Всё-таки Нина решила искупаться и потревожила Стаса.
- Стас, - позвала тихо она.
Стас пошевелился, буркнул, но глаз не открыл.
- Стас! – настойчивее повторила Нина.
- У! – отозвался он сонным голосом.
- Стас, искупаться не хочешь? Освежиться в море? – поинтересовалась она.
Стас поднялся с топчана, сел, растёр ладонями сонное помятое лицо и посмотрел заспанными глазами на Нину.
- Искупаться, говоришь? – он перевёл взгляд на морскую поверхность, невдалеке от берега виднелись головы взрослых, ближе к берегу детей.
- Да, - ответила Нина.
- Освежиться предлагаешь? – в его голосе чувствовалось сомнение и нежелание вставать и вообще двигаться, и то, что он проснулся и сел на топчане, не говорило, что он горит желанием двигаться с места.
- Да, - повторила Нина, сев в шезлонге. Очки сами опустились ей на глаза, и она вернула их на лоб привычным жестом руки.
Стас цыкнул уголком рта и ответил, лениво произнося слова:
- Нет, Ниночка, не хочу: ни искупаться, ни освежиться. Давай без меня, ладно? А я в тенёчке поваляюсь.
Сказав, Стас медленно улёгся на топчан спиной вверх, положил голову на скрещённые руки и задремал.
«Почему здесь нет мух? – снова подумала Нина, решив, будь они здесь, Стас принял бы другое решение и с гиком и радостными воплями поскакал в горячую морскую воду плескаться вместе со всеми купающимися, добавляя в её природный бульон грязь своего тела. – И вообще, где все насекомые? Тараканы, пауки и прочая гадость! – Нина решала, идти одной или дождаться-таки, пока Стас не согласится составить ей компанию. – Почему здесь нет мух?»
Нине было немного досадно. Ей даже лучше одной заплыть подальше от берега и поболтаться в воде или лёжа на матрасе, но грызла досада: почему Стас отказался. Она не подозревала в охлаждении чувств, в нём она видела ту крепость, за стенами которой не страшен любой враг и опасность не грозит в любое время. Но всё же!
«Ладно! – решила она для себя, - валяйся в теньке, а я искупнусь, в кои-то веки выпала возможность побарахтаться в ласковых водах чужих морей! Вот намажусь кремом и вперёд!»
Сказано – сделано. Нина быстренько поправила волосы, закрепила хвост резинкой. Взяла из сумочки крем против загара и начала медленно втирать в кожу, осматривая пляж, внутренне понимая, что встретить здесь соотечественника то же самое, что макаку во льдах Арктики. Ну, да! вот макаки с бананами, с бубнами и в вязаных шапочках на курчавых головах горланят песенки и бьют в тамтамы. Вот же люди, хлебом не корми, дай попеть и потанцевать! Она закончила втирать крем в руки-ноги, смазала им грудь, насколько смогла, спину. Но как раз спина и примет весь удар ультрафиолета в море и потому, нужно будить Стаса. Позвать на помощь.
- Стас, - позвала осторожно Нина, - Стас, слышишь! – она аккуратно похлопала ладошкой его по горячей спине.
От прикосновения прохладной руки Нины Стас вскрикнул и поднялся на локтях.
- Чего тебе, Нина?
- Стас, вотри крем мне в спину, - попросила Нина Стаса и протянула тюбик крема.
- Ничего не забыла сказать? – улыбнулся Стас.
- Я? – удивилась искренне Нина.
Стас оглянулся.
- По-моему, только тебе нужно втереть крем, – сказал, улыбаясь, он.
- Забыла, Стас! – хлопнула ладошками Нина; она как-то обратилась к нему «Стасик» и он попросил впредь его так не называть и пояснил, что в его детстве так называли тараканов; хорошо, Нина сдержалась, не сказала, что и у них в семье тараканов называли точно так. – Пожалуйста, Стас, натри спину кремом!
Жестом руки Стас приказал принять Нине горизонтальное положение на топчане, перед этим встав с него. Нина улеглась, вытянувшись своим красивым телом.
- Тебе обязательно он нужен? – вдруг спросил Стас, и Нина поняла, о чём идёт речь; он и в доме постоянно предлагает ей ходить без бюстгальтера, в одних трусиках; она запротестовала, что скажет прислуга, а он в ответ, мол, видела бы ты как они ходят дома и оставил на её усмотрение свою просьбу. – Снять не хочешь?
- Хочу, - согласилась послушно Нина. – Хочу, чтобы ты сам развязал тесёмки и снял.
Стас хмыкнул, затем крякнул.
- Знаешь, я могу развязать тесёмки и снять, но это будет больше похоже на некие сексуально-ролевые игры, чем на выполнение просьбы втереть крем. – Не смущаясь, сказал он и добавил: - Но если ты настаиваешь… - Стас медленно провёл ладонями по гладкой спине Нины, и Нина податливо выгнулась красивым телом; со стороны они смотрелись, не отличаясь от остальных посетителей пляжа, точно так же мужья жёнам втирали крем и допускали куда как более свободные движения рук. – Узелок крепко завязала, не поддаётся. – Сказал он и потянул в разные стороны тесёмки. – У-у-у! какой противный узелок! – игриво произнёс Стас и бросил правой рукой тесьму и быстро пальца залез под тонкую полоску трусиков и погладил упругие ягодицы.
- Узелок совсем не захочет развязываться, если кое-кто будет шаловливо играть своими пальчиками не там, где надо, - проговорила Нина, подстраиваясь под игру Стаса и поигрывая мышцами нежной попки.
- А можно спросить, где надо? – Стас мягкими круговыми движениями ладонью помассировал ягодицы, и Нина движением мышц показала, ей нравится его шалость.
- Вечером, поздним вечером, - тихим голосом, почти возбуждаясь, произнесла Нина в том момент, когда Стас провёл пальцами между упругих булочек, - лёжа в прохладной кровати. О-о-ох!..
Стас почувствовал и сам возбуждение и посмотрел на оттопыренные пляжные трусы.
- Хорошо, - согласился он, выдавил на ладонь немного крема и начал втирать его в спину Нины, поднимаясь от поясницы к плечам, но перед этим быстренько справившись с преградой в виде тонкого пояска бюстгальтера, тесёмки повисли с топчана, касаясь кончиками песка флагами о безоговорочной сексуальной капитуляции. – Потерпим до вечера. Айн момент, Ниночка! – умело, будто тем всегда и занимался, что втирал в спины крем от загара, Стас втёр крем, похлопал осторожно по спине и при этом не оставил без внимания попку, легонько постучав по ней кончиками пальцев. – Gut gemacht, Нина!
Нина встала, покачивая бёдрами, она прежде так не поступала. Но заметила, Стасу нравится её новое поведение.
- Подожду, пока впитается крем, - произнесла она, продолжая ощущать прикосновения пальцев Стаса на своей коже, - и искупнусь!
Она посмотрела на Стаса, он улёгся на шезлонг и с явным удовольствием рассматривал Нину.
- Может, передумаешь?
Стас отрицательно покачал головой.
- Как хочешь! – с вызовом произнесла Нина и направилась к кромке моря, спиной чувствуя взгляд Стаса.
Она остановилась, зайдя по щиколотки в воду, горячую и приятную; лёгкое покалывание от пальчиков на ногах и вверх по всему телу пролетело быстрой волной. Она покачнулась, будто у неё закружилась голова, но быстро пришла в себя. Двумя руками поправила волосы на затылке, в выгодном свете представив красоту грудей на обзор находящимся рядом мужчин. Повернулась телом в стороны, и смело шагнула в воду.
- Далеко не заплывай, Ниночка – крикнул Стас.
- Здесь нет акул, Стас, одни люди, - громко ответила Нина, не оборачиваясь. - Нет причины беспокоиться.
Стас не стал привлекать лишнее внимание и проговорил громким шёпотом больше для себя, чем для Нины:
- Если бы знать, какие акулы опасней: среди рыб или среди людей.
Посмотрел и крикнул:
- Просто далеко не заплывай!
Нина махнула рукой, будто поняла его заботу и предостережения и медленно продолжила заходить в воду. Когда вода плескалась у груди, она остановилась и посмотрела вперёд: горизонт скрывал море в полупрозрачной дымке марева и ней же таяли силуэты круизных лайнеров и острые мачты яхт с белоснежными парусами. Вот над морем пролетел легкомоторный самолёт, из него высыпала горсть парашютистов и над морем раскрылись яркие цветы куполов, украсив выгоревшее почти до белизны летнее безоблачное небо.
Нина пальцами ног перебирала песок и зарылась в него ступнями; песчинки легчайшими прикосновениями щекотали кожу, ей почему-то стало очень весело и легко. Она плеснула руками воду вокруг себя и засмеялась.
- Это и есть счастье? – спросила она не себя, а кого-то, невидимкой находящегося рядом и повторила: - Это и есть счастье?!
Нина окунулась с головой в воду, вынырнула и не спеша поплыла от берега.
47
Чем дальше от берега, тем меньше купающихся, тем меньше шансов оказаться в зоне чьих-то интересов и быть объектом навязчивого внимания.
Будто лёгкое каноэ, скользящее по гребням волн, Нина умеренными гребками удалялась от пляжа, на нём уже достаточно скопилось любителей солнечных ванн и прибрежного плаванья, так что издалека золотисто-жёлтый песчаный пляж с мелкими ракушками и овальными маленькими камушками походил на огромное толстое жирное животное, которое насытившись вкусной пищей, решило прилечь отдохнуть.
Солнце светило не прямо в глаза. Впереди курсировали лодки пляжной охраны, следя за пловцами, чтобы те, не рассчитав своих сил, могли рассчитывать на профессиональную помощь спасателей.
Солнце пригревало, и постепенно Нина начинала ощущать прилив некоей волшебной солнечной энергии, которая лучилась в каждом её взмахе красивых загорелых рук, в каждом движении её красивого загорелого тела, и мелкими капельками брызг эта восхитительная энергия слетала с губ, когда Нина резким выдохом смахивала с губ искрящиеся капельки безбрежного морского счастья.
В очередной раз обернувшись, она поняла, достаточно удалилась от берега и от постороннего докучливого внимания; коим не обделены на любом пляже во время отдыха не одни красавицы-шалуньи молоденькие девушки, но даже и почтительные матроны, сохранившие к своим прекрасным годам отличные формы тела и фигуры коих притягивают, как мёд изголодавшихся медведей, к себе ловеласов всех мастей и пород.
«Неужели это и есть счастье? – подумала Нина, перевернулась на спину, раскинула руки и ноги звёздочкой и незаметные волны тёплой морской воды мерно начали покачивать её на своём теле. – Да, это и есть счастье!»
Призрачны оказались мечты Нины в полном чарующем одиночестве покачаться на волнах, грея в солнечных лучах своё тело и впитывая им неимоверно полезный солнечный бальзам. Как показывают не одни лабораторные испытания, но и жизнь, настойчивая муха и зимой докучает.
Не успела Нина в полной мере окунуться в мир грёз, под шёпот волн и колыбельное покачивание, как услышала шлепки по воде; судя по звуку, приближались к ней. Она не открыла глаза, только движением ладоней развернула тело в направлении солнца.
Она почувствовала учащённое дыхание, следом послышался мужской голос, говорили по-английски; Нина про себя в сильно-экспрессивной форме высказалась, что думает о том, кто потревожил её.
- Здравствуйте! – произнёс мужчина; Нина приоткрыла глаза и через вуаль длинных ресниц рассмотрела негодяя, потревожившего её чудесное одиночество: лет сорока, сухощав, острый нос со шрамом посередине, толстые брови срослись на переносице, тронутые редкой сединой
