, и Пена вылетает из нужен, отсекая тупую бородатую голову, а я вхожу в дом. Греюсь и одеваюсь. Почему не делаю так, только
Отдавший знает.
Женский голос внезапно стих и в узком коридорчике появилась толстая женщина в застиранном платке, из-под которого торчали рыжие волосы. Огромная грудь лежала на большущем животе и всё это пряталось под фартуком, разукрашенном пятнами жира. Простолюдка уставилась на меня. Ну всё, сейчас визгу не оберёшься.
- Попрошайка? – спросила женщина и посмотрела на меч в моей руке. Прищурилась, точно что-то вспоминала. Наклонила голову так и эдак. Отодвинула мужа животом и мотнула головой. – Иди, присмотри за малыми. Глянь, чтобы в котёл никто не полез. А ты – заходи.
Бородач попятился. Рот у него, как открылся от удивления, так и не закрывался. Но жене перечить не осмелился. Понятно, у кого тут яйца. Я вошла, ощущая, как блаженные волны тепла ласкают заледеневшее тело. Нас, в своё время, учили терпеть любой холод, но не столько же, Вопрошающий дери!
- Иди сюда, - женщина отёрла руки о передник и повела меня по узкому ходу. Пахло кислым супом, мышами и прелью. – Я тебя помню. Когда Её Величество драпала, ты у ей рядом была. Опосля говорили, что типа померла ты. Видать врали.
- Врали, - согласилась я. А что ещё сказать? Типа, воскресла, как Отдавший долги? – А времени-то вообще много прошло?
Простолюдка щёлкнула кресалом, ловко зажгла фитиль на глиняной плошке и уставилась на меня. Мы стояли на пороге небольшой комнаты без окон стены которой обили толстой тканью. На деревянном полу лежала груда тряпья. Очевидно – спальня.
- Прошло от чего? – спросила женщина. - От сотворения мира? От моей свадьбы? Ты про что спрашиваешь?
- От того, когда королева ушла за границу, - хозяйка хмыкнула и направилась в угол. Там лежала стопка одежды. Судя по всему, ей давно не пользовались. Странно, обычно простолюды такое продают.
- Эх, - выдохнула женщина и погладила лежащую одежду. – Всё надеялась схуднуть, да видать уже не судьба. А годков от того момента прошло ровно четыре.
- И что происходит в Вазероме? – меня, конечно больше интересовало, не слышно ли чего о Кирионе, но вряд ли толстуха что-то знает. Да и о чём я? Любимый тогда уходил на верную смерть.
- Что происходит? – хозяйка рылась в вещах, что-то откладывала, после вздыхала и возвращала обратно. После вновь доставала. – Ходим мы под этими желтомордыми, но это, грят,
