Витькой тоже наклонилась Римма Ивановна, постояла и молча пошла дальше.
В приветливой, очень доброжелательной, и в то же время, естественно, само собой, строго сложившейся обстановке прошел первый экзамен. Он полностью развеял страхи выпускников перед экзаменами последующими, развеял страхи, что будут придираться учителя. Нет, как оказалось, учителя очень переживали за своих подопечных.
За стиль изложения получил Витька пятерку, за грамотность письма – четверку. Пропустил пару запятых…
И все равно шел Витька на очередной экзамен как в бой последний, который, как известно, – трудный самый.
Не всё гладко и ровно было с его знаниями. Немецкий язык Витька на дух не переносил. С начальных классов не сложилось у него с изучением иностранного языка.
– А на фиг он вообще нужен? – задавались вопросом многие ученики в его классе. И на уроках немецкого вели себя соответственно.
Но теперь экзамен все равно надо было сдавать. Не отвертишься!
На все экзаменационные билеты раздобыли Витька с Шуркой подробные письменные ответы. Во время экзамена в классе находилось одновременно не более пяти выпускников. Шурка вошел первым, с таким расчетом, чтобы обязательно сесть для подготовки ответов на вытянутый билет, за парту у окна.
Заранее была сооружена подложка снаружи за стеной. Нужно было Шурке незаметно сообщить через окно лишь номер билета. И полные ответы на вопросы в его билете тут же приставил Витька к стеклу. Шурка действовал расчетливо и крайне осторожно, списывал не торопясь. Мария Ивановна, учительница немецкого, принимала экзамен одна, и потому была очень занята. Сидела за столом, внимательно слушала очередного экзаменующегося, который демонстрировал ей «глубокие» знания немецкого…
Шурка получил четверку, а потом, таким же способом, как и сам, помог заработать четверку и Витьке.
Страшнее немецкого был экзамен по химии. Школе не везло с учителями по этому предмету. И оттого преподавали химию все кому не лень. Витька с интересом проводил с товарищами химические опыты в прекрасно оборудованной лаборатории, а вот в познании сути химических процессов, в формулах химических запутался основательно.
– Хотя бы тройку получить, хотя бы тройку… – заклинал он себя и зубрил, зубрил ненавистные формулы, совершенно не понимая их смысла. Готовил шпаргалки…
И ведь бывает так тоже! Он к радости своей, совершенно случайно, из разложенных на столе перевернутых листков, вытянул билет номер один. Самый легкий билет, который только можно представить! Нужно было раскрыть, а чем собственно занимается химическая наука? Витька постарался. И получил пятерку за ответ! Свалилось неожиданно, нежданно, везение…
И вот, один единственный экзамен отделяет Витьку от успешного окончания школы, от Аттестата зрелости, в котором, как задумал он, не должно быть посредственных оценок – «троек». И это – экзамен по истории. Как все десятиклассники, Витька мог бы перед ним немного расслабиться. Понятно же, что это последнее испытание не сродни испытанию по физике, по математике. К тому же – предмет, очень легко дававшийся Витьке.
Но все оказалось совершенно не так. Целых два месяца прошло с того случая, когда отказавшись участвовать в художественной самодеятельности проявил он несогласие с волей учителей, заявил о своей позиции, принял решение и стал его решительно отстаивать.
Может быть, это было неправильное решение. Но Витьку в этом не посчитали нужным, разубедить аргументами, не ущемляющими его достоинства. Наоборот, попытались запугать, задеть самолюбие, сломать, и когда он воспротивился этому – объявили ему войну странную по сути своей. Или наоборот, – он объявил войну людям, не посчитавшим нужным, уважить его как личность. Он уперся и доверился судьбе – будь что будет.
Все время, пока сдавал Витька экзамены, помнил он о неопределенности, о том, что может, вообще не допущен к последнему экзамену. О том, что вместо Аттестата может просто получить справку, что прошел курс обучения в школе. Взрослые – они ведь на всё способны… Помнил, и пользуясь временем, которое полагалось ему для отдыха в промежутках между экзаменами, возвращался и возвращался к учебникам по истории. Ведь назначила ему срок для исправления «колов» Лидия Тимофеевна – после одной из будущих консультаций, перед экзаменом по её предмету. Держала Витьку в напряжении до последнего. И вот шесть экзаменов позади.
В назначенный час она разложила перед ним веером стопку билетов. Витька взял первый, попавшийся под руку, и сел за парту. Учительница подошла к окну и стала что-то высматривать на улице. Открытый журнал с Витькиными «колами» лежал на столе. Лидия Тимофеевна выглядела так, как будто очень она обижена на Витьку. Не произносила ни слова. Все приготовления к экзамену провела молча.
Молчал и Витька. Переживал неимоверно и очень боялся, что голос дрожащий, первым же словом выдаст едва сдерживаемое волнение, так и рвущееся наружу. Он бегло пробежался по вопросам в билете, а потом внимательно вчитался в них еще раз. Понял, что ответить на них ему не составит труда. Понял, успокоился, сказал Лидии Тимофеевне, что готов отвечать без подготовки и перешел в решительное наступление…
Витька блистал знанием предмета, и Лидия Тимофеевна не перебивала его, не требовала уточнений, лишь давала команду перейти ко второму вопросу, к третьему… Он выложился весь и замолчал. Несколько мгновений висела в классе тишина. Потом учительница молча, не нарушая тишины, подтянула к себе журнал успеваемости класса, и Витька видел как аккуратно три «кола» его она исправила на четверки. Как будто и не было в журнале у него этих «колов»! Захлопнула журнал и сказала, что это ни о чем не говорит, на экзамене будет спрашивать его очень строго, без поблажек. И ушла.
С облегчением понял Витька, что не проиграл свою первую войну. Не проиграл!
На заключительном экзамене теперь уже на равных со всем классом он снова вытянул билет на удачу, уверенно ответил на все вопросы и получил четверку!
Можно было, наконец, по-настоящему расслабиться, дать волю эмоциям! Выпускной вечер впереди ещё и всё!!! Больше он порог школы не переступит…
