КУРОЧКА РЯБА. СУПЕРСЕКРЕТНО!

КУРОЧКА РЯБА. СУПЕРСЕКРЕТНО!
(Сказка про золото-богатство в 8-ми эпизодах)

Действующие лица:

РЯБА, курочка, семейная любимица;
ГЛИКЕРИЯ, старушка, опрятная и хлопотливая;
ЕРЕМЕЙ, старик, хозяйственный да рукосметливый;
ЦАРЬ, правитель, глуповатый да жадный;
КАБАН, царский шеф-генерал, вроде грозный, но трусоватый.

Места действия: изба старика и старухи, царские палаты, лес, лесная поляна с Негорюй-камнем.

Первый эпизод

Прекрасная изба в русском стиле с национальными элементами: рушники, коврики. Но уже видны и следы цивилизованности, типа, люстра, кресло, на печи висит старинный телефон с трубкой на рычаге. Под лавкой у печи кадка с квашнёй. Большое двустворчатое окно с занавесками выходит в яблоневый сад.
В центре избы стоит, то ли большое лукошко, то ли стилизованная круглая люлька, украшенная вышивкой, в котором полусидя дремлет Курочка Ряба, слушая бабкины сказки. Ряба в чепчике с кружевами и лентами, чем-то напоминает несуразную игрушку. Ряба борется с дремотой, голова её постоянно заваливается в сторону. Гликерия подпоясана большим цветастым платком, сидит с большой раскрытой книгой и увлечённо читает сказки для Рябы.

ГЛИКЕРИЯ (завершая чтение). Во-от и зажили они мирком да ладком, пить квас с медком. По усам текло, да на пуп натекло. В общем, стали все жить-поживать и добра наживать!.. (Она захлопывает книжку от чего Ряба вздрагивает и снова выходит из дрёмы.)
РЯБА. Добра? Непонятно как-то – общо̀. Что за добро?
ГЛИКЕРИЯ (обнимая Рябу). Яички несёшь? Ты и есть добро! Курочка-мазурочка наша ненаглядная!..
РЯБА. Они яйца, что ли, стали нести?
ГЛИКЕРИЯ (задумавшись). В сказках обычно сундуки с золотом во дворец несут.
РЯБА. Почему с золотом, а не с пшеном?
ГЛИКЕРИЯ. На золото чего надобно купишь – хошь корову, хошь дворец с лифтом, хошь автонобиль.
РЯБА (оживляясь). Ух ты! Можно в Африку поехать, там курочки с пышными хвостами – павлины, называются.
ГЛИКЕРИЯ. Ох, мечты детские. Рябушка, после сказки вкусное яичко должно появится. (Хлопает в ладоши и пританцовывает.) А ну-ка, яичико, где кругло личико? Покажись-появись!..
РЯБА. Ага. (Гнездится на месте.) Вота… уже… Принимайте!

Слышится удар чего-то тяжёлого об пол.

ГЛИКЕРИЯ. Снесла, умница?
РЯБА. Чего-то снесла. Сама не разберу.

Из-под лукошка в небольшую корзиночку по длинному жёлобу выкатывается яйцо – да не простое, а золотое!
Бабка сначала с осторожностью осматривает яйцо, потом берёт в руки.

ГЛИКЕРИЯ (взвешивая рукою). Тяжеленько. (Шкрябает ногтем.) Не пойму – золотое али крашеное?

Ряба выходит из люльки и тоже рассматривает яйцо.

РЯБА (разглядев). О, печать!.. (Читает.) Девяносто девятая, высшая проба. Ого!
ГЛИКЕРИЯ. Это как же так умудрилась-то, сердешная?
РЯБА. Дык замечталась про всякие автонобили там с лифтами… про путешествия на сундуках…

В это время слышно, как за окном что-то с треском падает и по-поросячьи взвизгивает. Кажется, обломился сук у яблони и с него кто-то упал и сильно ушибся. Гликерия бросается к окну.

ГЛИКЕРИЯ (выглядывая в окно).  Ох и драпанул – прям через крапиву!..
РЯБА. Поди, ребята яблоки воровали?
ГЛИКЕРИЯ. Уж больно здоров и волосат был… (Вдруг с тревогой.) Ой, батюшки, покоя нам не видать с энтого золота!.. Ты, Ряба, не вздумай больше таких яичек нести.
РЯБА (недоуменно). Дык добро ведь. Сама ж говоришь, во всех сказках сундуки золотом набивали.

Гликерия ищет место, куда бы спрятать яйцо.

ГЛИКЕРИЯ. Набивали. И вокруг всегда разбойники да грабители наживу искали… (Открывает сундук и бросает туда яйцо.)
РЯБА. В сказках разбойники в сундуки-то и заглядывают.
ГЛИКЕРИЯ. И то верно. (Достаёт оттуда яйцо и идёт к печи. Прячет там.)
РЯБА. А в печи мышки, всем про яйцо растрезвонят.
ГЛИКЕРИЯ. Куды ж его?.. (Крутится на месте.)
РЯБА. Во! в самовар. Туда, окромя тебя, Гликерия, никто не заглядывает.
ГЛИКЕРИЯ. Ох, Рябушка, светлая головушка. (Прячет яйцо в самовар.)
РЯБА. Ой! Опять.

Ряба подскакивает на месте и бежит в люльку. Снова слышится глухой удар и по жёлобу выкатывается яйцо – снова золотое!

ГЛИКЕРИЯ (всплеснув руками). Золотая лихоманка!.. Теперь забьёшь ты золотом все дыры в избе.
РЯБА (оправдываясь). Это само всё! Это не я!..

Гликерия подходит к телефону на печи и набирает номер.

ГЛИКЕРИЯ (причитая). Вот беда, вот беда… (В трубку.) Еремей, ты где?.. Доски для заборчика присматриваешь?.. Ты лучше изгородь с колючей проволокой купи, да парочку медведей на цепи приведи… Тут такое случилось – не по телефону, давай!.. (Вешает трубку. Рябе строго.) Так, из дома теперь куриной лапкой ни шагу. Из двери даже клюва не высовывай. Не ровен час, лихие люди тебя унесут, а избу подожгут! (Всплёскивает руками.) Как же в поле-то идти – одну тебя не оставишь!

Второй эпизод

В избу входит дед Еремей, в руках у него доска и молоток. Он в игривом весёлом настроении, молоток так и пляшет в руках.

ЕРЕМЕЙ (вертя молоток в руках). Вот гвоздок приколочу, да по шляпке постучу – тук-тук-тук…
ГЛИКЕРИЯ. …съешь утюг! Беда у нас, Еремей, даже не знаю с чего начать.
ЕРЕМЕЙ. Вот отсюда и начинай. (Бьёт по доске.) А я там закончу.
ГЛИКЕРИЯ. Ну, тогда любуйся. (Показывает на яйцо.)

Гликерия подходит к корзинке с яйцом, следом за ней Еремей. Он берёт яйцо и внимательно рассматривает.

ЕРЕМЕЙ (читая). Девяносто девятая проба…
ГЛИКЕРИЯ. В самоваре ещё одно.
РЯБА (испуганно). Ой, кажись, щас ещё прибудет…

Снова слышится знакомый глухой удар и яйцо катится по жёлобу в корзинку. Довольный и улыбающийся Еремей подхватывает яйцо.

ЕРЕМЕЙ. Увесистые! Я из этих яичек отвес на крыше сделаю с ветряком – вентилятор пусть в доме крутит. (Берёт два полотенца и крутит ими перед собой.) Ж-ж-ж! Летом прохладно, ветерок по избе гуляет …

Ряба расправляет крылышки, будто для полёта.

РЯБА. Ух ты! И я вроде как лечу-у...
ГЛИКЕРИЯ. Еремей, ополоумел, что ли? Это золото! Богатство!
ЕРЕМЕЙ. Верно. Значит, Гликерия, новую избу срубим – с раздвижными потолками и с телескопом. Автонобиль купим вездеходный!..
ГЛИКЕРИЯ. Ага, а как до Царя-батюшки дойдёт: «Вот в твоём царстве-государстве богатеи объявились. Богаче тебя! Нос задирают, шапки не ломают!..»
ЕРЕМЕЙ. А мы в другое царство подадимся.
ГЛИКЕРИЯ. Цари везде на один фасон – нас в темницу, а золото себе.
ЕРЕМЕЙ. Значит, надо самим царями стать!
ГЛИКЕРИЯ (в ужасе). Батюшки! Да тебя за такие мысли в кипятке сварят!
РЯБА. А вдруг нашему царю часть золота подарить?
ГЛИКЕРИЯ (в панике). Кому часть нужна – всё заберут и тебя впридачу! Ох, Рябушка, зёрнышко ты наше!..
ЕРЕМЕЙ. Цыц! Может, ещё и не прознал никто. Кто-нибудь золото видал?
ГЛИКЕРИЯ. В избе никого… (Заглядывает под пол печи.) Мыши в поле ушли… Кошка в саду жуков ловит…
РЯБА. Вот вам и никого!.. (Кивает головой в сторону окна, где с обратной стороны громко чирикают и скачут воробьи.) Кыш!..
ГЛИКЕРИЯ. Неужто серые воробушки растрезвонят про наше золото.
РЯБА. Ещё как, и приврут вдобавок.

Гликерия бежит к окну и закрывает его занавеской, распугивая воробьёв.

ГЛИКЕРИЯ. Кыш! Кыш, малявки! Не было тут ничего. Нету новостей.
ВОРОБЬИ (чирикая наперебой). Были!.. Были! Сейчас сороке расскажем, она по всему лесу разнесёт!.. Всем растрезвонит!.. (Улетают.)
ЕРЕМЕЙ. Куда ж Рябу спрятать? (Мечется по избе.) В погребе мыши. В печи кошка греется. В лесу кабаны да волки. В поле грачи… (Хватается за голову.) Ай-яй-яй, хоть шапку-невидимку ищи!
ГЛИКЕРИЯ. Она в другой сказке. (Хлюпает носом.) Ох, горе-горькое… Ох, Рябушка, видать, придётся тебя в подарок царю дарить. Иначе он всех в темнице сгноит.
ЕРЕМЕЙ. Темноты боюсь – аж до мурашек.
ГЛИКЕРИЯ (Еремею). Ну, чего столбом встал – упаковать Рябушку надо как-то повеселее, подарок как никак. (Идёт к сундуку за лентами и цветной бумагой.) Глядишь, Царь-батюшка душой размякнет.
ЕРЕМЕЙ. Верно, может, и Рябушку навещать позволит.

Гликерия собирает ленточки, делает бантики, украшает люльку и частично Рябу, подключая к своей работе Еремея. Ряба сидит в люльке, как вишня на торте.

РЯБА. Гликерия, а у царя шоколад есть?
ГЛИКЕРИЯ. Кажный день будешь лопать – надоест.
РЯБА. Ух ты! А лимонад?
ГЛИКЕРИЯ. Этого добра, как воды в реке.
РЯБА. Ух ты! А мармелад?..
ЕРЕМЕЙ. У царя нашего добра целые горы – во дворце от алмазов ночью как днём светло.
ГЛИКЕРИЯ. А в саду павлинов мармеладом кормят.
РЯБА. Ух ты! Поглядеть бы.
ГЛИКЕРИЯ. Правда, мы сами не видали, это люди сказали.

Третий эпизод

В дверь избы кто-то сильно барабанит, будто её с петель снести собирается.

ГЛИКЕРИЯ (крича в сторону двери). Кого нелёгкая несёт? У нас тут дело государственной важности!..
КАБАН (из-за двери). Кабан – царский шеф-генерал.
ГЛИКЕРИЯ. Ой, мигом я!.. (Бросается к двери.)

Появляется Кабан, но в дверь не заходит, стоит на пороге. Он взъерошен, недоволен, в потрёпанном мундире и мятых сапогах.

КАБАН (стоя на пороге, строго). Дверь никому не открывать! Из дома не выходить!.. Громко не говорить!.. В окна не глазеть!..
ЕРЕМЕЙ. Ух ты, никак война! С соседним царством, что ли?
КАБАН (вручая Гликерии большое письмо). Вот депеша – суперсекретная! Ни одна душа не должна знать! Иначе наказание – (угрожающе хрюкает) грю-ю! – целый год одни жёлуди есть!

Кабан уходит. Старик подходит к двери и трусовато разворачивает бумагу с печатью.

ЕРЕМЕЙ. Как же её читать-то, ежели она секретная?
ГЛИКЕРИЯ. А давай в сторонку отойдём, от лишних ушей.
РЯБА (обиженно). В сторонку – вдруг это и меня касается.

Гликерия и Еремей окружают лукошко с Рябой.

ГЛИКЕРИЯ (читая срывающимся голосом). Суперсекретно. Царёва титеша – фух – слово какое грозное!
ЕРЕМЕЙ. Ну, не томи, Гликерия!
ГЛИКЕРИЯ (читая депешу). «Не притворяйтесь! Всё невидимое стало видимо… Лучше сдавайтесь в плен, пока я добрый. Не вздумайте начать войну, сила на моей стороне. Моя правда в кармане, а беда на аркане. Руки вверх! Вы окружены!.. Фу̀ндер-му̀ндер, ца̀пель-бу̀бель… Айн, цвай, драй – лежи не вставай! Ты, маленький Еремейка, у тебя драная телогрейка... Ты, Еремей, пчелы глупей!..»
ЕРЕМЕЙ (не выдержав). Ну, царь-батюшка и паразит! За какие грехи меня щемит? Сам-то – яблоко от помидоры не отличит!..
ГЛИКЕРИЯ. Цыц!.. (Прислушивается.) Кажись, у окошка кто-то бродит…
РЯБА. Слышу, как камушки хрустят…
ЕРЕМЕЙ. Никак шпиён с соседнего царства секреты вынюхивает… Ух я его!..

Еремей лезет за печку и достаёт оттуда деревянную лопату для доставания хлеба из печи.

ГЛИКЕРИЯ (Рябе). Прячься! Прячься!..

Гликерия засовывает Рябу поглубже в люльку.

ЕРЕМЕЙ. Щас я этому шпиёну спинку-то приглажу… Открывай, бабка, окно – тихо открывай, не спугни!..

Гликерия открывает окно, Еремей забирается на подоконник и замахивается лопатой. Из-под окна с улицы выныривают две головы – это Кабан и Царь. Кабан держит перед собой большой револьвер, а Царь – бомбу с фитилём.

ЦАРЬ (кричит). Айн, цвай, драй! Руки вверх!.. (Еремею.) Это чего ты, на Царя-батюшку замахнулся? Воевать удумал? А ну, Кабан, с тыла заходи!..
КАБАН. Ура-а-а! (Убегает.)
ЦАРЬ. Куда в крыжовник, балбес! С тыла, это сзади избы…

Кабан возвращается, обежав кругом избы. Старики с любопытством и удивлением наблюдают за происходящим.

КАБАН. Враг позорно бежал!
ЦАРЬ. Смирно! Пятак вверх! (Показывает на Еремея с лопатой.) Видишь, болван, твой враг сидит в окне и нагло ухмыляется.
КАБАН. А может, напролом, через окно?
ГЛИКЕРИЯ. А может, Царь-батюшка через дверь войдёт, как гость