желание совместить полезное с приятным, то есть забраться по ходу пьесы на администратора Юлю, всё сильнее крепло во мне.
Я грамотно перекурил на улице, пока ветеранки эротического фронта брали автограф у своего кумира, и вернулся в театр, когда блюзмен и Юля остались одни. У блюзмена было уставшее лицо пожилого человека, мне даже стало жалко его.
- Простите, за беспокойство, я представляю сайт, - я профессионально скомкал название, чтобы выглядело внушительно. – Хочу взять у вас интервью, среди наших читателей много ваших поклонников.
- Но не сегодня, - замахала руками Юля. – Маэстро надо отдохнуть.
- Можем поставить в завтрашний выпуск, - кинул я безотказную замануху.
- Завтрашний, - переспросил Каюмов. – У вас ежедневное обновление?
- Да, - гордо подтвердил я. – Мы серьёзные ребята.
- Вы на машине? – спросила Юля.
- Да. Готов отвезти вас в гостиницу.
- Я остановился не в гостинице, - сказал Каюмов. – Отели в Москве безумно и неоправданно дороги. Я живу в квартире в Новокосино, довольно далеко, но в это время пробок уже не должно быть. Если отвезёте, с удовольствием отвечу на ваши вопросы. И нам на такси не надо тратиться.
- Конечно, - сказал я. Святая американская простота, девочка с дальней московской окраины удачно законопатила тебе мозги, или как там принято у рокеров выражаться.
В машине почти не разговаривали. Было темно, движение довольно плотное, невзирая на поздний вечер, Каюмов дремал, прислонившись щекой к дверной стойке, Юля простодушно наблюдала за проезжавшими мимо тачками.
- Много у вас концертов, - произнёс я, больше для того, чтобы самому не заснуть.
- У маэстро активный график, - ответила она. – В ноябре Псков, Новгород, Петрозаводск, разумеется, Санкт-Петербург. Зато на Новый Год улетим в Штаты, до весны. Через два квартала налево, по двору по часовой стрелке, возле второго подъезда обычно можно припарковаться.
Многоэтажка была новая, в окружении таких же новостроек, из тех, что активно предлагают по банковской ипотеке.
- Приехали, - сказала Юля. – Юрочка, просыпайся!
Мы поднялись на восьмой этаж. Квартира была двухкомнатная, скромно обставленная, с незатейливым евроремонтом, какой обычно оставляют после себя застройщики.
- Я приму душ и переоденусь, - сказал Каюмов. – Юля вас пока развлечет. Проходите на кухню, обувь можно не снимать.
- Хотите чаю? – спросила Юля.
- Давайте. Арендуете?
- Прибрели в кредит, - Юля налила мне большую кружку и поставила на стол вазочку с мёдом. – Рекомендую. Таёжный, маэстро родственники из Новосибирска прислали.
- С этой ипотекой такой геморрой, - сказал я. – Если человек старше пятидесяти, на большой срок фиг дадут.
- Мы взяли на тридцать лет, - сказала Юля. – Кредит на меня оформлен, Юра выступил поручителем.
«Нормально, - подумал я. – Дядя теперь до гроба будет на девочкину квартиру корячиться. Поедешь тут на гастроли и в Псков, и в Магадан». Трахнуть эту хитрожопую превращалось для меня почти что в дело чести.
- Я готов, - Каюмов появился на кухне в джинсах и просторной байковой рубашке. – Юлечка, налей мне, пожалуйста, чаю. Вы москвич?
- Да, - сказал я. – Коренной. К своим тридцати двум больше чем на месяц никуда не уезжал.
- Я люблю Москву, - сказал блюзмен. – Мне здешняя жёсткость кажется вполне естественной. Наверное, потому что юность провёл в Новосибирске, тоже город не для слабонервных. Питер совсем другое дело. Город меньше, все подвампиривают, там стёб единственная форма защита. Как у Майка – «Прощай, детка, прощай».
Он смешно и точно спародировал Науменко.
- Жалко, что Майка Москва не приняла. Здесь его душа могла бы обнажиться.
Я взглянул краешком глаза на Юлю. На её устах застыла восторженная улыбка, но у меня было твёрдое ощущение, что эту пластинку она слышала множество раз.
- На концерте вы много говорили о психоделии. Мне кажется, психоделическое состояние не очень совмещается с блюзом. Блюз ведь что-то такое сентиментальное – «ты ушла рано утром, когда я ещё спал».
- Напротив, - возразил Каюмов. – В том смысле, что я не вижу противоречия. Вы верно заметили, психоделия это состояние, а не форма. Многие добиваются его внешними средствами, например, Леннон долгие годы торчал на лизергиновой кислоте. Задача, которую я поставил перед собой в юности и которой следую до сих пор, добиваться психоделического состояния в полной трезвости, только погружаясь в музыку.
Примерно час Каюмов самовлюбленно рассуждал о психоделических образах в собственной музыке, лицо Юли закрыла маска пылкой почитательницы, а я, признаться, устал как собака от этой болтовни. «Господи, только не надо про вибрирование», - обреченно подумал я.
- Мне кажется, достаточно, для первого раза, - наконец сказала Юля. – Ночь на дворе…
- Конечно, конечно, - сказал я. – Спасибо огромное за интервью. Я извещу вас после публикации.
- Мы есть на фейсбуке, - сказала Юля. – И «В контакте». Рады были познакомиться.
Я вышел из подъезда и посмотрел на часы. Начало первого. А ведь в этой фразе «для первого раза» есть некая подвешенность. Я сел в машину, завёл мотор и выключил. Я ведь никуда не тороплюсь, завтра воскресенье, хотя, наверное, это глупо, сидеть в машине под окном девицы. Я откинулся головой на изголовье сидения, ладно, немного подремлю и поеду домой.
Я проснулся от нежного прикосновения женской руки. Юля сидела рядом.
- Я увидела в окно, что машина стоит на месте. Решила проверить, всё ли в порядке?
- Всё нормально, - я потёр глаза. – А сколько сейчас времени?
- Два часа. Пойдём.
- А он? – спросил я.
- Он спит, - сказала Юля. – Он всегда на ночь принимает снотворное.
КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА
