МЫСЛИ и СМЫСЛЫ

а они богом. Что является основанием такого занятия богом людьми? Вера в бога. Бог людьми не занимается. Он не верит в человека. Доверия ему нет. Тогда кем  (точнее, с кем) он занимается? Пророком. Кто такой пророк? Избранник бога. Через него бог занимается людьми, пока пророк жив. Бог живет дольше человека, как бог, а не его человеческое явление, которое, разумеется, есть имитация человека как хитрость разума. Пророк говорит, человек толкует. Человек, естественно, приписывает пророку то, что он не говорил или говорил не так, как человек его понял. В момент пророчествования пророк теряет свою человечность. Но следом, себя возвращая, он может исказить то, что наговорил. Так чаще всего и бывает. При этом бог является человеком не один раз, а как минимум два и более. Например, Сиддхартхой, когда он вошел в состояние боддхи. Далее, те, кто входил в это состояние, уже не человеческий аватар бога, а аватар его аватара и так до бесконечности раз размножения множества будд (другое им имя «святые»). Второй раз Иисусом, после того, как он прозрел после ложной казни (казнили двойника Иисуса) и «воскресения» и ушел от своих учеников, но не надолго, до его самоубийства. Он себя убил, когда понял, что не человек есть цель бога. Кстати, не только Иисус был пророком, но таковым был и Будда. Пророк и есть посланник, то есть бог в момент пророчествования, человеческий аватар бога на час. В момент пророчествования он умирает и существует как человеческая имитация или симуляция, затем вновь оживает, «воскресает». Поэтому пророк, когда есть речь бога, говорит истину. Но сам ее вполне понять не может после пророчества. В его толковании истина в истоке уже искажается. Но в пророчестве он совершенен, то есть в нем нет ничего человеческого, ибо он есть божественный  канал духа. Пророк есть духовой инструмент бога, его марионетка, кукла. Ясно, что за всем этим спектаклем скрывается сам абсолютный дух. Он является зрителем. А бог есть актер, который играет на пророческой трубе. Люди здесь статисты, фон, прах, пыль в театральном углу космической драмы. Дело не в людях, а в самом священнодействии, в мистерии духа. А они, бедные и несчастные, думают, что для них это все играется, творится. А творится то, на самом деле, потому, что не твориться не может. Люди с их религией есть побочный эффект движения духа. 







      Трагедия Иисуса как всечеловека заключается в том, что он не желал быть куклой, имитацией человека и поэтому убил себя. Он думал, что можно быть одновременно богом и человеком. Это просто невозможно. Когда узнал, что нельзя, то сделал то, что не мог не сделать. Но тем самым перекрыл канал, замкнув его на себе.  Поэтому само христианство есть невозможная возможность, если его понимать не как богореализацию, то есть стирание человека до появления бога, а обожение человека. Вот это «сломало» Достоевского, на этом он «споткнулся», на самом пороге в царство духа. И дошел до всего этого Федор Михайлович не умом, а своей «падучей» болезнью.







      Все христианство есть имитация Христа, истиной которого является трагическая история Иисуса, ставшего богом, но не вынесшего этого нечеловеческого бремени и разрешившегося от него своей смертью. В этом сказался парадокс человекобога: став богом самовольно, он не смог им остаться. В результате погиб человек и исчез бог из нашего мира. Но это тайна, скрытая от многих. Открыт для представления многим лишь мнимый лик богочеловека. Это и есть Анти… Как называется скандальное сочинение Ницше? Понял? Кто на самом деле есть… Когда бога нет, приходит… Естественно, ты понял. Страшно. То, что я написал, не может не раздавить человека. Но это правда. Его нет, чтобы сказать людям, что они взяли не ту ноту, фальшивят. А фальшь вызывает тьму, демонов нижних миров. Грядут Темные Века. Тьма сгущается. Уже слышно приближение Сатаны. Антихрист готовил его пришествие уже 2000 лет, усиливая космическую темную вибрацию, уже набравшую силу разрушить весь мир.  Кто воскрес после смерти Иисуса? Не он ли? «Врата богов» скоро откроются. Только явятся не боги, а демоны Вавилона, несущие на своих черных крыльях самого Сатану. Чую, скоро. Что мы можем противопоставить этому? Ничего, если понимать это натурально. Но если символически, понимая, что полного превращение духа в материю, его «окаменения» еще не случилось, то это приближение можно отсрочить для спасения немногих, которые должны быть спасены для нового мира. Спасены ничем иным, как духом. Но для этого они должны быть готовы его принять. Вот именно в этом я и вижу задачу «детей духа»: готовить человека к приятию духа. Возможно только духовное спасение. Что касается самого мира, то его уничтожение темной энергией Сатаны или темной материи начнется с того края Млечного Пути, на котором находимся мы в ближайшем будущем. Здесь откроется силой анти-духовного резонанса черная дыра ада, которая была, до поры до времени, скрыта за горизонтом событий. Не мне тебе это говорить, ведь ты прекрасно это знаешь.















        Душа – христианка. На Востоке нет души. Первым это понял Будда. И до него об этом догадывались индийские мудрецы-йоги, у которых он учился. Но для них это было само собой разумеющимся, ведь тогда у человека ее действительно не было. А вот для Будды – это было открытие. Ведь при воплощении его в человека, то есть в пробуждении Сиддхартхи от тьмы неведения он почувствовал себя душой живою. Но ей было не на своем месте в Сиддхартхе как сиддхе, йоге, достигшем состояния материального совершенства (артхи): она же не материальна, а идеальна. Душа понималась древними мыслителями – мистиками-оккультистами – как тонкоматериальное тело, то есть не была еще идеальна, не являлась еще самой собой, душой собственно. Именно это открыл в себе Сиддхартха под деревом боддхи и стал Буддой. Но он не нашел в себе для нее места. Именно в этом состоит трагедия Будды. Это трагедия бога, который еще не нашел себе места в человеке. Его место есть душа. Признание того, что в человеке нет места душе (атме), то есть богу (как «кто» духа) в нем, обернулось для Будды пустотностью мира, бездушием человека и хаосом (непостоянством) мира. Единственным спасением от этого стала нирвана, то есть состояние межеумочное, промежуточное между материальной жизнью и смертью, смертью не только материальной, но и духовной. Ведь для вечной жизни в духе необходима душа как явление духа в теле для забора человека в вечность. Нирвана была необходима Будде для временного пребывания человека между жизнью и смертью, пока не появится душа. То, что было на Востоке, было не душой, а телом, которое естественно возвращалось после смерти новым телом в этот мир, определенным образом измененным отсутствием прежнего тела. Недостаток души восполняли на Востоке медитативной техникой ума. Но ум еще более отвлекал человека от души. Оккультный гностицизм бессилен дать человеку бессмертие. Но он может помочь человеку преодолеть себя, послужив материалом для эволюции более совершенных ступеней духовной жизни в форме разума.







        Только с появлением Иисуса Христа было найдено место душе в человеке. Это место не теософско-гностическое, а богословско-религиозное. Душа была привязана к телу и вместе с тем к богу. И именно в ней человек почувствовал свою близость к богу. Как раз в христианской религии бог стал ближе всего к человеку. Через что? Конечно, через душу. Кто ее привязал к человеку? Иисус Христос. Он очеловечил бога. Бог ему в этом не мешал, хотя это и не санкционировал. Ведь это важно не богу, а человеку. Иисус Христос был тем человеком, который чрезмерно желал быть богом. Только его подменив, он мог найти душе место в человеке, а богу место в душе. Душе есть место в человеке, а не в боге. Разумеется, когда человек стал душевным существом, он, наконец, состоялся в качестве человека. На большее он не способен. И это ему дали Будда и Христос. Бог открыл в человеке отсутствие души, а сын божий нашел душе место в человеке. Человек стал человеком. Чтобы стать сверхчеловеком, души мало, требуется сам дух в форме разума. Но это только начало.







        С душой человек себя нашел. Но он себя и потерял, ибо душа есть причина его страдания. Несмотря на то, что душа в человеке, но она всегда не на месте. В итоге человек «вечно» несчастен. Причина его страданий – душа. Именно она его наказание. После того, как он стал человеком, он забыл, что такое счастье. Душа есть свидетельство его сознания, человеческого сознания, а не сознания вообще. Но что это за сознание? Сознание своей виновности. Виновности в чем? В том, что он человек, т.е. есть существо душевное. Он виноват в том, что у него есть душа. Почему? Потому что душа и есть вина  человека. За что? Ни за что. Его виновность бытийственна. То есть способ бытия человека в мире есть вина. Человек есть ходячий грех. Нехорошо человеку, что у него есть душа, ибо душа есть свидетельство его греха как наказания за то, что человек есть человек, а не бог. Человек виновен в том, что он не бог. Бог нашел в человеке место души как его виновности. Место души в человеке есть вина, которую нельзя снять ничем человеческим. Преодоление вины человека видится только в его уничтожении. Нет человека – нет вины. Значит, человек и есть вина. Этим объясняется феномен жертвоприношения, например, Иисуса Христа. Дело в том, что Иисус Христос не мог вынести того, что он человек, а не бог. И поэтому он пошел на крест как сама вина. Он желал покарать вину самой виновностью. Он не открыл душу, он ее закрыл, найдя ей место в человеке. Теперь она есть вина человека, вина его закрытости, замкнутости на себе. Она в человеке как в клетке. Душа человеком ограничена и потому страдает. Избыть это страдание никто не может. Почему? Потому что Иисус Христос принес себя в жертву как человек, чтобы стать богом через уничтожение своей вины перед всеми за то, что он не бог, а человек. Он уничтожил себя, но тем самым увековечил душу в человеке как уже виновность всех перед богом, то есть перед тем, кем они никогда не могут быть. Иисус замкнул на себе виновность человека. И вместе с собой унес тайну этого замыкания души человека на себе. Поэтому никто уже не может разомкнуть душу, открыть ее, стать свободным сверхчеловеком, не повредив душу, ее не уничтожив. Твое прощение человеком не снимает грех с души, а лишь ее на время успокаивает, усыпляет, пока она вновь не пробудится как виновница того, что человек делает и делает несовершенно, ибо он не бог.







        Душевный человек появился на Западе. Сверхчеловек идет, но ему мешает проявиться человеческая душевность. Дух ищет обходные пути. Насколько эта духовная обходительность состоятельна покажет время.















        Дополнение. Здесь речь идет о другом и идет на понижение относительно смысловой содержательности. Устал, но еще не могу прекратить движение ума.







        Единственно, что можно сказать, так это то, что я только сейчас начинаю понимать в свете уже помысленного и сказанного слова Алексея Лосева о том, что «почти вся русская философия являет собой до-логическую, до-систематическую, или, лучше сказать, сверх-логическую, сверх-систематическую