Из косы в косу

Расскажу-ка я тебе, дружок, сказку. Про Косу. Про обычную, ручную, для косьбы. Она ещё называется литовка.

Но была у этой Косы одна особенность – она была влюблена. Безумно. И в кого бы вы думали? В себя. Она была безумно самовлюблённой Косой.

"Ах, как я великолепна! – восхищалась собой Коса. – Какое лезвие, остриё, обушок! А косовище-то, косовище! Гладенькое, крепенькое - из ёлочки. Из молоденькой. О крепёжном колечке я и вообще молчу. Лучше любого обручального – у него особый железный блеск. Ах, как я хороша!"

И вот видит однажды Коса двух внучек Хозяина дома, они к нему в деревню погостить приехали. И у старшей до пояса роскошная коса.

"И я – Коса, и у девочки – тоже коса, – призадумалась литовка. – Но я работаю, а та коса то по улице гуляет, то к речке, то в лесок. Да ещё и ухаживают за нею – заплетают, расчёсывают, моют. А перед баней даже маслом намазали. Я тоже хочу быть косой – девичьей красой. Хочу, хочу, хочу! Превращусь, обернусь, прилеплюсь к младшенькой – у неё нет косы. И тоже буду то по улице гулять, то к речке, то в лесок".

"Для начала, – размышляет Коса, – надо работать прекратить. Все красавицы лентяйки. Они только красуются и рисуются. А потом прилетит откуда-нибудь добрый волшебник, увидит, как я хороша, и превратит меня в косу – девичью красу. И уеду я с младшенькой в город, и буду красоваться в школе, на праздниках, на вечерах!"

Стала Коса от работы отлынивать. Машет Хозяин ею – всё без толку, она только приминает траву. Пройдётся с Косой по участку, а сзади лопухи, крапива, да чертополохи, как качали головами, так и качают. Точит Хозяин Косу Оселком, да всё напрасно.

Отнёс он свою литовку к деревенскому кузнецу, чтобы тот её особым косным молоточком отбил – острее сделал. Расклепал мастер лезвие Косы на вбитой в чурку специальной наковаленке, приподнял её и тронул слегка молоточком. И Коса издала мелодичный звук.

– Сталь прекрасная, инструментальная, поёт, как бубенец! – вручил кузнец Хозяину отбитую Косу. – Не работа теперь будет у тебя, а песня!

"Так я ещё и петь могу! – обрадовалась Коса. – И с такими дарованиями я должна с лопухами воевать! Не бывать этому! Хочу быть Косой – девичьей красой! Хочу, хочу, хочу!"

С тех пор совсем ручная Коса от рук отбилась. И даже по серебристой, прохладной, утренней росе, и даже тоненькую травку срезать отказывалась.

– Стар я видно стал, – опечалился Хозяин. – Силы уже не те, укатали сивку крутые горки. А ведь бывало: раззудись плечо, размахнись рука! Спозаранку, под птичий гомон, под неумолчный грай! Придётся на бензиновый триммер разориться. Прощай любимая поговорка: коси косой всё лето, не будет диабета. Здравствуй, диабет.

Забросил Хозяин Косу в сарай. Стоит она в углу и ликует: "Вот теперь-то волшебник превратит меня в девичью красу. Я бездельничаю, как настоящая красавица. А не как чернавка какая-то, вся мокрая, в прилипшей траве на участке тружусь".

– Отчего баклуши бьёшь? – не дали ей всласть поблаженствовать сгребавшие обычно траву после покосов Грабли. – Если так и дальше пойдёт, из-за тебя я все бока отлежу.

– А я вообще никому не нужен стану, - испуганно пискнул с полки друг Косы оселок. – И меня в помойку выкинут. 

– Я не бью никаких баклуш. И не просто так здесь стою. Я жду, – гордо объясняет литовка. – Скоро в сарай прилетит волшебник и превратит меня в Косу – девичью красу. Взгляните, какая у меня грация, линии, изгибы? А материал! Инструментальная сталь! Блеск! Вы ещё не слышали, как я пою.

– И не услышим. Чтобы петь, надо траву косить, а не в сарае дурака валять, - проворчала из-под верстака тяжеленая Кувалда.

– Да что ты понимаешь в звуках, в красоте? – взъерепенилась Коса. – Одно слово – Кувалда! При моих достоинствах, я не должна вкалывать как вы все! Как ломовая лошадь!

– Какая лошадь? Когда ты вкалывала? Пройдёшься с утра по саду, а роса долой, и ты домой. Интересно, чем же я тебе не нравлюсь? – оглядела себя Кувалда. – По-моему, очень даже ничего.

– Я уеду от вас! Это преступление такую красавицу за забором держать! Заставлять в огороде горбатиться! Мне надо попасть в хорошие руки, к волшебнику, а там уж я развернусь. Я ручная! – продолжала мечтать Коса.

– Ты ручная, а я и вообще – двуручная. И всё равно никому не нужна, – проскрипела висевшая на гвозде старая Пила. – Тебя заменят на электрический триммер, как меня когда-то на бензопилу, вот и всё волшебство. И будем мы с тобой, сестричка по несчастью, ржаветь рядочком в углу. От судьбы не уйдешь.

– Какая я тебе сестричка?! Никогда мы не будем сёстрами! Я иностранка, литовка! – придумала что-то новенькое Коса.

– Ты литовка из-за литья, – буркнула из-под верстака Кувалда. – В старину косы отливали, а потом выковывали. А не штамповали как сейчас. От этого и название.

– Не ври, грубое страшилище! Я европейка! – возмутилась Коса. – Европейцы вообще не работают! У них для этого гастарбайтеры есть! Из недоразвитых стран! Пусть они бьются за место под солнцем! А европейцам оно предопределено по рождению! Мы должны заниматься науками и искусством! Меня может быть тоже на подиум пригласят! Хочу быть Косой – девичьей красой! Хочу, хочу, хочу!

– Какое место под солнцем? По какому рождению? Что ты несёшь? – удивились Грабли. – Да нас с тобой вместе в сельпо купили. Неужели забыла?

Однако, как раз с местом под солнцем у Косы возникли трудности – её перестали выносить из угла. Всё на участке делал за неё шумный, ужасный, вонючий триммер. Видит Коса проникший в сарай через дырку в стене яркий лучик солнца и мечтает: "Неплохо было бы прогуляться по такой погоде на девичьей головке по улице. Или к реке. Где же волшебник? Почему моё превращение так затянулось?"

        – Ой, что это? – спрашивают её однажды Грабли.

        – Где, где? – почуяв неладное, засуетилась Коса.

        – На твоём лезвие. Ржавчина, – показали Грабли. – Наверное она из-за безделья полезла. И на кольце тоже.

        – Это не ржавчина, это рыжинка! – беспокойно закрутилась Коса. – Я уже превращаюсь в косу – девичью красу с рыжинкой, с золотинкой! В нордическом стиле!

        Приближалась осень, зарядили дожди, и в сарае стало совсем сыро. И однажды пришёл Хозяин, протёр весь инструмент, которым пользовался, ветошью и понёс его в тёплый дом.

        – Возьми меня! – умоляла его Коса. – Я уже вся рыженькая! Вся сплошь с золотинкой! Мне уже совсем немножко осталось до превращения в косу – девичью красу! Совсем чуть-чуть! Но волшебник не хочет лететь в сырой сарай! Он прилетит в тёплый дом!

Однако Хозяин не услышал заржавевшую Косу.

А при первых морозах по деревне проезжал сборщик старья.

        – Металлолом! Медь! Железо! Алюминий! – нажимая на гудок своего грузовичка, кричал утильщик. – Дружно сдаём! Веселей! Детишкам в награду свистульки, леденцы, трещотки! – шумел он трещотками и свистел свистульками.

        Жители деревни выносили ему старые, ненужные металлические вещи. Отдал и Хозяин вместе со ржавыми гайками и кривыми гвоздями двуручную заржавевшую Пилу и Косу.

        – Ну что, убедилась? – решила напоследок поиздеваться над Косой ржавая Пила. – Мы всё-таки сестрички с тобой, по несчастью. От судьбы не уйдёшь.

        – Нет, нет! Я не хочу такой судьбы! Она у меня другая! Мне на свалку нельзя! Я жду волшебника! – кричала и извивалась Коса. – Я европейка, литовка!

        – Угомонись. Нас везут не на свалку, – продолжала насмехаться над бедняжкой Пила. – Нас отдадут в переплавку. А там, глядишь, сделают из нас с тобой что-нибудь путное.

        Так всё и вышло. Во что переплавили ручную Косу неизвестно. Но, наверное, как и предрекала старая Пила, во что-нибудь путное.