Мария поднималась по лестнице на свой этаж. Сердце гулко колотилось в сонной тишине подъезда.
Она поцеловала Эстер!
Даже не верится, что она решилась на такой отчаянный поступок.
В любом случае риск был невелик. Завтра она уедет и, хотя ей придется объясняться с Эстер, она сделает это по телефону, не глядя подруге в глаза.
Интересно, что подумал Бруно?
Мария надеялась, что ничего плохого. Не станет же он говорить, что она стала хуже, потому что ей нравятся девчонки, а не парни. С этой минуты они с Бруно – соперники за сердце Эстер. Несмотря на то, что на любовном фронте у Бруно не все гладко, надо признать, его положение все же гораздо предпочтительней.
На девушку обрушилась целая лавина страстей! Будь ее воля она прямо сейчас села бы на “птичку” до Барселоны. [прим:“птичка” до Барселоны – имеется в виду высокоскоростной поезд до Барселоны. Обыгрыш аббревиатуры AVE (Alta Velocidad Española) и в переводе AVE – птица. К тому же птица является логотипом кампании железнодорожного транспорта.]
Повернув ключ в замке, Мария открыла дверь квартиры. Едва переступив порог, она увидела отца. Эрнесто вместе с бывшей женой сидел на диване в гостиной. Лица у обоих были хмурые.
Неужели они видели, как она целовалась с подругой?
Одно дело, что ее секрет узнали лучшие друзья, и совсем другое – если родителям стало известно, что она лесбиянка.
Мать и отец, не сговариваясь, посмотрели на Марию, и в их взгляде сквозила озабоченность. Может, они снова поругались?
- Зайди к сестре, она хочет поговорить с тобой, – Пас нервно потерла щеку рукой.
- Что-то случилось?
- Лучше пусть сама расскажет.
Мария поспешила в комнату старшей сестры. Хорошее настроение мигом улетучилось. Впрочем, оно и так испарилось бы, как только Мария до конца осознала бы, что натворила.
Мэри постучала.
- Входи, – еле слышно донеслось из-за двери.
Девушка вошла в комнату Гадеа, и ее взору предстала неприглядная картина: одежда сестры была разбросана по полу, на кровати и столе валялись компакт-диски, обломки каких-то вещей и обрывки бумаги. Комната могла служить словарной иллюстрацией понятия “хаос”.
- Что случилось? Нас ограбили?
- Ограбили? Если бы! Случилось то, что этот козел наставлял мне рога!
- Алекс наставлял тебе рога? О чем ты?
Вид Гадеа был ужасен: лицо перекошено, глаза опухли, будто она таранила... танк!
- Этот ублюдок трахался с моей одногруппницей.
- Поверить не могу.
- А придется! Она страшна как смертный грех, и он трахался с этой уродиной!
- Наплюй на них, им же хуже! – посоветовала Мария, чувствуя себя гадким утенком. – Ты порвала с ним?
- Конечно, порвала! Блин, он трахался с самой страхолюдной телкой в группе!
Что сделано, то сделано. Мэри присела рядом с сестрой и погладила ее по голове.
- Этот кретин не заслуживает твоих страданий. Найдешь себе другого парня, получше.
- В Барселоне.
- Но как?
- Поеду с отцом в Барселону. Мне нужно убраться подальше от этого куска дерьма, который разрушил мою жизнь.
- Куда ты поедешь? Мы не можем бросить маму в одиночестве!
- И не бросим. Ты останешься в Мадриде.
Валерия никогда не находилась обнаженной рядом с парнем, но испытывала наслаждение, когда их тела соприкасались.
- В следующий раз будет круче, обещаю.
- Ты и так был великолепен!
- Нужно стремиться к совершенству.
- Значит, совершенствоваться будем оба, – Валерия обняла Рауля и притянула к себе. – А, кстати, откуда у тебя презерватив?
- Математик дал мне его на днях.
- Шутишь? – спросила она, с удивлением уставившись на парня.
- Даже не сомневайся.
- Ну ладно тебе, скажи!
Рауль не ответил и прямо голышом босиком прошлепал на кухню. В слабом свете монитора Валерия любовалась его крепким, мускулистым телом.
- Хочешь сока или чего-нибудь еще?
- Нет, я есть хочу.
- Говорят, что секс пробуждает аппетит, и это правда.
Девушка завернулась в полотенце и подошла к Раулю. Секс – это одно, а разгуливать по кафе в чем мать родила – совсем другое. Валерия почти полностью преодолела свою застенчивость, осталось взять несколько уроков и немного попрактиковаться.
Она взяла мобильник и посмотрела, нет ли сообщений от Элизабет.
- Эли так и не ответила.
- Мне кажется, она еще злится.
- Как думаешь, она будет разговаривать с нами завтра?
- Через год, возможно.
- Мне так плохо из-за нее.
- По-моему, она обо всем догадалась, или кто-то рассказал ей.
- Но кто?
- Понятия не имею, но, узнав о нас, она крикнула, что Алисия была права.
Валерия уронила пончик на пол, не донеся до рта.
- Повтори, что ты сказал.
- Когда я перестал отрицать, что мы встречаемся, Эли крикнула, что Алисия была права.
- О, господи! Алисия? Ты не ошибся?
- Нет. А кто такая эта Алисия?
- Поверить не могу! – встревожилась Валерия. – Нужно срочно позвонить ее матери.
- Скажи, наконец, в чем дело! Не заставляй меня волноваться!
- Сейчас объясню.
Девушка отыскала и быстро набрала номер домашнего телефона Эли. После нескольких гудков в трубке раздался женский голос:
- Слушаю...
- Здравствуйте. Это Сусана?
- Да, это я.
- Еще раз здравствуйте. Как вы? Это Валерия. Простите, что беспокою, но Элизабет с вами?
- А разве она не с тобой?
- Нет.
- Странно. Она недавно позвонила и сказала, что останется ночевать у тебя.
Валерия сжала голову руками и беспомощно посмотрела на Рауля; от бессилия и ярости в ее глазах блеснули слезы. Девушка чувствовала себя виноватой во всем.
- Сусана, вы не волнуйтесь, пожалуйста, из-за того, что я скажу, но… Алисия вернулась.
- Проходи, Валерия.
Девушка послушно села на свое всегдашнее место напротив Даниэля и уставилась в одну точку. Повторялась обычная для среды нудядина.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
- Точно?
- Да.
- У тебя появились новые друзья в школе?
- Нет.
Даниэль молчал, надеясь, что Валерия что-нибудь добавит, хотя в глубине души знал, что этого не будет. Через три минуты он задал новый вопрос:
- Почему ты решила, что Элизабет хочет тебя побить?
- Потому что она ей посоветовала.
- Кто она?
- Алисия.
Даниэль в отчаянии закатил глаза и вцепился руками в волосы. Взяв себя в руки, он встал и подошел к девочке.
- Ты же понимаешь, что твоя подружка никогда не причинила бы тебе боль, да?
- Не знаю.
- Это просто недоразумение.
- Может быть, но она послушалась Алисию. Та хотела, чтобы Эли отлупила меня, потому что я разбила фарфоровую куклу, которую ей подарила мама.
- Валерия, Эли не хотела бить тебя, это вышло нечаянно.
- Ну прям.
Даниэль снова сел и еще раз просмотрел свои записи по психологии. На его памяти не было ни одного похожего случая. Нужно продолжать исследования.
- Валерия, я должен кое-что тебе сказать.
- О чем?
- О твоей подруге, но это – профессиональная тайна, и тебе придется хранить ее. Об этом знают только родители Эли и я. А теперь узнаешь и ты, только пообещай, что никогда и никому не расскажешь то, что услышишь от меня.
- Ладно, обещаю.
Когда-то он допустил ошибку, решив проводить курс терапии с двумя девочками одновременно. Теперь это совершенно очевидно, но рассуждать слишком поздно, пришла пора защитить сидящую перед ним двенадцатилетнюю девчушку. Есть только один выход – рассказать ей все как есть.
- Существует такая болезнь, которая называется шизофрения, – начал Даниэль, – но она не характерна для детей.
- И что это за болезнь?
- Человек видит то, чего на самом деле нет. То, что видит больной, существует только в его мозгу, но его видения настолько реалистичны, что он может разговаривать с воображаемыми людьми.
- Значит, я больная?
- Нет.
- Тогда, выходит, Эли?
Даниэль досадливо прищелкнул языком. Он не станет подробно излагать ребенку историю болезни ее подруги. К тому же, очень странно, что девочка в двенадцать лет больна шизофренией. Согласно его теории, Элизабет общалась с воображаемой подружкой исключительно от одиночества, и тем не менее, случившееся настораживало.
- Этого мы не знаем. Надеемся, что нет.
- И что мне делать?
- Поскольку мы не знаем точно, что происходит, лучше предупредить тебя заранее: будь осторожна и, если заметишь что-нибудь странное, сразу сообщи об этом родителям Элизабет или мне.
- А если Алисия снова скажет ей побить меня?
- Валерия, Алисия – это плод воображения Эли. Алисии не существует.
Автор: Блю Джинс
Перевод с испанского: Голубкова Вера Витальевна