Накануне

                   
    Каждый год в один из мартовских дней на страницах газет и журналов публикуется великое множество юмористических рассказов, анекдотов и карикатур. Они выставляют нас, мужчин, в самых нелепейших ситуациях, разноракурсных позициях и позах, таких же нелепейших, как и сами ситуации.
    Все это вызывает у наших жен саркастические улыбки, приступы неудержимого смеха, восторженно-ядовитые замечания.
    - Ой, уморил! – покатываются жены, разглядывая карикатуру с попавшим в очередной ляп  мужчиной. – Умру - без очереди!  Действительно, как в воду глядел! Только ты, и тебе  подобные,  могут    додуматься готовить    жаркое в детском горшке!    Нет, ну ты посмотри! Что ты смотришь в окно?!  Ты смотри сюда - в журнал!  Ты даже внешне похож на этого растяпу с кастрюлей на голове! А этот! – показывает она на другого, выписывающего носом восьмерки на асфальте. – Это твой друг Миша! Господи! Какие вы, все-таки, два с половиной идиота!
    Почему два с половиной, а не два или три,  она не объяснила.  Получается, что, кто-то из нас - недоделанный, а, кто-то переделанный. Обидно!
    Я  долго  не принимал все это близко к сердцу, но потом вдруг обуяла гордыня: - попрана честь мундира всего мужского сообщества!
    Считая себя человеком неординарным, я решил, что с легкостью опровергну  мазню всех этих  пачкунов бумаги.  Тем  самым поставлю  точку на всех наших унижениях и высоко взметну флаг мужского достоинства!
    Генеральную репетицию я решил провести за неделю до того самого времени, когда всей  палитрой сногсшибательных запахов , блистая нарядами, обтягивающими их  самые  соблазнительные места, они излучают что-то такое; необыкновенное. и очень колдовское.
  От всего этого у мужчин начинает ехать крыша, заплетаться язык и заворачиваться уши. Потрясенные и совершенно обалдевшие от такого обилия великолепия и сексуальности, они всячески стараются угодить им и попадают в эти самые курьезы и ляпы.
  «Несомненно одно, - размышлял я. – Во всех наших промахах важную роль играет психологический фактор. Главное при этом – сохранить трезвость ума!»
  Итак, с целью проведения генеральной репетиции беру отгул.
    Утро! Крупной дробью отбойного молотка сыплет будильник. Пусть сыплет, все равно заткнется. Заткнулся. Толчок в бок, и сонный голос жены: - Ты что, на работу сегодня не идешь?
    - У меня отгул.
    - Это хорошо – я не знала, куда деть ребенка - садик на ремонте.
    - Пять минут мерного сопения…
    - Ой, что же это я разоспалась? – Подскочила, побежала, понеслась, полетела по квартире. И уже гремит кастрюлями, ложками – чадо кормит, зазвенела пузырьками и брошками – марафет наводит,  затрещала замочками – одевается, застучала сапожками – выметается.
    - Своди ребенка погулять! – Вылетела. Опять залетела. – Вот на тебе еще одно чадо - соседское!
  «М-да, этого мне только и не хватало! Впрочем, так даже лучше, – станут вдвоем играть, не будут лезть ко мне и мешать».
    Отправляю обоих в комнату: - Это не трогать, то не брать, здесь не крутить, сюда не влезать!
    С некоторым восхищением о себе: «Ты смотри, что-то я сегодня, прямо на “ты” со стишками?!»
    Опять чадам: - Ясно?
    - Ясно.
    Оба энергично машут головами.
    Присел на стул. Глубоко вздохнул, громко выдохнул: «Ф-фу! Ну, а теперь – вперед и с песней, как говорил мой любимый старшина, чтоб ни крыши ему, ни дна».
    На кухне, совершенно хладнокровно, открываю огромный “ Праздничный стол”.  Так же хладнокровно листаю страницы, выбираю. Выбираю, что-нибудь эдакое, чтобы поставить жену на брови, а соседку...  -  соседку отставить!  Нельзя, – жена друга! А на уши? На уши можно. Мысленно - другу: - «Мишанька, ща мы им покажем “два с половиной идиота”!»
    Выбрал.  «Курица  в восточном соусе»  - по-моему,  очень даже ничего. Ну и, пожалуй, торт «Ева»! То, что надо: и символично, и к месту.
  Начинаю с торта, читаю: «Приготовить тесто, для этого насыпать в кастрюлю муку…» - сыплю муку. «Сделать ямку…» - делаю ямку, лью, как написано, два стакана молока. «Размешать…» - размешиваю.
    Дикий вопль в комнате! На ходу, вытирая руки, бегу туда. Ф-фу! Слава богу, – ничего страшного, – мое чадо ухитрилось просунуть голову между прутьев стула, а соседское выдергивает его оттуда за ноги. Мое посинело и, кажется, задыхается. Надо выручать. Выручаю. Очень хладнокровно ломаю прутья стула. Констатирую: пятьсот восемьдесят два рэ и семьдесят три коп. - коту под хвост!
    Грозно: - Я вам, что говорил?!
    Мое, - хныча и потирая шею: - Про стур ты ничего не говорир.
    Резонно. На всякий случай даю своему шлепка, чуть подумав - и соседскому – не помешает.
    - И чтоб больше ни-ни-ни! Ясно?
    Оба энергично машут головами.  Иду на кухню, читаю: «…добавить 500 г. масла, 12 яиц…» - Добавляю, бухаю все в тесто. «… размешать…» - размешиваю.  «…приготовить маленькие тарталетки…» - готовлю. Стоп! Что готовлю? Маленькие тарталетки. А что это такое? Не знаю. Тарту знаю – город где-то в Прибалтике; Тартакова знаю – певец, Тартарена знаю – враль и охотник, тарталетки не знаю, и в моем «Праздничном столе» описания их  нет. Надо звонить Мише - его «Кулинарное искусство!» – один переплет чего стоит!
    Звоню. Занято. Что ж, возьмемся пока за «Курицу в восточном соусе». Взялся.
    Мягкий  мелодичный  звон, и дикий  хохот в комнате. На  ходу  вытирая руки, бегу туда. Ничего страшного – соседское чадо крутит самолетик  на  веревочке и очень метко сбивает им хрустальные вазы. Две уже на полу и каждая во множественном числе.
    Смотрю этикетки: одна – триста двадцать четыре рэ, вторая – сто двадцать пять рэ и восемьдесят семь коп., – все это опять коту под хвост.
    Возмутился: - "Что-то больно много места у того кота под хвостом"!
    Очень грозно: - Это что такое?
    Оба хором и дружно: - Ты про вазы ничего не говорир!
    Резонно. Шлепки не раздаю – руки заняты осколками. Несколько расстроившись, выговариваю: - Ничего не трогать,  ничего не сбивать,  вот вам конструктор им и  играть! Ясно?
    Оба энергично и очень старательно машут головами.
    Опять на кухне; опять читаю: «500 г масла, 12 яиц, 1 кг сахара…» - бухаю в утятницу. Интересно при чем здесь 1кг сахара к «Восточной курице»?  Смотрю в книгу, - так  и  сеть, - ни  при  чем! – Забыл перекинуть «Праздничный стол» на другую страницу. Перекидываю. Шпарю по написанному: смазываю курицу  маслом; колю орехи;  чищу  и нарезаю лук; нагибаюсь за чесноком; сбиваю утятницу, она летит на  пол,  поднимаю  ее;  чищу  чеснок; киндзу  не бросаю – ее нет, швыряю курицу на сковородку, «черт!» - чуть  не  сбил кастрюлю с тестом… Стоп! Забыл о торте!
    Перекидываю страницы, читаю: «сделать маленькие тарталетки…» надо же звонить  Мише!  Звоню.  Занято. Начинает колотить  нервная  дрожь. Одергиваю себя: «Спокойно, Валентин, спокойно! Продолжим «стрелку с  курицей».
    Продолжаю: 500 г. масла, 12 яиц, 1 кг. сахара…» - бухаю сахар и масло в курицу.  Яйца не  бухаю – их  уже  нет. Интересно,  при чем здесь  яйца и сахар? Так и есть, - не при чем, я же перекинул «Праздничный стол»!  Колотит сильнее.  Сажусь – самовнушаюсь:  «Спнокойно, Валентин,  спнокойно. Стоп!  Почему спнокойно, когда всю жизнь было спокойно?!»
    Забегает чадо: «Дай, пожаруста, спички!» - Машинально: - Возьми на столе. Берет, убегает. Спохватываюсь, догоняю, очень ехидно спрашиваю: «Поджигать диванчик?»
    - «Нет, занавесочку!»
    Разворачиваю, шлепаю. Не нравится, - ревет.
    Взяв себя  в  руки, читаю: «…добавить полстакана виноградного  уксуса…» Иду к шкафчику за уксусом. Поскользнулся на яйцах из утятницы – падаю. На лету  сбиваю  рукой  кастрюлю  с  тестом.  Она,  конечно  же,  мне  на  голову! Обидно, – могла  бы и рядом. Снимаю  кастрюлю,  тесто  стекает с головы на лоб, глаза и новый спортивный  костюм – тысяча двести  пятьдесят рэ, - опять коту под хвост! "У него что там? - склад промышленных  товаров?  Интересно, коты умеют летать с восьмого этажа"?
    Сажусь, - самовнушаюсь.  «Спнокойно,  Валентин!  Скнапойно,  Венлатнав, спайнокно… Стоп! Что-то не то! ну-ка еще раз: Спкной…».
    Страшный грохот в комнате. На ходу вытирая тесто с лица, бреду туда. Ничего страшного! Сервант на полу, причем, вдребезги. Чада рядом. Подпрыгивают, как индейцы после удачной охоты.
    Хладнокровно  прикидываю, сколько  же это рэ… Нет, -  кота точно придется отправить  в  полет. В  глазах  темнеет. И  я! Я,  а не  кот,  лечу, в какую-то разверзшуюся подо мной бездну…
    Очнувшись, вижу склонившихся надо  мной людей в  белом,  Ангелы? Пригляделся, - нет, – врачи. Слышу полный ужаса голос жены: Доктор, что это у него на голове, неужели…?!
    Отвечают, не беспокойтесь, это тесто, а  их у него, вообще нет.
    Закрываю глаза. Мне уже все равно. Восьмого марта карикатур и рассказов о нас будет опять больше чем достаточно!

 г. Кагул   1984г.