Максим, с трудом догнав набирающий ход поезд, едва успел забросить, в дверь последнего вагона, мимо посто- ронившейся девушки кондуктора, свою спортивную сумку и запрыгнуть на его ступеньки.
Девушка, недовольно проворчала, что-то насчет того, что шастают, где-то до самой последней минуты, а потом бегут очертя голову вдогонку поезду, а так, ведь, очень даже просто и легко, можно угодить под колеса.
- Извините, - я больше не буду, - широко и обезоруживающе улыбнулся мужчина, чмокнул девушку в щечку и по-шел по длинным коридорам состава к своему СВ вагону,
на который сумел купить последний оставшийся на этот поезд, билет.
Осторожно постучав в дверь, костяшками пальцев своего купе, чтобы ненароком не поставить в неловкое поло-жение, вдруг и как раз, переодевавшуюся даму, услышал приятный, и, таки, женский голос: - Войдите!
Толкнув дверь в сторону - вошел в купе. За столиком сидела миловидная, платиновая, уже в летах, блондинка.
«Дама очень даже ничего, - подумал мужчина, - можно будет совсем неплохо провести время».
Большие, шоколадного цвета, глаза женщины приветливо и с долей оценивающего любопытства смотрели на него.
- Можно? - спросил Максим и, не дожидаясь ответа, вошел в купе, - А вот, и я! - весело и непринужденно, прого-ворил он, бросая сумку на пол, и в изнеможении, буквально упал на полку. – Ф-фу! - Шумно выдохнул он, - еще чуть, чуть и опоздал бы. Но этого не случилось, не так ли? Вдруг, вскочив на ноги, и резко выпрямившись, принял положение смирно. - И никогда; не может случиться! – назидательно покачал он указательным пальцем. – Потому, что его светлость, графа Максимилиано, - ткнул он себя в грудь, - все беды обходят стороной – они, черт их побери, просто боятся его! Бывает, правда, что они слегка поддразнивают его, как сегодня, - чуть не опоздал на поезд, - хохотнув, пояснил он, - но не опоздал же! Так, для него это так, – мелкие пакости, на которые не стоит обращать внимания! Мадам, - обратился он к попутчице, - пишущий прозу человек, - продолжив распинаться, перед невозмутимо, и чуть ли не насмешливо разглядывающей его женщиной, перешел он, как показалось ему, на великосветский тон, - непременно зарисовал бы эту сценку следующим образом: «… Да, вы ничуть не ошиблись! Перед вами, милые дамы, и господа, действительно - граф Максимилиано! – слегка поклонился мужчина, - Красавец! Бретёр! Сердцеед! При имени, которого лошади …” - и женщины, - перебив, изливающийся на нее поток слов продолжила за него дама, – приходили в трепет, и начинали мелко и часто дрожать… - И сразу, сэр! - в этом месте, она перебила, саму себя, - Вы должны были бы добавить, что они, при одном взгляде на него, дружно, - все как одна, становились тяжелыми! Обязательно мальчиками и, опять-таки, обязательно - все на восьмом месяце!
Максим изумленно посмотрел на нее: - Вот это - да! - почти ошарашено произнес он…
-… а еще, - можете сильно постучать себя кулаком в грудь, чтобы она загудела, как пустая бочка, и сказать, что на этой груди отдыхали лучшие женщины: Европы, Азии, Венесуэлы, а также все дамы, проживающие вокруг озера Танганьика! «Танганьика, Танганьика, ну-ка, всех нас удивика!», – улыбнувшись, шутливо пропела попутчица.
Максим, подняв обе руки вверх; - весело рассмеялся: - Сдаюсь! Сдаюсь, мадам, и преклоняюсь! Позвольте представиться, - лихо щелкнул он каблуками: - Тренер по баскетболу, немного музыкант, довольно неплохо обращаюсь с ударными инструментами; изрядный баламут, а, в общем-то, неплохой, и вполне безобидный парень,
- Ликий Максим… Растерянность и удивление, явственно отразились на лице попутчицы: - Простите, как вы сказали? - Ликий Максим. - Ответил мужчина, - Что-нибудь не так? – спросил он.
Женщина, внимательно посмотрела на Максима, на его, всю в рыжих кудряшках, голову, и ухватилась, вдруг за-метно задрожавшими пальцами за край стола - Нет, нет, - все хорошо, все в порядке, – почти пролепетала она. - Парнем вас, конечно, можно назвать с большой натяжкой, взяв себя в руки, с расстановкой и, как показалось Максиму, несколько взволнованно сказала женщина. - Впрочем, это не столь важно. Светлана Николаевна, - представилась, на-конец она. - Да, - почему-то, подчеркнув голо-сом и внимательно глядя ему в глаза, еще раз подтвердила женщина, - Светлана…, Но когда-то мне приходилось откликаться на имена: - Светка, Туська, Светулик-лапатулик, а еще, и,- Майне кляйне Светхен. Перечислия свои детские имена она сделала особое ударение на “Майне кляйне Светхен “, как будто желая, чтобы он обратил свое внимание именно на это. - Но все это,- из далекого и озорного детства, – улыбаясь, продолжала она , но голос ее был несколько взволнован. Она, как бы, пыталась подтолкнуть его к вопросу: - «А почему, собственно, вы мне называете эти детские имена и прозвища»? – Да…, - майне кляйне, - задумчиво повторила она, - майне кляйне!
- Где-то я уже слышал эти имена, - не обратив внимания на расставленные акценты, небрежно ответил мужчина, и, склонившись над лежащей на столе рукой, дамы, осторожно коснулся губами ее тыльной стороны: - Синьора, вы очаровательны, обворожительны, остроумны…, - говорил он, неспешно выпрямляясь, и еще раз с удовольствием окинул аккуратно подстриженную головку Светланы, и, видную ему из-за стола, стройную, и ладную, для ее лет, фигуру женщины.
- Это, что, можно считать началом атаки обольщения? – перебив его, откровенно-насмешливо спросила дама.
- Ну, что вы так?! - отмахнулся Максим, - С вами такие но-мера не пройдут. Я, знаете ли, - говорил он, ковыряясь в сумке, - стреляный воробей и сразу понял, что такие, дешевые, извините, понты, на вас не подействуют, - и с лег-ким стуком, выставил на стол бутылку коньяку.
- «А вот таки-ие…! - Подумали вы, выпуская на арену «зеленого змия», - усмехнулась, женщина, кивнув на коньяк, - такие - должны непременно сработать…».
- Светлана Николаевна! Я , вас умоляю…. – откупоривая бутылку говорил Максим. - Да, вы мне нравитесь, и я бы охотно приударил за вами, но…, где-то у меня был шоколад, - проворчал он, почти про себя, продолжая шарить рукой в сумке, - но вы меня раскусили, и охота, благополучно окончилась, не успев начаться! – пафосно произнес муж-чина. - А вот, и “братто - чоколатто”! – выложил он на столик плитку шоколада и небольшой складной дорожный стаканчик.
- Ну, что, - продолжал Ликий, наливая в него янтарную жидкость, - принцессе Эсмеральде, как я вижу, предлагать сие бесполезно, так как она, храня верность и целомудрие королю Артуру и его мушкетерам, безусловно, ответит кате-горическим отказом…
- Вы, хоть сами поняли, чего наговорили? – рассмеялась женщина, старательно пряча под смехом внутренне волнение.
- А что, что-нибудь не так? – наивно спросил Максим.
- Да нет…, - все - не так! – Хохотнула Светлана, - И все из разных «опер», - смеясь, проговорила она, доставая из-под стола пакет, а из него батончик копченой колбасы, по паре вареных яиц, помидоров и огурцов, - У вас, сэр, «смешались в кучу кони, люди…», просто ужас какой-то! И вы, с таким багажом знаний и начитанности, ухитряетесь еще, и охмурять нашу сестру?
Максим скромно пожал плечами: - И довольно успешно! Вы не смотрите, что мы так плохо одеты - у нас и дома ничего нет!– невозмутимо хохотнул он. - Охмуряются, - продолжил он, нарезая колбасу и овощи, - в основном, дамы такого же уровня развития, как я, и ниже. Впрочем, бывают и исключения рангом повыше,- вроде вас. Но они, поняв, что к чему, и получив от меня все, что им надо, - многозначительно и ободряюще взглянув на Светлану, сказал он, - тут же, и очень поспешно, покидают меня. А те, что одного со мной поля ягоды…, о-о , среди них, доложу я вам, встречаются очень даже интересные экземпляры! Так что тут, все вэри вэл и абде махт. Да, простите, как я понял…, - показал он глазами на еду, выставляемую женщиной на стол…
- Вы все правильно поняли - я выставляю свою долю. Я понимаю, что коньяк этим не закусывают, но я очень голод-на, так, что – извините.
- Это пустяки не стоящие внимания, - небрежно ответил Максим, а про себя, мысленно потирая руки, подумал: «От-лично! А потом я покажу тебе и коней, и людей, и багаж и антураж, я тебе все покажу!
А вслух, тоном радушного хозяина подтвердил: - Конечно, Светлана Николаевна, мы же не на приеме у герцога Ан-жуйского! А, теперь, с вашего разрешения, я воспользуюсь вот этой вашей посудинкой, - потянувшись через стол он взял в руки фарфоровую чашечку женщины, стоящую на столике, и плеснул в нее коньяку. - Хочу предложить тост за знакомство, - потянулся Максим к чашечке, оказавшейся уже в руках Светланы, своим стаканчиком.
- За знакомство, так за знакомство, - чокнувшись с Максимом, согласилась женщина.
- Хороший коньяк, - посмаковав, и проглотив жидкость, произнес Максим, отломив кусочек от плитки шоколада,– приобретен по чрезвычайно великому блату…
- Я вам советую закусить чем-нибудь посущественнее, - кивнула женщина на еду, щедро выложенную ею на стол. Или мы ограничимся одной рюмочкой?
- Ни в коем «рази», графиня, - ответил Максим, - позвольте, я возьму одну «поворозочку» колбаски.
- Чего возьмете?! – Чуть не подпрыгнула женщина.
- Ну-у, это…, кругляшек колбасы, - пояснил Максим.
- А-а, ну да, конечно, берите. Берите, все, что вам заблагорассудится, - поспешно ответила, еще больше взволно- вавшаяся Светлана, и с заметно возросшим интересом стала посматривать на мужчину.
- Фу-у, как-будто ангел босиком по душе пробежал, - блаженно погладил себя по груди Максим, - Что, Светлана Николаевна, по второй, или как?
- А, что вы имеете в виду под словами «или как»? Если, еще перекусить, то лично я - за «или как»… А вы, позвольте полюбопытствовать, откуда и куда?
- Да вот, в связи с «успешным» развалом нашей Великой Отчизны, - с горечью произнес Максим, - драпаю из Мол- давии на Север, к другу. Нам, ведь местные аборигены очень четко протрубили: «Чемодан, вокзал, Россия»! Или вы не в
курсе? Значит в курсе, – увидев ее кивок согласия, произнес он, - вот я и того…
- А, я, подумала, что вы челночник и едете за товаром, - перебила его Светлана.
- Это с чего вы, вдруг взяли, что я челночник? – Возмутившись, спросил Максим.
- А рыжие они все отчаянные, очень предприимчивые, и очень настойчивые, чтобы не сказать нахальные. И вы, что же, все время жили в Молдавии? Да, можно плеснуть, - согласно кивнула она головой, на вопрошающий взгляд муж-чины, взявшего в руки бутылку.
- Нет, мой папа был пограничником, и до 49 года мы жили в Туркмении, - разливая коньяк в посуду, говорил муж-чина, - Чарджоу, Ашхабад, Мары. А уж, в 49-ом, в связи с переводом отца, - продолжал он, не
Это не порно рассказ, и основан на реальных
событиях. Двое деток - шестилеток подсмотрели интимную жизнь родителей и соседа-офицера. Чисто из детского любопытства, они пытаются проделать то же самое. Дети успешно исполняют свою задумку; все у них хорошо…, но судьба разлучает их на долгие годы, и они совершенно случайно и неожиданно, встречаются вновь через не один десяток лет. Но прошлого не вернуть и тому есть причины…