– Хорошо бы нам с тобой найти такую трещину и ускользнуть из этой тюрьмы.
– Обязательно ускользнем. Война кончится – и меня освободят. Если будет желание, мы могли бы съездить в Канаду. Мне хотелось бы познакомить тебя со своими родителями…
Мадлен засмущалась, ей было лестно слышать такое от любимого человека. Знакомство с родителями парня означает серьезность его намерений. Господи! – подумала Мадлен, – как я хочу, наконец, обрести равновесие и обрести свой дом.
Мысли о доме привели к хозяйским заботам. Она вспомнила, что не передала еще Джастину предметы гигиены, которые она ему принесла, как то: мыло, купленную зубную щетку, зубную пасту…
Всё это она стала выкладывать из сумки на стол.
– Извини, но зубную пасту контролеры выдавили в раковину. Чего они там искали, иголки, что ли? А может, думали, что я туда напильник спрятала…
Они оба рассмеялись.
– Ничего, – ответил Джастин, мне здесь зубной порошок выдали. Мятный.
– Да! Еще я принесла пачку твоего любимого «Орбита». Нашла под обеденным столом у нас дома. Наверное, она выпала у тебя из пиджака, когда ты его вешал на стул. Помнишь?..
Мадлен положила пачку жвачки на стол. Пачка была вскрыта, и подушечки выкатились на столешницу.
– Это они вскрыли, когда проверяли содержимое моей сумки, – в оправдание сказала Мадлен.
Джастин смотрел на пачку «Орбита», как на гремучую змею, неожиданно появившуюся среди мирного походного привала в пустыне. За пару секунд ему требовалось решить труднейшую дилемму. Отказаться от жвачки, сказав, то это не его и тем самым поставить себя в дурацкое положение, потому что – чья же она еще? Или признать – да, моя, и тем самым подписать себе смертный приговор. Ибо это были маячки.
А в голове у Мадлен тоже мелькнула неприглядная сценка: она выходит из своей комнаты, где разговаривала с Джасом, чтобы принести ему пепельницу. В гостиной стоит Людовик, наклонившись над стулом, где висел пиджак гостя. Вожа вздрагивает, резко выпрямляется и делает вид, что поправляет стул и вообще занимается уборкой. А Мадлен делает вид, что не заметила, как «папочка» судорожно выдернул руку из чужого кармана.
Мадлен была ужасно смущена, не знала, что и подумать.
Когда Людовик и Джастин ушли из дома, она нашла под столом нераспечатанную пачку «Орбита». Она не посмела распечатать и пожевать ароматную подушечку, хотя и очень хотелось. Иначе получится, что сама Мадлен станет соучастницей неблаговидного поступка Людовика. Теперь-то она понимает, что Людовик это делал вовсе не из банального воровства… Ну, да Бог ему судья.
От всей этой ситуации у нее во рту появился какой-то кислый вкус и чтобы его перебить, ей ужасно захотелось жвачку.
– С твоего разрешения, – сказала она и положила одну подушечку в рот. – Ох, черт!.. – невольно вырвалось у нее ругательство. – Чуть зуб не сломала… Что это там внутри?..
Мадлен вынула надкушенную жвачку изо рта и стала рассматривать.
Джастин сидел как истукан и не знал, что ему делать. Его мозг попал в тупиковую ситуацию и завис, как компьютер, которому попалась задача, не имеющая решения.
Ища спасения, он машинально посмотрел в сторону окна. Окно, кроме решеток, однако, имело небьющееся стекло, оно должно было иметь такое стекло, иначе узник мог разбить его и осколком вскрыть себе вены или броситься на охранника. Поэтому выбросить улики Джастин не мог, проглотить тоже… Хотя, почему бы и не попытаться…
– Что с тобой? – спросила Мадлен, – на тебе лица нет. Тебе плохо?
Она поднялась со стула, подошла к урне и выбросила туда негодную жвачку. Потом взяла другую подушечку, но Джастин остановил её руку.
– Брось жвачку!
Он сгреб все подушечки жвачки и выбросил в ту же урну.
Мадлен смотрела на него недоуменно.
– Сейчас я тебе все объясню, – сказал Джастин.
В это время многоцелевой истребитель Локхид Мартин F-16AM, входивший в состав группировки тактической авиации ВВС США, выполнял утренний облет подконтрольной территории. Пилот уже доложил о том, что собирается возвращаться на базу, когда на пульте навигационно-прицельной системы LANTIRN, зажегся сигнал обнаружения цели. Пилот знал, что это сработал маячок наводки и что медлить нельзя, потому что противник мог обнаружить маячок в любой момент и нейтрализовать его. Поэтому пилот, не раздумывая, запустил ракету по пеленгу.
Огненная змея со злобным шипением вылетела из-под крыла и умчалась, пронзая облака. Ракета класса «воздух-земля» снизилась и на высоте 50 метров, строго следуя рельефу местности, продолжила полет и через две минуты после старта поразила цель.
Джастин открыл было рот для объяснений, когда в окно влетело нечто узкое, на конце огненного шлейфа и упало у двери. Прежде чем комната наполнилась огнем, ракета, Джастин это понял сразу, взрывалась как бы нехотя. Джастин видел, как по её корпусу пошли змеистые трещины и оттуда полыхнуло бело-голубые адские языки пламени. Но все это происходило в каком-то замедленном темпе, будто ходьба под водой. Мелькнула мысль, что замедлилось время. Не отдавая отчета в своих действиях, он успел схватить грубое одеяло с койки, обнять крепко тело девушки и, в жалкой попытке защититься, прикрылся одеялом от осколков. Хотя понимал, что взрывная волна уничтожит все.
А потом время сорвалось с крючка, который удерживал чудовищный напор.
* * *
Сквозь радужную пелену он видел какие-то темные силуэты с тонкими конечностями и странными головами. Потом зрение восстановилось почти до нормы, и он увидел, что его окружают не чудовища, а такие же люди, как и он сам.
Джастин сел и огляделся. Это была улица. Толпился народ. Чуть поодаль он увидел выбитую взрывной волной витрину магазина. Тротуар был усеян осколками стекла, и еще валялись какие-то обломки.
В голове стоял звон, как после оглушительного взрыва. Но самого взрыва Джастин не вспомнил.
Он поискал глазами Мадлен и нашел её рядом с собой. С растрепанной прической, порванным воротничком, на щеке ссадина, которая наливалась кровью. Его вид, надо полагать, был не лучшим.
– Что случилось? – спросила Мадлен. – Меня словно кувалдой по голове ударили. Но сначала я видела, как будто все застыло… Что это было, а, Джас?..
Кажется, к нему вернулась способность соображать, и он эти соображения высказал.
– По-моему, мы прошли сквозь эту щель…
Он поднялся, оттолкнув каких-то людей, которые хотели положить его на носилки, и помог подняться Мадлен.
– Месье, вы хорошо себя чувствуете? – спросили его.
– Да, спасибо, – ответил он, хотя чувствовал себя отвратительно: в глазах разрасталось световое пятно и тошнило – верный признак сотрясения мозга.
– Всех пострадавших от теракта – срочно в госпиталь, – распорядился кто-то властным голосом.
Джастину пришлось подчиниться, тем более, что Мадлен себя чувствовала очень плохо. Её била нервная дрожь, она тряслась, как в лихорадке.
Их посадили в санитарную машину, дверцы захлопнулись.
* * *
Через десять дней Джастина выписали из больницы. У него действительно было сотрясение мозга. Мадлен тоже выписали в более или менее нормальном состоянии.
К Мадлен приходила мать, принесла ей сотовый телефон, чтобы они могли переговариваться. Мадлен смотрела на мать и плакала.
– Ну-ну, все, моя девочка. Уже все позади, – говорила мама, обнимая свою пропавшую дочку и вдруг чудесным образом нашедшуюся.
Еще лежа в больнице, Джастин увидел по телевизору черного американского президента и понял, то они с Мадлен переместились в её вселенную. Кто из них сотворил это чудо – он или Мадлен – навсегда останется загадкой. Наверное, оба страстно хотели уйти в безопасное во всех отношениях место. Вот и ушли.
Душу его наполнило странное раздвоенное чувство – как будто он что-то потерял и одновременно приобрел. Потерял, конечно, он свой мир, своих близких и родных, а приобрел другой мир и любимую девушку. Теперь он твердо знал, что любит Мадлен и готов заплатить за эту любовь любую цену – вплоть до потери всего, что имел. Впрочем, уже заплатил.
Джастин и Мадлен, взявшись за руки, гуляли по мирным улицам города. В этом мире не случилось войны между Штатами и Францией. Шедшие навстречу смеющиеся люди не познали страшных тягот войны. И это хорошо.
Влюбленные целовались, а в перерывах между поцелуями, строили планы на будущее. Будущее у них должно быть прекрасным.
Когда стемнело, кругом зажглись фонари. И это было так непривычно! Париж сиял огнями, которые видны были даже из космоса.
Джастин предложил отметить событие в ресторане.
А потом была сладкая ночь любви. Тихо звучал не выключенный телевизор. Ив Монтан пел свою знаменитую «Сеси бон» [«Хорошо»], потом оркестр Фрэнка Чексфилда заиграл «Осень в Нью Йорке»…
Когда влюбленные, наконец, уснули, на небе взошла луна.
А потом взошла вторая луна.
В этом мире у Земли было два естественных спутника.
Но об этом Мадлен и Джастин узнают лишь спустя несколько дней, сидя на ночной палубе огромного, недавно построенного океанского лайнера «Celebrity Equinox», на пути в Канаду, куда влюбленные отправились морским путем, поддавшись романтическим чувствам.
И они решили, что никогда не должны расставаться.
––––––––––––––––––––––----------
не совсем HAPPY, но все же END.
начало см. на странице автора,
если нет в ленте сайта.
© Владимир Евгеньевич КОЛЫШКИН
«КОРРЕКТИРОВЩИК», повесть, 2010