История Простыни

лежала бы здесь никому и низачем ненужная, моя жизнь не пропала бы зря!
Чайка слушала ее крики, наклонив голову набок.
- А как насчет моря, солнца, неба? Они тоже зря?
Простыня заткнулась.
- Не знаю, - сказала она после небольшой паузы. – Море, небо и солнце, это, конечно, здорово, но когда у тебя нет цели в жизни, вообще никакой… все остальное уже не имеет смысла, понимаешь?
- Не совсем, - сказала чайка. – Вот у меня, к примеру, нет в жизни такой цели, какая была у тебя. Но мне это вовсе не мешает радоваться морю и ветру.
Простыня только махнула на нее углом.
- Вы, птицы, вообще существа легкомысленные. Сами себе рождаетесь, просто так живете и не знаете – каково это, быть частью чего-то бОльшего.
Чайка пожала плечами.
- Очень даже знаю: это когда летишь себе на крыльях сильного ветра.
- Нет, это не то, - упрямо возразила простыня. – И вообще, лучше вместо разговоров помоги мне умереть. Подтащи меня к самому краю обрыва, чтобы меня подхватило ветром и сбросило в море. Я была бы тебе очень благодарна. Побыла бы напоследок парусом… - тут простыня, не удержавшись, всхлипнула.
Чайка некоторое время задумчиво смотрела на тихо плачущую простыню.
- Ладно, - сказала она. – В любом случае и простыне, и парусу, и половой тряпке настал конец… Давай, за какое место тебя лучше цеплять и тащить?
Выполнить просьбу простыни оказалось вовсе не легко: мокрая ткань цеплялась за камни.
- Уф, - сказала чайка, подтащив простыню к краю пропасти. – Ну как, не боишься?
Простыня заглянула вниз: обрыв был очень высоким.
- Конечно, боюсь, - сказала она. – Но у меня нет другого выхода. Дерни меня немного вперед, ладно? И спаси-и-иб-о-о-о!
И, расправив, как могла, свои углы, простыня понеслась вниз, навстречу неминуемой гибели.
И тут обнаружилась престранная вещь: по какой-то причине – то ли из-за теплого течения, то ли еще почему – снизу, вдоль обрыва от воды поднимался поток теплого воздуха. И потому, пролетев где-то половину высоты, простыня поняла, что больше не падает, а парит.
- Да что это за чертовщина!? – разозлилась она. – Умереть прилично, и то не получается!
И она принялась трепыхаться, пытаясь продолжить свое падение вниз. Но у простыни ничего не выходило: напротив, она чувствовала, что теплый воздух высушивает ее и делает ее с каждой секундой все легче и легче!
Простыня отчаянно забилась, действуя углами на манер того, как птицы машут крыльями, изо всех сил пытаясь преодолеть ток воздуха. И тут у нее получилось! И с громким воплем простыня стремительно понеслась вниз.
Поверхность воды была совсем близко, когда простыня увидела, что из моря ей навстречу поднимается чайка – но не шлепая лапами, а гребя крыльями, чего чайки не делают никогда. Простыня настолько обалдела от этого зрелища, что не успела отвернуть в сторону и только зажмурилась, предчувствуя неминуемое столкновение с выныривающей птицей.
Плюх! Бульк! Простыня с шумом бухнулась в воду, но почти тут же ее вытолкнуло на поверхность. Простыня огляделась в поисках чайки: та плавала под водой под самой простыней кверху лапами и смотрела на простыню ошарашенными круглыми глазами.
От этого зрелища простыня уронила челюсть. Чайка в ответ изумленно раскрыла клюв.
- Что глазеешь, глупая птица! – прикрикнула на нее простыня. – Выныривай скорей, пока не захлебнулась!
Чайка тоже сердито открывала и закрывала клюв, но до простыни не донеслось ни звука. Тогда она, разозлившись, сунула голову в воду, чтобы сказать чайке все, что о ней думает, но…
Под водой не было никакой чайки! Только чаячьи лапы. И стоп, минутку: как простыня может сунуть голову под воду, у нее же нет головы?!
Простыня в ужасе выдернула голову из воды и обнаружила, что голова у нее все же есть. И туловище. И крылья. И лапы. И что чайка, которая смотрит на нее из воды, и есть она сама.
От этого открытия простыня едва не утонула. Но чайки утонуть не могут, а потому через некоторое время бывшая простыня вынырнула на поверхность и принялась приходить в себя.
Рядом плавала давешняя чайка.
- Я же говорил, что эти скалы – место волшебное, - сказала она, а, точнее, он. – Я вот раньше был чайником. Или кипятильником? Не помню… Ах, да: я был электрочайником. Поэтому меня зовут Чайк. А тебя как?
- Понятия не имею, - честно сказала бывшая простыня. – Я вообще ничего не понимаю. Что мне теперь делать? Как мне теперь жить? Может, я стала чайкой, чтобы, наконец, толком умереть?
- Не думаю, - сказал Чайк. – Лучше лови.
И он, быстрым движением клюва выдернув из воды рыбешку, бросил ее бывшей простыне. И та поймала и слопала рыбину, как будто всю жизнь только этим и занималась.
Рыбина оказалась вкусная, и хотя бывшую простыню немного мучила совесть – а не должна ли она отнести рыбу людям? – ей существенно полегчало.
- Поплыли, - сказал ей Чайк, - я покажу тебе, где много таких. А потом полетаем. Хочешь полетать?
Бывшая простыня кивнула. Ей вдруг подумалось – а не потому ли ей так нравилось быть парусом, что на самом деле она в душе всегда была чайкой, которая создана, чтобы летать, плавать и ловить рыбу? Но это вопрос философский, и Чайка покамест не стала искать на него ответа: она первый раз в жизни попробовала рыбы, которую раньше только помогала ловить, и ей понравилось.
На этом ее и оставим.