Как появился Национальный совет Украины по телерадиовещанию

комиссии (с 1996 года — комитета) примерно 90 процентов её полномочий. Ведь постоянная комиссия по СМИ занималась печатными и электронными СМИ, плюс выработкой законодательных предложений по всем СМИ. Электронные СМИ — телевидение и радиовещание, к тому времени были важнее газет и журналов. Особенно для политики, да и для бизнеса, ввиду более всеохватывающей рекламы. С появлением Следственной комиссии электронные СМИ, ушли под её контроль. Тем более, что председатель Следственной комиссии, параллельно возглавлял подкомиссию по телевидению и радиовещанию (с 1996 — подкомитет) в постоянной комиссии (комитете) по СМИ. К тому же Следственная комиссия, обладая всеми правами постоянной комиссии (включая законодательные инициативы, права на которые имел любой депутат, но предложение комиссии было легче провести), имела ряд дополнительных прав. Такие, как права на изъятие документов в государственных и негосударственных структурах, право допроса должностных лиц. Таким образом, Временная следственная комиссия по изучении ситуации в телерадиоинформационном пространстве отняла у постоянной комиссии, возглавляемой В.И. Понедилко, большую часть её влияния.
По сути права постоянной комиссии распространялись теперь на печатные СМИ, так как временные (и особенно следственные) комиссии имеют приоритет над постоянными в силу чрезвычайного характера своей работы. Недаром вскоре В.И. Понедилко и один из членов моей подкомиссии В.Ф. Шевченко начали борьбу против меня и В.Г. Алексеева внутри постоянной комиссии. А председатель Нацсовета В.М. Петренко открыто обвинил Следственную комиссию в том, что она хочет стать над Национальным советом Украины по телевидению и радиовещанию и над Государственным комитетом Украины по телерадиовещанию. И действительно руководство этих госструктур и видные чиновники побывали у нас на допросах. Изъяли мы и ряд документов. Вскоре президент Кучма стал сильно мешать работе Следственной комиссии, хотя при личной встрече в 1995 обещал, что будет помогать.
25.05.1996 (на мой День Рожденья) Кучма своим распоряжением создал в структуре исполнительной власти в противовес нашей Комиссии свою, которая имела почти идентичное название — «Комісія з питань вивчення ситуації в телерадіоінформаційному просторі  України». Для сравнения возглавляемая мной комиссия официально называлась на украинском языке — «Тимчасова слідча комісія Верховної Ради України по вивченню ситуації в телерадіоінформаційному просторі України». Президентскую комиссию возглавил вице-премьер-министр по гуманитарным вопросам академик И.Ф. Курас (1939-2006), с которым я встречался несколько раз и который запомнился мне обтекаемой формой речи, как говорится — «вокруг да около», «и нашим и вашим». Курас бывший работник ЦК КПУ. В письмах мне летом 1996 года он подписывался, как вице-премьер министр Украины и председатель комиссии по вопросам изучения ситуации в телерадиоинформационном пространстве Украины. Получается, как бы мой коллега, возглавляющий параллельную комиссию. Кстати, идея настолько понравилась, что в следующем после моего, третьем созыве парламента появилась Временная следственная комиссия по изучению ситуации в информационном пространстве Украины. То есть за счёт сокращения названия (у меня пространство телерадиоинформационное) взяли больший охват. Но кроме факта появления я ничего не слышал о деяниях сей комиссии.
Как это не удивительно, широта полномочий и большая влиятельность возглавляемой мной комиссии определялась филологией. Всё дело в названии.
Например, параллельно с моей или чуть позже работала комиссия по расследованию разворовывания при ремонте «Палаца Украина», когда мётлы закупались на государственные деньги по цене пылесосов, то есть в сотни раз дороже реальной стоимости. Моя комиссия нашла аналогичное воровство, например, при государственных закупках в системе Гостелерадио. Но если та следственная комиссия занималась только одним объектом, то наша Следственная комиссия (пишу здесь везде с большой буквы, так как имею ввиду конкретную структуру), занималась целой отраслью — телерадиовещанием. С его сотнями телерадиокомпаний и предприятий связи концерна РРТ, с его государственными органами и коммерческими структурами, с его творческими объединениями, типа Укртелефильма. Вторгались мы и в параллельные сферы, а именно в кинобизнес и связь. Помню несколько заседаний Следственной комиссии, куда приглашались связисты, в том числе руководители профильных госорганов этой отрасли. Были заседания куда приглашались руководящие работники в сфере украинского кино. Это при том, что концерн РРТ (куда входили телевышки), организация связи, был включён в структуру Гостелерадио, как и студия Укртелефильм, которая занималась съёмкой кино. Их руководители и коллективы выразили желание встретится с членами Следственной комиссии, как только она была создана.
 
В парламенте я старался не выступать на политические темы, иначе половина депутатов, из противоположного лагеря не будет голосовать даже за мои нейтральные законопроекты. Хотя изредка приходилось и выступать на политические. Раз мне дали слово, а получилось так, что это было 22 апреля – тогда я поздравил страну с Днём Рождения В.И. Ленина. Тогда заседания транслировались на всю Украину. Или во время выборов в РФ 1996, я призвал всех граждан Украины, у кого есть родственники в России, звонить им и агитировать, чтоб Зюганова поддержали во втором туре, чтоб Ельцин не прошёл. Об этом моём выступлении потом писали в газетах, либералы, очень возмущались. Я неоднократно требовал импичмента Кучме. Бывало выступал по делам своего округа. Но в целом, как политик я замолчал, хотя до этого был очень активен. Я понял, что в украинском парламенте, по крайней мере в то время, возможен только принцип «или-или» – или ты выступаешь, как политик, или – как специалист. Объединить их в одно невозможно. Мне надо было, чтобы против попыток разворовывания и монополизации эфира, голосовали не только левые, но и националисты, из числа противников Кучмы (а такие имелись тогда, хотя их было мало), иначе голосов не хватит. Поэтому выступал я в основном только по чисто специализированным вопросам, связанным с телерадиовещанием и именно так воспринимался в парламенте. Если бы был ярким политиком, то чтоб я не предлагал, националисты всё равно голосовали бы против моих законопроектов, даже если бы они им были выгодны, голосовали бы против только потому, что это предложил Сергей Аксёненко. Я так, хоть все знали, что я коммунист, что выбран от округа на Луганщине, но воспринимали меня, как чисто телевизионного деятеля. Я даже вёл заседания представителей парламентских групп и фракций, когда перед каждой сессией решался вопрос об освещении работы парламента в аудиовизуальных СМИ, и все нормально это воспринимали, хоть был я самым молодым депутатом Верховного Совета.
Кстати, начиная с 1997, или даже с конца 1996, я представлял свои законопроекты на украинском языке, хотя до того выступал с трибуны парламента и с места исключительно на русском. Конечно же на украинском я выступал только тогда, когда законопроект ставился на голосование. Я обнаружил, что есть такая прослойка среди украинских националистов, которые будут голосовать против всего, что докладывалось на русском, только из-за того, что докладчик говорил по-русски. А вот среди русскоязычных депутатов таких комплексов нет. И я рассудил, что, выступая по-украински – этих я не отпугну, зато добавлю несколько голосов, или даже несколько десятков голосов людей для которых языковая проблема является стержнем их существования… Как видите, чтобы не скатываться в этих мемуарах на голую политику, я стараюсь выражаться помягче и покорректней. Хотя это трудно, когда упоминаешь о таких людях, как украинские националисты.
Между прочим, мне приходилось преодолевать вето на проведённые мной законы. После голосования президент Кучма возвращал закон неподписанным используя право вето. Для того, чтобы просто провести закон, надо набрать в парламенте простое большинство голосов, а для преодоления вето — две трети. Мне приходилось, убеждая депутатов проводить и такие голосования. Правда после этого Кучма всё равно не подписывал закон в нарушение всех норм и правил, хотя обязан был подписать. Но беспредельщина кучминской власти — это тема отдельного разговора. У меня складывается впечатление, что после развала Советского Союза и получения независимости Украина ни разу не имела нормальной достойной власти.

Надо сказать, что в парламенте можно было выступать как с трибуны, так и с зала. Причём в 1994 году я застал ещё то время, когда рабочие места депутатов не были оборудованы микрофонами — вместо этого в трёх проходах стояло по микрофону, на подставке, как на тогдашней эстраде. Чтобы выступить из зала — мы становились в очередь к этим микрофонам. Мне тоже довелось так выступать. Хотя вскоре, ещё в том же 1994 наши рабочие места оборудовали персональными микрофонами и выступать из зала мы стали, как и сегодняшние депутаты — со своего рабочего места в парламенте. Так, что я выступал как с трибуны, так и с места, а также от микрофона в проходе. Подчёркиваю, эту деталь, потому, что мемуары и ценны подобными деталями. Добавлю, что уже имея опыт выступления с парламентской трибуны, я был во время первого доклада (от простого выступления доклад отличается среди прочего тем, что приходится отвечать на вопросы), так вот во время первого доклада с парламентской трибуны, был удивлён тем, что без микрофона в ухе вопросов с мест было неслышно.

Надо сказать, что о работе Следственной комиссии я уже говорил в предисловии к своему докладу по итогам её работы. Этот доклад с предисловием я уже разместил в интернете. И вообще о нём много написано, как указывал председатель Нацсовета В.М. Петренко в своей брошюре «Следственный марафон» о заседании парламента 13.05.1996, где был заслушан мой доклад: «с момента выхода в эфир первой передачи украинского телевидения в ноябре 1951 года вопрос о положении дел в электронных средствах массовой информации нашего государства на таком высоком уровне не рассматривался».
Поэтому здесь о работе Следственной комиссии повторяться не буду. Расскажу лишь кратко то, что нужно для нынешних мемуаров.
Итак, в комиссию вошли – народные депутаты Украины Сергей Аксёненко (председатель), Владимир Алексеев (заместитель председателя), Левко Лукьяненко (заместитель председателя), Александр Новиков (секретарь комиссии), Мыкола Горбаль, Валентин Уланов, Иван Билас (этот в комиссии фактически не работал). Кроме депутатов парламента в комиссию вошли – член Национального совета Украины по телерадиовещанию Вячеслав Кудин, старший прокурор управления общего надзора Генпрокуратуры Мирослава Курочка, полковник, начальник отдела СБУ Сергей Лященко и президент Украинского телевизионного союза Владимир Цендровский. Вскоре Лещенко, затем Курочка по приказу своего начальства, под воздействием публично выраженного недовольства президента Кучмы, прекратили работать в комиссии. Комиссия была создана 14.09.1995,