Роковая вечеринка

ближе, чтобы понять: это труп. Лора зажмурилась, пытаясь отогнать кошмарную картину, но и через минуту ничего не изменилось. Ей стало плохо, и она опрометью выскочила из гаража. В мозгу пульсировало: «За что я его убила? Наверное, он полез ко мне, а я ударила его тростью, она такая тяжёлая. Надо бежать в полицию и всё им рассказать. Добровольное признание будет учтено». А, собственно, что она расскажет, если ничего не помнит? Может, кто-то мимо проходил и решил её защитить? Глупости, конечно. Вроде за необходимую оборону срок меньше дают. А как она попала домой? Одни вопросы. Нужно обязательно восстановить события прошлой ночи, иначе она сойдёт с ума. Но как?
Её осенило: гипноз! Если у неё раздвоение личности, надо лечиться. Конечно, под гипнозом она вспомнит всё, видимо, она так старательно пыталась забыть ночное происшествие, что ей это удалось. Где-то она читала, что так бывает.
            Лора пересилила отвращение и снова вошла в гараж, ногой отшвырнула бутылку с остатками коньяка, села в машину и, не дав ей толком прогреться, включила заднюю передачу, надавила на газ, автомобиль прыгнул с места, как бешеный мустанг.  Только потом она сообразила, что в гараже нужно было всё оставить так, как есть: это же улики.  Интересно, зачем они вообще поехали в гараж? Если уж ей под парами спиртного так хотелось провести время с господином Масюнасом, то могла бы его и в квартиру пригласить, ведь когда она поздно возвращается, машину оставляет под окном. Каких демонов она ещё в себе обнаружит? Лишь один человек сможет ей помочь.
С Алёшкой они не виделись с тех пор, как в её жизнь снова вошла Римма (её самые близкие друзья недолюбливали друг друга), однако больше ей рассчитывать было не на кого, и Лора поехала в больницу, где работал Зайцев.
            Она ураганом ворвалась в ординаторскую и, увидев Алёшку, даже не поздоровавшись, с порога выпалила:
            - Лёша, спасай! Мне срочно нужен гипноз. Я человека убила! Но не помню, за что и как, - произнеся вслух эти слова, Лора разрыдалась и сквозь слёзы произнесла, - мне стыдно сказать, но я была такая пьяная, что не помню абсолютно ничего.
            - Лора, помилуй бог, ты же раньше не пила ничего, кроме шампанского.
            - Мне наш шофёр, говорят, сделал «северное сияние», - Лора снова расплакалась.
            - Успокойся и расскажи всё с самого начала. Мне очень странно видеть тебя плачущей - выглядишь нелепо. Ты сильная женщина, слёзы тебе не к лицу.
            Лора, сбиваясь, поведала о том, что узнала о своих ночных похождениях.
- Представляешь, ничегошеньки не помню, ни одной детальки. И кафе это как будто впервые видела. Не помню, чтобы за руль садилась. И Масюнаса этого, который теперь трупом лежит в моём гараже, ночью не помню. Зато бармен ко мне как к родной кинулся. И сторож теперь уверен, что я на него глаз положила. А уж соседка теперь меня за пьянь последнюю держит. Мистика… Или раздвоение личности.
            - Ну, знаешь, бред какой-то. Так, дорогая, сейчас сделаем анализ крови, посмотрим, что за лошадиная доза на тебя так подействовала. Потом вколем тебе успокоительное и поедем в гараж, посидишь в машине, а я всё осмотрю.
            Лёшкина уверенность подействовала на Лору успокаивающе.
            На месте происшествия Лёша был недолго. Она безучастно спросила:
            - Убедился? Что теперь, в полицию? Лёшенька, ты не боишься рядом с убийцей находиться?
            - Погоди ты, в полицию всегда успеем. Сейчас поезжай домой и жди моего звонка. Или я сам к тебе приеду.  Мне надо в лабораторию. И ещё кое-какие справки навести. Главное, ничего не предпринимай сама. Сиди дома – на чужие звонки не отвечай, дверь никому, кроме меня, не открывай.
- А гипноз? – поинтересовалась Лора.
- Попробуем обойтись, – усмехнулся Зайцев. – Понимаешь, я врач и реалист, в мистику не верю. Всему должно быть своё объяснение. А пока ответь мне на несколько вопросов. Что вчера отмечали?
- Шеф стал хозяином бизнеса. Они вместе с господином Масюнасом основали  фирму еще в девяностых на паритетных началах. И были совладельцами. Олег долго уговаривал Юргиса продать ему долю. Литовец сначала не соглашался, но Олег предложил ему крутую сумму.
- Значит, убедил?
- Деньги убедили. Я носилась по городу, искала покупателей на недвижимость Олега: дачу у моря, гаражи, джип. В общем, всё, только квартиры остались для жены и сына. Господин Масюнас хотел наличные – по документам сумма намного меньше проходит. Я не вдавалась в подробности, то ли они уходили от налогов, то ли от жён скрывали. Это их дела.
- А кто был на вечеринке?
- Я, Олег, Пашка-шофёр, бухгалтерша наша Алечка, Антон – коммерческий директор. Юргис прийти отказался. Насколько я помню, он вообще уезжать вечером собирался. А в отеле мне сказали, что он не выписывался и вещи не забирал. Не знаю, почему передумал.
- Так-так. И как скоро ты отключилась? Что помнишь?
- Выпила бокал шампанского. Олег всем обещал золотые горы, мол, совладелец не давал зарплату сотрудникам повысить. А теперь всё будет в шоколаде. Шеф был уже изрядно пьян, и Риммка уложила его в кабинете на диван, попросила не беспокоить. Мы потанцевали ещё. Выпили, но я водку в шампанском совсем не почувствовала.  Потом Антон пошёл провожать Алечку, а Пашку отправили ещё за шампанским. Всё – дальше чистый лист, как будто какой-то файл стёрла в своей памяти.
- Ладно, разберёмся.  Поезжай домой.
Около подъезда на скамейке сидели извечные старушки, которые смотрели на неё во все глаза, и Лора услышала шёпот: «А прикидывалась приличной женщиной. Дебоширка». Долго же ей теперь придётся терпеть на себе косые взгляды. Хотя о чём это она? Как бы ей не пришлось ближайшее время провести в местах, не столь отдаленных.
Лора легла на диван и честно пыталась хоть что-нибудь вспомнить. Ведь должны же быть какие-то обрывки. Но абсолютно ничего память не зафиксировала. Она задремала.
            Когда Алексей пришёл, Лора автоматически сварила кофе.
            - Лёш, я читала, бывает раздвоение личности, может, это моя вторая натура, ведь на самом деле я никогда так не говорю и не делаю. Такое ощущение, что это не я вовсе, как в зазеркалье...
          - Твои ощущения тебя не обманывают - это и была не ты. Ночью ты спокойно спала под действием наркотического вещества, обнаруженного у тебя в крови, так что никого убить ты не могла.
          - Тогда я совсем ничего не понимаю. Ну не тень же это моя по городу куролесила. И сестры-близнеца у меня никогда не было.
          - Это же элементарно, Лора: парик с длинными черными волосами, твой плащ и сумочка, а для верности бармену паспорт подсунуть, чтоб сомнений не было. Ночь. Везде полумрак, черты лица не видно, только облик.
          - Ну, допустим, бармен, сторож, соседка ошиблись. Но Юргис обознаться не мог.
          - Правильно. Только господин Масюнас ко времени появления в баре уже часов десять-двенадцать был покойником. Это я понял ещё в гараже.
- Мистика!
- Нет, не мистика, а мистификация. Такую колоритную фигуру изображать - одно удовольствие. Представь, натягивает на голову мужчина примерно такого роста на голову накладку,  изображающую лысину (есть и такие, допустим, в актёрском реквизите), приклеивает бороду, под пиджак, снятый с трупа, можно нацепить какой-нибудь толстый свитер, чтобы казаться массивным. В руках – трость интересная, запоминающаяся, которая отвлекает внимание от лица. Акцент. Тебе сказали – лысый с бородой и тростью, и ты уже уверена, что это был господин Масюнас. Кстати, ты до этой трости дотрагивалась?
- Я её покупала вместе с Олегом. Конечно, в руках вертела.
- Значит, твои отпечатки на ней есть. И, если бы ты сразу побежала с повинной, тебя бы задержали. А настоящие преступники были бы уже далеко.
          - Но кому это было надо?
          - Да ты уже всё и сама поняла, только поверить в это не хочешь.
          - Зачем?
      - Думаю, деньги, милая. Ты сама сказала, что доля Юргиса составляла полтора миллиона долларов, а убивают и за значительно меньшие суммы. Не сомневаюсь, всё было задумано давно и тщательно готовилось.
      - Как ты догадался?
      - Сначала твоё неадекватное поведение. Я тебя слишком давно знаю, а в мистику, как уже говорил, не верю. Потом осмотрел труп, которому было около суток, поза явно свидетельствовала, что его убили не там, куда положили, наверняка везли в багажнике. И кровь разбрызгана не там, где лежит труп, кто-то из них своей кровушки не пожалел, чтобы у тебя никаких сомнений не возникало. Ну и большие деньги на кону. А дальше сообразить нетрудно. Довольно грубо сработано.
      - Но ведь в полиции тоже не дураки, они бы вычислили.
      - По идее ты не должна была сегодня пойти в гараж, а завтра, думаю, они бы уже были за границей. Представь, приходит женщина, сама признаётся в убийстве, на орудии убийства её отпечатки пальцев. Пока суть да дело, они уже где-нибудь на Багамах. Наверняка  твой шеф  давно вёл переговоры и продал фирму за три зелёных лимончика, да те полтора - неплохая сумма, погудеть можно. Садись, пиши заявление в прокуратуру. У меня там хороший знакомый есть, даст ход делу. Не успеют смыться.

        Лора старательно всё описала, отдала бумагу Лёше:
      - Отнеси, пожалуйста, сам. Ты лучше всё объяснишь. А я пойду - загляну ей в глаза. Хочу понять, за что она меня так подставила. Спасибо тебе, Лёха! Что бы я без тебя делала?
      - Лорочка, может, не пойдёшь? Наверное, только ты и не видела, что у Вирко душа гнилая изначально.
- Пойду, Лёш, я должна понять. Всегда ставлю точки над и.

        На лице Риммы было написано неподдельное изумление. Она дохнула алкоголем.
      - Лорик, мать, что с тобой? На тебе лица нет. Подумаешь, перепила, делов-то! Давай по пивасику, и полегчает. Не переживай ты так, чего не помнишь - того не было.
      - Действительно не было, Римма. Со мной не было, - Лора оглядела комнату, где всё было перевёрнуто вверх дном - хозяйка явно готовилась к отъезду. - Ты мне только скажи, за что?
      - Ты о чём? Крыша поехала? Ты так не вовремя, мы  тут решили на уик-энд в Польшу смотаться, видишь, собираюсь.
      - Не надо притворяться. Моё заявление уже в прокуратуре, вот-вот за тобой придут, ведь ты соучастница убийства. Лёша Зайцев знает, куда я пошла.
- Да что ты говоришь? – Римма засмеялась, только смех её был каким-то нездоровым. -  Интересно, а как ты догадалась? Ты же непроходимая дура, должна была поверить, что по пьяни дел натворила. И чего тебя сегодня в гараж-то понесло? Говорила же, выпей пивка, дома посиди. Я ж тебе специально «Крушовице» тёмное прикупила, заботливо в холодильник поставила. А ты, тварь такая, заботу не  оценила.
- Ты права, дура я, чуть с ума не сошла. Я ведь даже подумать не могла, что моя подруга… Слов нет. Спасибо, Алёшка всё разъяснил.
- Вот гном очкастый! Как был ботаником, так и остался. А мог бы деньжат в лёгкую срубить. Олег  бы не поскупился. Хотя нет…
- Римма, объясни, как ты могла использовать меня, как могла не помешать планам Олега? Неужели из-за денег? Ведь это всего лишь бумажки.
            - Ну, ты и дура! Непроходимая, - в глазах Риммы читалась насмешка. - Это как раз был мой план, только Олег его не смог выполнить, как было задумано. Олегу мешал Юргис,  что-то он  знал такое про компаньона – что, не знаю, но Олег платил. Вот и выманил