Глава 4. Сашка Грасмик.
Техника вся стояла на своих местах. Площадка была пустой. Витька влез в кузов машины, вернул ружье в отцовский мешок и стал озираться по сторонам. И не успел еще ничего разглядеть, а его тут же заметил Шурка. Он крутился возле тракторов и позвал Витьку к себе. Шурка был полон впечатлений и когда Витька приблизился, – сразу же начал ими делиться. Ему очень понравился гусеничный трактор ДТ-75.
Витька согласился. Этот трактор действительно был самым красивым из всех стоявших на площадке. Окрашен он был в оригинальные цвета и весь сверкал новой, свежезаводской краской. А Шурка хвастал уже, что успел познакомиться с трактористом. Сообщил, что зовут его – Федя и что он не с Бурно-Октябрьки, а с соседнего села – Косталевки. Этот Федя стоял сейчас на гусенице и из ведра заливал воду в радиатор. Закончив дело, оглянулся и заметив Витьку, весело подмигнул ему. Был он по возрасту – лет тридцати, и сразу понравился Витьке.
А Шурка уже тащил Витьку в кабину, чтобы тот лично убедился, как здорово эта кабина обустроена. Кабина как кабина, – ничего удивительного в ней Витька не увидел. Сиденье, конечно удобное…, новенькое…, кожаное… Спинка мягкая, и есть даже подлокотники! Медицинская аптечка с широким красным крестом, закреплена на задней стенке кабины. А в углу, на подставке – пристегнутый ленточным ремнём затяжным, из железа, на алюминий похожего – термос, объемом – литра на три.
Из всего, что Витька увидел в кабине – термос ему больше всего и понравился. Понятно Витьке Шуркино восхищение. У него отец, – дядя Володя, очень хороший слесарь. Но он не ездит на тракторах. А Витькин отец – ездит, и на разных! И Витьку, бывало, отец брал с собой. Катал на тракторе. И даже как-то раз – порулить дал! Витька больше знаком с тракторами, а Шурка – нет! Вот и восхищается сейчас.
Шурка сказал еще, что с Федей – трактористом уже договорился, и дальше он поедет с ним на тракторе. Может быть Федя позволит ему немного и порулить… И вообще, в открытом кузове машины будет жарко, а трактор – он с кабиной все-таки. Витьке тоже тут же захотелось дальше ехать на тракторе, но Шурка сказал, что втроем в кабине будет тесно. И Витька с ним согласился.
А на втором гусеничном тракторе, оказывается, работает Сашка Грасмик! Это ему тоже Шурка сообщил. И посоветовал
– Иди к нему. Он тебя с собой точно возьмет.
Витька с досадой подумал, что зря таскался с ружьем по холмам. Перещеголял его за это время Шурка.
Сашка Грасмик, действительно, вряд ли откажет Витьке. Конечно, если не занято место уже кем-нибудь рядом с ним, в кабине. Но ведь трактор у него старенький и всего лишь – ДТ-54. Вот он – рядом стоит! И почему-то работает у трактора мотор. У всех нет, а у Сашкиного трактора – работает…
И точно – Сашка это! Наверху во второй, прицепленной к трактору тележке, согнулся в три погибели, и видно ищет что-то там нужное. За три версты узнаваем Сашка Грасмик. Вообще-то, он их, общий с Шуркой, сосед.
Все друзья Витьки с Кировской улицы живут по соседству. Володя и Шурка Зеели – вниз, через дом; Вовка и Шурка Луговые – вверх, и тоже – через дом. Вовка Луговой старше Витьки на год, Володя Зеель – на два года. А Шурка Луговой – аж на целых три года. Однако возраст не мешает им дружить. Всех объединяют общие заботы, общие игры и конечно же, тесное проживание рядом.
Витька в этой дружбе между братьями Луговыми и Зеелями как бы скрепляющим звеном является. И от того, что дом его в середине находится, а главным образом, еще и от того – что привлекает дом Витькиных друзей техникой, которая то и дело, появляется периодически здесь, в его дворе. И часто именно у Витькиного двора – общее место встречи для его друзей с разных концов улицы.
Отец Витьки с давних пор работает в колхозе механизатором. И на чём он только не приезжает домой из своего колхоза. И гусеничный ДТ-54, и колесный миниатюрный ДТ-20, любовно называемый «Топ-топ». А еще – трактор Т-40 с воздушным охлаждением, МТЗ-5Л «Беларусь» – без кабины, а потом, и МТЗ-50, но уже с кабиной. Бывало, и комбайн самоходный подъезжал… Вся эта техника, не считая различных тележек, в разное время побывала в Витькином дворе.
А кто из пацанов технику не любит? Очень уж манит к себе любая техника. Полазать на ней, пощупать, особенности разглядеть, распознать, и отметить… А там, в разговорах всяких и обсуждениях, и на другие дела интересные задумки общие возникают, и дружба крепнет.
Ну а лучшим другом для Витьки, конечно же, Шурик Зеель является. Он – Витькин ровесник. В одном классе учатся. И все интересы их, – общие интересы. И практически – все время, находятся они рядом. Тянет их друг к другу и все.
А дом, в котором живет Сашка Грасмик, находится между Витькиным домом и домом братьев Зеелей. Сашка тоже – старше Витьки на три года. Но он не был никогда другом, ни Витьке, ни его уличным друзьям. Высокий очень, худой и весь нескладный какой-то по характеру он не очень адекватный и весь какой-то нервный и издерганный. Плохо очень учился и несколько раз по два года сидел в одном классе. Сказывалось, что его мать – тетя Мария, была замужем за дядей Лёней Рассказовым, а он не был для Сашки родным отцом.
Не ладил дядя Лёня со своим приемным сыном. Сашка даже из дома несколько раз убегал, но всегда, через несколько дней, – находился. И связался он с ребятами хулиганистыми с Натальевской улицы, предводительствовал среди которых нахальный и наглый ровесник Сашки – Колька Сапега.
Натальевские и Кировские враждовали между собой. И так получилось, что Сашка Грасмик был для ребят с Кировской улицы как бы – предатель.
Случилось это два года назад, когда вернулся Вить-ка из своего путешествия в Москву. Возвращались они с Шуркой с речки, накупавшись вдоволь. Подошли к развилке дороги, откуда – налево свернешь, – на Натальевку попадешь. Ну, а если – направо, то – на улицу Кирова. А прямо после развилки, с обеих сторон дороги, пустырь расположился, весь изрытый большими ямами, местами соединявшимися в один огромный котлован. Когда-то копали их, используя землю для изготовления самана, сосланные во время войны сюда советские немцы, в качестве основного материала, из которого собственно и были построены все дома на улице, впоследствии названной улицей имени Кирова, и не только на ней. Ямы были довольно глубокими, и зимой и летом под завязку заполненными водой. Летом было в них раздолье для уток, и еще – самозабвенно плескалась в ямах малышня, не доросшая еще до речки. Ну а зимой, покрывались ямы льдом и превращались в прекрасное хоккейное поле, или – просто в каток.
Заметили друзья, что на дороге, между ямами стояли Натальевские пацаны. Было их человек пять, и торчал каланчой и выделялся среди них ростом своим и фигурой, всем видом, нескладный – Сашка Грасмик. Заметив Витьку с Шуркой, Натальевские оживились и двинулись в их сторону.
И были бы Витька с Шуркой изрядно поколочены, но до момента взаимного обнаружения, оказались они значительно ближе к развилке, чем их враги, а оттого, не раздумывая, рванули вперед и успели свернуть на свою улицу.
Натальевские погнались было за ними, но было поздно. Из двора своего дома Витьку с Шуркой тут же по-звал к себе Вовка Луговой. Просто так разойтись врагам было неинтересно, и возникла между ними словесная перепалка.
Натальевские остановились метрах в двадцати возле ям и с досады, начали кидаться гравийными камнями, которых в достаточном количестве валялось вдоль свеженасыпанных дорог. Витька с Шуркой и тут же присоединившийся Вовка, ответили тоже пару разочков, но слишком уж густо летели в их сторону опасные снаряды со стороны превосходящих по численности сил противника, и решили тогда они от греха ретироваться во двор Луговых, и укрылись за стеной летней пристройки. Град камней прекратился.
Спустя несколько минут Витька решился на вылазку, высунулся осторожно из-за угла пристройки и стал с опаской осматривать место, где только что находился противник. Никого не было, и Витька осмелел.
А потом, совсем недалеко возник вдруг перед Витькой Сашка Грасмик. Он притаился, оказывается, за стволом толстой вербы, а сейчас выступил из-за ствола и почти в упор целился в Витьку из мощной, из каучуковой резины изготовленной, рогатки.
И Витька ничего не успел. Лицо его как будто наткнулось на что-то тупое и острое. Искры брызнули из глаз, он и боли сразу не почувствовал, лишь взметнулись защитной реакцией инстинктивно руки и утопили запоздало в ладонях лицо. И тут же жгучая боль пронзила то место, где был правый глаз. В горячке, ничего не соображая, оторвал Витька ладони от лица – увидел, правая вся была в крови, и почувствовал как по лицу, от глаза тоже течет кровь и капает с подбородка на рубашку. Лихорадочно прикрыл левый, здоровый глаз рукой, и с ужасом обнаружил, что правым – ничего не видит. Утопил опять в ладонях лицо, свалился на колени и заорал диким отчаянным голосом
– Гла-аз-з… глаз…
Шестым чувством понял он, что Сашка попал в него из рогатки. Специально, или нечаянно, но попал прямо в глаз. И что делать будет теперь он без глаза?.. И заплакал Витька от безысходности.
Боль разрасталась, жгла все сильней и сильней. К нему подскочили, перепуганные насмерть, Вовка с Шуркой. Подняли на ноги. Шурка силой, с трудом, оторвал Витькину руку от лица, взглянул на рану, ахнул от неожиданности и растерялся на миг. Потом подхватили друзья Витьку под руку и потащили бегом домой. А Витька, плотно зажимая правую часть лица ладонью, безвольно волочил ноги, и казалось ему от ужаса, что и вторым глазом он тоже почему-то ничего не видит.
Мама, услышав крики, выбежала навстречу. Взглянув на окровавленное Витькино лицо, запричитала горько, и только срывалось с её губ
– Ну, и что же вы поганцы наделали?!.. Что же вы, проклятые, наделали…
И не было измерения горю её.
Витька уже пришел немного в себя, но по инерции продолжал все еще тихонько всхлипывать. А мама, не мешкая сорвала с головы легкий, белый летний платок, свернула его широкой полосой, наложила на поврежденную часть лица и перетянула узлом на затылке. И все, втроем не медля, потащили они Витьку в больницу, которая находилась от Витькиного дома метрах в пятистах.
Хорошая больница была в Бурно-Октябрьке. Славилась на весь район. И врачи в больнице были хорошие.
Хирург с Витькой не церемонился. Он безжалостно обработал рану, избавился от запекшейся и размазанной по лицу крови, а потом осторожно раздвинул заплывшие Витькины веки. Витька по-прежнему чувствовал в глазу тупую, жгучую боль, но ему ничего не оставалось, как молча её терпеть. И тут, всколыхнулась надежда и радость в груди. Он так отчаялся и смирился со случившимся, что сначала, отказался сам себе поверить – глазом, выбитым из рогатки, он … – ВИДЕЛ!!!..
А врач, хмыкнул удовлетворенно и с явным облегчением, произнес
– Ну-у, парень! Видно в рубашке ты родился! Пол сантиметра бы в сторону – и ходил бы всю жизнь, как Кутузов, с черной повязкой на лице. Да-а, – повезло тебе…
Оказывается, камень, выпущенный из рогатки, попал Витьке в черепную кость буквально на несколько
