Как появился Национальный совет Украины по телерадиовещанию

кандидатуры предлагали и президент, и спикер – но голосовал тогда именно парламент. Раздельное назначение – «четвёрок», как говорилось выше, юридически оформилось в 1996 году после принятия Конституции и было позже подтверждено законом о Нацсовете.
А ещё раньше — ещё до нашего назначения, 24.02.1999 президент Кучма написал письмо спикеру парламента Ткаченко, где заявил, что отзывает свою четвёрку (Ляхова, Кочеткова, Кудина, Слободяна), после того, как парламент назначит своих членов. Правда это письмо Кучма написал, когда не знал кого именно назначит парламент. Наша четвёрка его не устраивала. Может быть сам президент и хотел бы забыть своё официальное письмо. Но мы им пользовались как юридическим аргументом, что президентская четвёрка отозвана. А новых Кучма так и не назначил, чтоб заблокировать нашу работу. Так или иначе, время старого состава Нацсовета истекло.
22.04.1999 мы составили официальное письмо о нелегитимности всех решений Нацсовета избранного в 1994. После 1 мая это письмо появилось в СМИ. А 6 мая 1999 парламент даже принял 258-ми голосами изменение в закон, которым разрешил работать неполному составу, если не назначена вторая половина членов НС. Как и следовало ожидать Кучма ветировал этот закон.

Так или иначе было ясно, что старый Нацсовет нелегитимен. Но Петренко всё равно не хотел уходить – ему была обещана поддержка в администрации президента, а также тогдашним руководителем подкомитета по телерадиовещанию Александром Зинченко.
А.А. Зинченко вместе с В.Ф. Шевченко после нашего избрания собрали 36 подписей народных депутатов и обратились к президенту Л.Д. Кучме, чтобы он не назначал свою четвёрку членов Нацсовета.
А в мае 1999-го Зинченко и Шевченко собрали ещё 30 подписей народных депутатов и обратились в генпрокуратуру, оспаривая выдвижение нашей четвёрки. Они утверждали, что при голосовании в профильном комитете ВРУ большинство голосов, набрали претенденты — Глотов, Аксёненко, Княжицкий, Горобцов. А для голосования в парламенте были представлены несколько иные кандидатуры — Аксёненко, Княжицкий, Цендровский, Червинчук. При том, что Червинчук при голосовании в комитете получил 7 голосов «за» и 8 — «против». Всего было 19 претендентов, как говорилось выше. В результате рейтингового голосования в комитете из них было отобрано 7 человек — С. Аксёненко, С. Глотов, М. Голышев, В. Горобцов, Н. Княжицкий, В. Цендровский, Н. Червинчук. Я хорошо помню этот день, это было 10.02.1999, я выступал тогда в комитете. Кстати, газета «День», давшая 26.02.1999 информацию, что это было 5 февраля — ошиблась с датой.
После чего председатель ВРУ предложил свою четвёрку. Ведь так или иначе право выдвигать кандидатуры принадлежало председателю парламента.
Кстати, когда я в 2005 оспорил в суде выдвижение В.Ф. Шевченко в Нацсовет, там было куда больше нарушений. Кандидатуры, выдвинутые общественными организациями (в том числе моя) просто не попали в сессионный зал для голосования и даже не были представлены в профильный комитет. Не было рейтингового голосования и ещё масса подобных нарушений закона.


Часть 13. Какие злоупотребления открылись, когда мы получили доступ к документации Нацсовета

В общем в 1999 году нам стало ясно, что добровольно старый состав Нацсовета в отставку не уйдёт. Тогда мы решили прибегнуть к радикальным действиям – 11.06.1999 собрались все четверо новоизбранных членов Нацсовета, пригласили слесаря для того, чтобы он вскрыл дверь кабинета председателя Нацсовета Петренко В.М., пригласили также понятых из числа сотрудников аппарата Нацсовета. Вскрыли дверь главного кабинета и под протокол, где пошагово фиксировались наши действия, составили опись вещей, которые находились в кабинете председателя предыдущего Нацсовета. Эту опись подписали все понятые и четверо членов НС. 
Вскоре Петренко забрал свои личные вещи, но подал на нас заявление в прокуратуру, СБУ и милицию. Насчёт милиции я подстраховался, обратившись к высокопоставленному сотруднику А.И. Савченко. Савченко примечателен тем, что закончил службу в МВД генерал-полковником, заместителем министра, а потом был Волынским губернатором. Александра Ильича я знал ещё с 1995 года, когда он был майором, правда занимал высокий для майора пост – начальника милиции общественной безопасности города Киева. К 1999 году, если мне не изменяет память, он был уже генералом, минимум полковником. Александр Ильич отнёсся к моей просьбе сочувственно и обещал помочь. Но как оказалось, только МВД завело дело против нас – СБУ и прокуратура, решили не вмешиваться в разборки старых и новых членов Нацсовета.

За два дня до того, как мы вскрыли кабинет председателя Нацсовета, 09.06.1999 на совещании нашей четвёрки в связи с тем, что президент не назначает свою четвёрку, мы решили избрать одного из нас новым руководителем Нацсовета. Эту миссию, как я уже упоминал, возложили на меня. В связи с положением закона, что председатель Нацсовета и его первый заместитель должны представлять разные ветви власти, то есть один быть от президента, а другой – от парламента, мы решили, что в парламентской четвёрке обязательно будет председатель или его первый зам. То есть все наши четыре подписи обязательно включают подпись легитимного руководителя Нацсовета. И мы составили протокол, что от имени четверых – все документы поручают подписывать мне. То есть моя подпись объединяла подпись всей парламентской четвёрки, о чём они засвидетельствовали в специальном документе. Причём через два дня — в пятницу 11.06.1999 из-за того, что один из членов НС в кулуарах заявлял, что он хочет руководить — всю процедуру избрания нового председателя Нацсовета провели во второй раз уже в кабинете председателя НС. Все снова поддержали мою кандидатуру.
В понедельник 14.06.1999 мы собрали в моём кабинете руководство аппарата Нацсовета и ведущих сотрудников (весь аппарат не пометился бы в довольно большом кабинете, к тому же часть аппарата работала в региональных представительствах).
Сотрудникам меня представили, как нового руководителя Нацсовета (представлял Н.Л. Княжицкий), и я выступил с краткой речью, описав сложившуюся обстановку и очертив основные задачи.
Во время смены власти в Нацсовете случилась маленькая неприятность. В тот же день, когда меня представили сотрудникам, В.М. Петренко проник в бухгалтерию и пользуясь властью бывшего начальника похитил печать Нацсовета. Главный бухгалтер со слезами на глазах писала объяснительную записку о том, как она не могла устоять перед авторитетом своего бывшего шефа и отдала печать. Но сей инцидент не сильно помешал нашей работе. Во все необходимые по закону инстанции, начиная с суда, мы подали заявление о похищении печати государственного органа.
Так началось моё руководство Нацсоветом, продолжающееся больше года (я возглавлял эту структуру даже после того, как парламент отправил меня в отставку — до избрания нового председателя — Бориса Холода о чём будет сказано дальше).

Выше я уже писал, что мне приходилось заниматься такими мелочами, как покупка флага и огнетушителя. Кроме этого, сразу после избрания мне пришлось заняться и рядом других неотложных мер.
Например, мне довелось гасить много региональных конфликтов, как между телекомпаниями, так и телерадиокомпаний с властями. У меня в кабинете постоянно появлялись руководители телерадиоорганизаций со всех концов Украины, мэры городов, депутаты парламента. Это при том, что лицензий мы не выдавали, имея не полный состав.
Приходилось заниматься и частотами. Несмотря на то, что мы не выдавали лицензий, мы проводили согласования со связистами на будущие частоты. Так, например, мне пришлось решать вопрос с частотами для Севастопольского городского телеканала. Мой коллега по парламенту прошлого созыва депутат от Севастополя, избранный и в новый состав парламента В.А. Зачёсов приезжал ко мне с директором телекомпании.
Пришлось мне также быть первым председателем жюри всеукраинского конкурса программ региональных телерадиоорганизаций «Україна єдина», который проходил в Одессе. Его инициаторами, продюсерами и ведущими были журналисты Алексей Заричанский и Галина Черняк. Позже этот конкурс стал международным. 17.09.1999 я специально ездил в Одессу возглавлять жюри. Запомнилось, что в этот день мне пришлось подписать сотни дипломов, даже рука устала. Они, наверное, до сих пор висят на стенах в каких-нибудь региональных телерадиокомпаниях. Во втором конкурсе, в 2000 я уже был простым членом жюри, а не председателем. Точнее не был, а просто числился. В Одессу я не ездил. Хотя в буклетах, выпущенных задолго до конкурса и в газете напечатанной к этому мероприятию 11.03.2000 — я ещё председатель жюри. Дело в том, что после моей отставки с поста руководителя и члена Нацсовета, мне 02.06.2000 позвонил Заричанский и попросил уйти с поста председателя жюри. Я с пониманием отнёсся к этому. Тот конкурс был политически-нейтральным и во главе жюри организаторы хотели видеть действующего высокопоставленного чиновника или государственного деятеля, а не отставника. Вместо меня председателем жюри на втором конкурсе был Вадим Долганов, тогдашний президент Национальной телекомпании Украины, ярый кучмист. 
Много времени отнимала работа с аппаратом, от разбора жалоб сотрудников друг на друга, до присвоения рангов госслужащих. Запомнилось, как оформляли присвоение десятого ранга одному чиновнику. Я тогда собрал подписи ещё трёх членов Нацсовета в дополнение к своей. Много было разных текущих дел, но останавливаться на них не буду ради экономии места.

Здесь хотел бы вкратце упомянуть о том, что, став во главе Нацсовета я занялся изучением документов этой структуры и просто изумился тем, сколько было там нарушений. Трое других членов Нацсовета, узнав об этом попросили сделать им копии договоров, подписанных Петренко, ряда писем и внутренних распоряжений.
Некоторые договора, заключённые Петренко косвенно, касались двух новых членов Нацсовета — меня и Княжицкого.
Когда я курировал электронные СМИ (как председатель подкомитета Верховной Рады) ко мне приходили жалобы от руководителей телерадиокомпаний на то, что в Нацсовете нет никаких регламентирующих документов, царит произвол. Я позвонил руководству этого органа. Услышал ответ: "Вы — власть, вы сделайте, а мы примем". Тогда я на основе закона написал регламент Нацсовета и отправил его по назначению. Черновик оставил себе. И вот проверяя старые договора, я обнаружил, что за составление регламента Нацсовет заплатил одной коммерческой структуре сумму со множеством нулей. Регламент совпадал с моим черновиком вплоть до запятой. То есть приняли написанный мной регламент, но всё обустроили так, что его якобы разработала коммерческая структура. А на интеллектуальной собственности можно отбить немало денег. Ведь трудно оценить сколько знаний, умений, интеллекта и таланта вбухано в этот листик с буквами и цифрами. Это может быть просто никому не нужная белиберда, а может быть теорема Пифагора, или «Незнакомка» Блока.
С Княжицким вышло ещё смешнее. В конце работы старого Нацсовета я заметил, что его председатель В.М. Петренко во всех публичных местах ходит