Сейшельские острова

Я с мужиками больше дел не и-ме-ю! Дорого обходитесь. Диогену десять тыщ, считай, подарила. Может, для кого-то это мелочь, а для меня - деньги!
ВАЛЕНТИН. За это не переживай. Я из Диогена все до копейки вытрясу. Он сейчас на дно залег, из дома не выходит. 
Ничего, выползет. Кстати, знаешь, на что он твои бабки потратил?
АНТОНИДА. Знаю, на посудомойку.
ВАЛЕНТИН. Ага…Посудомойку он из хлама собрал. А на твои бабосы ремонт в доме делает. Какую-то Женьку из города хочет привезти, типа, бабу себе нашел, козлина.
АНТОНИДА. Ты откуда знаешь?
ВАЛЕНТИН. Он Надьке рассказал, а она мне. Гад, поймаю, башку отверну.
АНТОНИДА. Не вздумай его тронуть.
ВАЛЕНТИН. Не понял! Простить, что ли?!
АНТОНИДА. Ты его покалечишь, а меня, как заказчицу привлекут. Не надо!
ВАЛЕНТИН. Не бойся, я аккуратно, без свидетелей…
АНТОНИДА. Я сказала, - нет! Это не твое дело! И вообще, не лезь в мою жизнь! Все, чеши отсюда!
ВАЛЕНТИН. Ты что-то сегодня не в духе. Ладно, пойду. Тонечка, а то, может, шампусика, а?
АНТОНИДА. Тебе по-китайски сказать?
ВАЛЕНТИН. Сейчас не отвечай… (забирает шампанское) завтра зайду.
Валентин выходит.

Сцена 7

Улица. Появляется Диоген в пиджаке, в галстуке, с большим чемоданом, озирается, двигается нерешительно, с опаской. Неожиданно появляется Валентин.

ВАЛЕНТИН.  Опачки! На ловца и зверь бежит.
ДИОГЕН (явно напуган). Валентин! Привет. Ты от Антониды?
ВАЛЕНТИН. От нее. Ты куда с чемоданом?
ДИОГЕН. Никуда…просто мимо проходил.
ВАЛЕНТИН. Ну да, типа, случайный прохожий. Диоген, я тебя уже боюсь: ты, когда случайно мимо проходишь – жди беды.
ДИОГЕН. Это суеверие.
ВАЛЕНТИН. Нет, это уже народная примета.
ДИОГЕН. Я тороплюсь, пойду.
ВАЛЕНТИН. Не спеши. Я же тебя целую неделю пас. Прячешься от меня?
ДИОГЕН. Нет. Всегда дома… дел много накопилось.
ВАЛЕНТИН. А чего дверь не открывал? Я к тебе на дню раз по десять долбился.
ДИОГЕН (пожимает плечами). Наверное, не слышал.
ВАЛЕНТИН. Ну, да. Надежда, соседка твоя, за то, что дверь тебе ломаю и спать ей не даю, так меня отматюгала, что у меня до сих пор уши горят! Она слышала, а ты нет?
ДИОГЕН. Видимо, спал. Я же сплю, как убитый… может, выходил куда-нибудь… Валентин, ну, чего привязался?
ВАЛЕНТИН. Хочу тебе один очень важный вопрос задать!
ДИОГЕН. Слушаю.
ВАЛЕНТИН. Ты целую неделю нос из избы не высовывал, а толчок у тебя на улице. Куда нужду справлял?
ДИОГЕН. Никуда… не хотел…
ВАЛЕНТИН. Эх, ты, «терпила». (Обнимает Диогена одной рукой) Жалко мне тебя.

Неожиданно бьет Диогена по печени. Диоген охает, складывается пополам, падает на колени.

ВАЛЕНТИН. Думал, сухим из воды вышел? А не тут-то было. Теперь я тебя судить буду. Выбирай, какую ногу сломать -  правую или левую?
ДИОГЕН. Нет, не надо! Пожалуйста…
ВАЛЕНТИН (приседает на корточки). Ссышь? Это хорошо, это правильно! Человек должен бояться! Без страха он выпрягается, вольничать начинает, безобразничать. Вот, как ты. Я тебя, о чем просил, хорек, - убедить Антониду не тратить деньги на эту долбаную посудомойку. И все! Больше ничего! Заплатил тебе за это! Заплатил?!
ДИОГЕН. Заплатил.
ВАЛЕНТИН. Вот! Так нет, ты решил проявить самодеятельность и отжать у одинокой женщины еще немножко деньжат! Думал, за нее вступиться некому? А ведь я предупреждал: Антонида – моя, я на ней, типа, жениться хочу. Значит, ты не ее, а мои бабки замылил. Этого я не прощаю! (Заламывает Диогену руку за спину) Может, руку сломать?
ДИОГЕН. А-а-а, не надо! Меня нельзя сейчас! …
ВАЛЕНТИН. Колись, зачем к Тоньке собрался?
ДИОГЕН (стонет от боли). Я не к ней, я мимо… Ой, больно… Извиниться хотел.
ВАЛЕНТИН. Только извиниться? А кто бабки будет возвращать?
ДИОГЕН. Я все верну, только позже…
ВАЛЕНТИН. Когда?
ДИОГЕН. Не знаю… скоро.
ВАЛЕНТИН (отпускает Диогена). Лады, убогий, дам тебе шанс все исправить. Вернешь деньги через неделю. Бабки отдашь мне, я передам их Антониде. Усек? 
ДИОГЕН (кивает головой). Усек.
ВАЛЕНТИН. Помнишь, сколько должен?
ДИОГЕН. Десять тысяч.
ВАЛЕНТИН. Нет, судья же сказала – двадцать пять. Забыл?
ДИОГЕН (обреченно вздыхает). Помню. Я столько не найду.
ВАЛЕНТИН. Ищи, целая неделя впереди. Скажи спасибо, что без процентов. Не слышу!
ДИОГЕН. Спасибо.
ВАЛЕНТИН. Вот так! Через неделю бабок не будет, оформлю тебе черепно-мозговую. А потом сожгу халупу твою вместе с ремонтом. И все, что у тебя останется в жизни – это дырка в башке. Уяснил?
Диоген молча кивает головой.
ВАЛЕНТИН (гладит Диогена по голове). Молодец. Больше меня не расстраивай, береги голову. Теперь слушай внимательно. Я из-за тебя, хорек, с Тонькой поссорился, значит, тебе нас мирить. У тебя получится. Не знаю почему, но тебя она слушает. Может, ты это, типа, колдун?
ДИОГЕН. Я просвещенный человек…
ВАЛЕНТИН. Ладно, просвещенный, сейчас пойдешь к ней, объяснишь, что я провел с тобой разъяснительную беседу, ты все осознал, глубоко раскаиваешься, готов возместить ущерб. Главное, расскажешь, как я сильно расстроен из-за ссоры с ней, типа, чуть не плачу, … короче, подберешь слова. Помиришь, так и быть, штуку с твоего долга спишу! Понял, как для меня это важно?
Диоген кивает головой.
ВАЛЕНТИН. Ну, давай. Потом придешь, расскажешь. Смотри, не облажайся.


Сцена 8

Дом Антониды. Осторожный стук в дверь.

АНТОНИДА (с досадой). Что ж такое, прибраться не дадут! Открыто!

Входит Диоген, ставит чемодан на пол. Вид виноватый.

ДИОГЕН. Здравствуй, Антонида.
АНТОНИДА (не верит своим глазам). Ну, это ни в какие ворота! Ты че, вообще, последнюю наглость потерял?!
Пауза. Диоген у входа переминается с ноги на ногу.
АНТОНИДА. Чего надо? В молчанку пришел поиграть? Или пылесос хочешь предложить на паровой тяге?
ДИОГЕН. Прощения пришел просить.
АНТОНИДА. За что? Ты же ни в чем не виноват. Деньги не брал, ничего не должен, перед законом чист.
ДИОГЕН. Антонида, я верну долг, клянусь!
АНТОНИДА. Выходит, брал! Готов в суде повторить?
ДИОГЕН. Нет. Помнишь, судья сказала - «до двух лет». Мне сейчас в тюрьму нельзя.
АНТОНИДА. Ну, ты ухарь, - мошенничать можно, а в тюрьму нельзя?!
ДИОГЕН. Я не мошенник.
АНТОНИДА. Конечно, мошенник! Ты, Диоген, преступник, а преступник должен сидеть!
ДИОГЕН. Я не преступник, а жертва обстоятельств.
АНТОНИДА. Каких еще обстоятельств?
ДИОГЕН. Это личное.
АНТОНИДА. Ну да, ты же кралю себе завел.
ДИОГЕН. Какую кралю?!
АНТОНИДА. Говорят, какую-то городскую дурочку.
ДИОГЕН. Почему дурочку?
АНТОНИДА. Разве умная с тобой свяжется!
ДИОГЕН. А кто говорит?
АНТОНИДА. Люди, народ.
ДИОГЕН. Понятно. Врут, нет у меня никого.
АНТОНИДА. Ну, да… а ремонт для кого сделал… на мои деньги?
ДИОГЕН (растерян). Откуда про ремонт узнала?
АНТОНИДА. От верблюда. Ты в деревне живешь, малахольный, здесь все, как на ладони, - утром в туалет сходишь, а все уже знают, что у тебя на ужин было.
ДИОГЕН. Да, делаю ремонт… для себя, чтоб чисто было.
АНТОНИДА. Ну-ну, для себя, так для себя…
ДИОГЕН. Честно, никого у меня нет!
АНТОНИДА. Ой, помалкивал бы ты про честность. Я даже имя ее знаю.
ДИОГЕН. Чье имя?
АНТОНИДЫ. Кобылы твоей городской, для которой ты ремонт устроил! Чтоб не стыдно было в свой гадюшник привести, да? Я, главное, понять не могу – отчего прямо было не сказать, - Антонида, займи денег на ремонт. Нет, надо по-хитрому, через задницу… Вот, что меня бесит!
ДИОГЕН. И ты бы не отказала, если б попросил?
АНТОНИДА. Может и отказала бы… а, может, нет. Но ты даже не попытался, а сразу на кривой козе решил меня объехать. Кто ты после этого?
ДИОГЕН. Подлец.
АНТОНИДА. И подонок!
ДИОГЕН. И подонок.
АНТОНИДА. И прощелыга!
ДИОГЕН. ППП-1.
АНТОНИДА. Чего?
ДИОГЕН. Подлец, подонок, прощелыга – это все я.
АНТОНИДА. Вот именно… Убила бы… Пока деньги не вернешь, на глаза не показывайся. Вернешь, тогда прощу… может быть.
ДИОГЕН. Сколько вернуть?
АНТОНИДА. Десять взял, десять и верни. Моральный ущерб прощаю. И Надьке возмести, сервиз у нее действительно дорогой был.
ДИОГЕН. Хорошо. Ну, пойду…
АНТОНИДА, А что ж про расписку не спрашиваешь?
ДИОГЕН (растерян). Я подумал, потеряла.
АНТОНИДА. Нет, не потеряла. (Достает из-под клеенки на кухонном столе расписку) Вот она. (Читает) «Я, Воскресенский Диоген Палыч, даю расписку в том, что взял у Сермягиной Антониды…» Дальше читать?
ДИОГЕН. Почему судье не предъявила?
АНТОНИДА. Тебя пожалела. Пропадешь ты в тюрьме.
ДИОГЕН. Я так и подумал. Спасибо! Когда ты сказала, что расписки нет, понял, что прикрываешь меня… правда, я очень признателен… Погоди, а чего тогда в суде с кулаками набросилась? 
АНТОНИДА. Обидно стало. Деньги взял, а сам сидит и отказывается, меня идиоткой выставляет. Чем пахнет? (Принюхивается к Диогену) От тебя, что-ли?
ДИОГЕН. Это одеколон «Армейский».
АНТОНИДА. Ну, надо же, какой ароматный мужчина! Ладно, все. Забирай расписку и уходи.
Диоген прячет расписку в карман, мнется на месте.
АНТОНИДА. Чего застыл? Я же сказала, иди.
ДИОГЕН. Антонида, извини… еще дело есть.
АНТОНИДА. Какое дело, еще взаймы?!
ДИОГЕН. Нет! Что у меня совсем совести нет?
АНТОНИДА. А что, есть?
ДИОГЕН. Есть.
АНТОНИДА. Ну, чего надо, совесть ходячая?
ДИОГЕН. У меня просьба… выходи… за меня!
АНТОНИДА. Куда - за меня?
ДИОГЕН. Ну… замуж.
АНТОНИДА. (роняет тряпку) Че-го?!! Ты меня в ЗАГС зовешь?! Или мне послышалось?
ДИОГЕН. В ЗАГС, и в церковь можно, все, как положено.
Антониду разбирает смех, с ней почти истерика. Постепенно успокаивается, вытирает слезы на глазах.
АНТОНИДА. Ох, мамочки! Индийское кино!
ДИОГЕН. Я серьезно.
АНТОНИДА. Прямо, девка нарасхват! А ты кого разводить собрался, бегемотов?
ДИОГЕН (в недоумение). Каких бегемотов, ты о чем?
АНТОНИДА. Да так, о своем, не бери в голову. Значит, жениться на мне хочешь? А городскую куда – по боку?
ДИОГЕН. Сколько повторять, нет у меня никого!
АНТОНИДА. А с чего это вдруг?
ДИОГЕН. Не вдруг, ты мне давно нравишься. Раньше не решался, боялся, что откажешь.
АНТОНИДА. А теперь обнаглел? Решил, - женишься, и долг можно будет не отдавать, да?
ДИОГЕН. Это не при чем! Совсем не при чем!
АНТОНИДА. Допустим, дело не в долге, не такой он большой, чтоб жениться. Тогда с чего тебе приспичило? Должна быть причина.
ДИОГЕН. Почему обязательно причина. Люди и без причины женятся. По любви.
АНТОНИДА. Вот только про любовь не надо! Это в юности одним местом думают, а после сорока уже больше головой.
ДИОГЕН. У человека еще сердце есть.
АНТОНИДА. Ты мне еще стихи расскажи, жених.
ДИОГЕН. Могу и стихи…
АНТОНИДА. Не надо, стихам не верю! (Пауза) А вот свадьбу хочу! У меня ни одной свадьбы в жизни не было.
ДИОГЕН. Будет свадьба и свадебное путешествие!
АНТОНИДА. (усмехается) Ух, ты! И куда поедем? В райцентр?!
ДИОГЕН. Нет, на Сейшельские острова!
Звучит музыка, плеск волн, крик чает.
ДИОГЕН. Ты не представляешь, какая там красота! Лазурное море, песок белый, как снег, небо синее-синее. И так круглый год! Кокосы и бананы прямо на пальмах растут! И тишина, боже, какая там тишина! Ляжем на песок, будем пить кокосовое молоко, любоваться океаном, слушать плеск волн и ни о чем не думать… 
АНТОНИДА (вздыхает). Неужели такое бывает?
ДИОГЕН. Бывает, по телеку видел. Обязательно туда поедем

На улице мычит корова.

АНТОНИДА. Да-да, поедем. На какие шиши? Ты мне десять тысяч вернуть не можешь.
ДИОГЕН. Деньги скоро будут. Сейчас финны или канадцы изобретение у меня купят, и денег будет много.
АНТОНИДА. О, господи! Устала я твой треп слушать. Ладно, помечтали и хватит. Все, Диоген, выкатывайся!
ДИОГЕН. Тоня, ты не