электронно-виртуальное пространство теперь не нуждается в экранной защите, теперь оно встраивается в реальность. Пять Дэ, шесть Дэ – это уже вчерашний день.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Это ужасно интересно.
НЮСЯ. Ни капли не интересно. Непонятно.
САНЯ. Чё ж тут непонятного. Дай-ка мне воду свою…
Нюся отдаёт ему стакан с водой. Саня подходит к экрану и плещет водой в обоих телеведущих.
Поняла?
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Матрёна мать… Я теперь каждый день буду в мокром?
САНЯ. Я теперь могу их даже костылём отходить.
НЮСЯ. Ну, девушку-то не надо.
САНЯ. Они же ненастоящие.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Слушай, мне не нравится моя работа.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Поздно пить боржоми – почки отвалились. Стой и улыбайся.
НЮСЯ. Знаешь, я девке хочу усы нарисовать. И на лбу написать чего-нибудь, как на заборе хулиганы пишут.
САНЯ. В серванте там фломастер, кажется, лежит…
Нюся ищет в серванте фломастер.
НЮСЯ. Жёлтый?
САНЯ. Давай красный или зелёный, хотя бы…
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Мы что, так и будем как приговорённые на эшафоте?
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Это твоя работа. Ты даже уволиться не можешь.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. А что же я могу?
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Переубедить толпу. Ты создана, чтобы убеждать, переубеждать, манипулировать и даже зомбировать. Мы созданы.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Бог мой – сколько талантов!..
Нюся наконец-то подходит с фломастером к так называемому экрану. Она тянет руку ко лбу Телеведущей, которая стоит как вкопанная.
НЮСЯ. Даже не моргнёт… Может, силиконовая?
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ (говоря Нюсе прямо в лицо). Многие среди нашего населения, конечно, глупы и необразованны. Ведут себя как дикари…
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Увы, в Советском Союзе людям внушали, что они умнее и человечнее всех в мире. Увы, советский человек на поверку показал полную отсталость и деградацию. Советская учительница превратилась в озлобленную Марьиванну, которая фальсифицирует выборы, берёт взятки, бьёт учеников и выкладывает свои обнажённые фото в инстаграме.
НЮСЯ (отдёргивая руку с фломастером). Я, между прочим, учительница. В Советском Союзе работала за сто двадцать рублей. В девяностые ещё меньше, если б не огород, окочурились бы. Да и потом ничего путного не видела. Люди не дикие и не плохие – они просто несчастные!
Телеведущий что-то шепчет своей коллеге, и она уходит вглубь студии, где незаметно переодевается.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Я предлагаю всем нашим телезрителям сесть поудобнее у экранов телевизоров. Сегодня мы пригасили в нашу студию замечательного врача-психолога, психиатра по социальным и общественным вопросам Зинаиду Загумённову. Она занималась исследованием сложной русской души на протяжении последних десяти лет.
САНЯ. Спину вроде бы отпустило… (Качается туловищем влево-вправо.) О как! От злости спина прошла. Нюська, пойдём в парк на нашей скамеечке посидим. Ну, там, под вязом.
НЮСЯ. Погоди, может, про Таракуш чего скажут. Грише теперь звонить оттуда запретили. Сердце не на месте прям.
САНЯ. Эти? Скажут? Щас! Вон психологиню выставят и будут нам мозги полоскать, какие мы все дураки и как своего счастья не понимаем – знаем, проходили. Ты глянь, у них же на морде написано – врать, обманывать и дурачить!
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Кстати, Дума недавно приняла закон об оскорблении телеведущих. Уже на нескольких человек заведены уголовные дела.
Появляется Телеведущая в белом халате, докторском колпаке и в очках.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Сегодня мы расскажем вам, как во время депрессии, побороть сильное желание побить кого-нибудь, оскорбить. Это поможет вам избежать неприятностей с законом.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Тем более, что уголовным делом дело не ограничивается – обвиняемого ещё наказывают и рублём, с его карты списываются огромные судебные штрафы.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. И этот способ не медикаментозный, за него не надо выкладывать большую сумму. Это несколько физических упражнений, которые вернут вам радость окружающего мира, чувство гармонии… Итак, садимся поудобнее на коврик, колени повёрнуты внутрь… (Приглашает на коврик Телеведущего.)
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Но я как бы…
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Смелее, смелее! Покажите пример нашим телезрителям, разбудите в них желание иметь такое же здоровое тело и разум.
Телеведущая сажает на коврик Телеведущего и выстраивает нужную позу.
САНЯ. Ну что, говорил я тебе?.. Неприкасаемые теперь, ну-ну… (Подходит к телевизору совсем близко, сжав кулаки.) Ух, сколько «приятных» слов на языке вертится – боюсь пенсий на штрафы не хватит. Пойдём, Анна, пусть они тут тараканам свою гимнастику показывают.
НЮСЯ (качая головой). Господи, как же вот так с людьми обращаться можно? Не понимаю. Ненастоящие. Нелюди, одно слово.
Нюся и Саня обуваются в прихожей.
САНЯ. Надо гришкиного звонка ждать...
НЮСЯ. На качельках покатаемся, где Гришу маленького катали…
САНЯ. Да-а… Любил вверх подлетать – под самые ветки. Поэтому и в лётчики пошёл…
НЮСЯ. Риск любил… А я вот не люблю.
Нюся и Саня уходят.
Телеведущие давно уже бросили заниматься гимнастикой и смотрят вслед уходящим пенсионерам.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Жалко их.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Да плевать. Саня – бывший алкоголик. Его жена – полуграмотная училка начальных классов, кроме тетрадок по чистописанию от своих учеников ничего не читала. У них даже Интернета нет! Каменный век! Вы жалуетесь на маленькую пенсию? Идите самообразовывайтесь, переучивайтесь на электронщиков, позитронщиков, смартфонщиков, в конце концов, уйма профессий! Чего ныть! Ноги в руки – и с песней!
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Какие ноги в руки – он старый больной человек.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Самогонку надо было меньше жрать, знаем мы этих «камазистов-шабашников». Этой навоз подвёз за мешок картошки, этому за пузырь щебёнку… У него же на роже написано – прохиндюга!
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Каждый выживает как может. Не всем же быть телеведущими или депутатами.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Да у него мозгов не хватит даже вахтёром быть. Он просто бактерия. Микроб!
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Заткнись. Твои пятиминутки ненависти утомляют.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Просто я люблю справедливость. И ничтожество надо называть ничтожеством!
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Это твоё частное мнение, ты не Господь Бог!
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Да, я – Бог! Я могу уничтожить этих старпёров одним словом!
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Каким же это словом?
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Я им скажу – вся Земля погибла. Осталась одна Борщёвка.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. И сын тоже погиб?
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Все! Чем бредовее новость, тем сильнее в неё верят. Этих сморчков довести до инфаркта – раз плюнуть.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Всё. Я больше не могу в этом участвовать. (Снимает халат и колпак.) Пусть я копия, фикция, фигня с хвостиком – я не хочу быть в этом балагане.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Интересное кино. За пределами этого балагана тебя не существует.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Значит, лучше не существовать, чем плавать в помоях.
Телеведущая подходит к краю экрана.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Что-то новенькое. У тебя просыпается совесть или в этом есть какая-то выгода?
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Не знаю. Ты сказал, что мы автономны и сами принимаем решения… Это решение.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Автономны? Наши начальники ещё те фантазеры.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Ну вот и проверим… (Намеревается выйти из экрана в комнату.)
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Не вздумай! Ты голограмма, ты просто исчезнешь.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Ну что ж, такова «се ля ви», как говорят в Борщёвке.
Телеведущая выходит из экрана в комнату. Она осматривается вокруг, смотрит себе на руки, на ноги. Подходит к серванту и смотрит на своё отражение в зеркале.
Не исчезла.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. И зря. Назад уже вернуться нельзя. Будешь влачить жалкое существование провинциальной разведёнки.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Без комментариев.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. В реальности с тобой начнут происходить серьёзные мутации.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Думаю, телемутация в нашем ящике гораздо страшнее.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Ты потеряешь уверенность в себе, веру в завтрашний день, ощущение лёгкости и вседозволенности. Ты просто начнёшь стареть, болеть – и, наверное, когда-нибудь умрёшь.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Тебя тоже могут заменить на более новый образец. Ты даже не знаешь когда.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Я много чего не знаю. Но я точно уверен – тебя сотрут в порошок! Ещё неизвестно, кто из нас быстрее исчезнет. Эдик, вырубай этот беспредел!
Экран гаснет.
Шестой эпизод
Прошло три часа, а может и больше. За окном вечереет. Телеведущая лежит на тахте лицом кверху, скрестив руки на груди, чем-то напоминая каменное надгробие для средневековой знати. Телевизор тёмен и пуст. С улицы заходят Саня и Нюся.
САНЯ. Мда, столько всего вспомнилось…
НЮСЯ. Хорошее время было, доброе.
САНЯ. Фотки наши хочу посмотреть. С Гришей. С маленьким. А этот (специально коверкая слова) телевиздер видеть не могу.
НЮСЯ. Завтра объявление подадим, раискину дочку попрошу. Купим старенький какой-нить. Без этих наворотов… куда нам.
Нюся первой заходит в комнату, видит спящую Телеведущую и замирает в дверях. Саня идет на кухню.
САНЯ. А помнишь мы Гришке трёхколесный велосипед купили?.. А на следующий день его в поликлинике спёрли… Мда, Гришка ревел белугой… Понимал, быстро ему новый велосипед теперь не купят… Чего умолкла?
Саня, почуяв странное в молчании жены, идет в комнату и тоже замирает поодаль.
Кто это?
НЮСЯ. По-моему, она. Из телевизора.
САНЯ. Ну? Так разве бывает? Похожа просто. Через балкон, что ли, забралась?
НЮСЯ. Ага, по гладкой стенке.
САНЯ. Могла с крыши спрыгнуть – последний этаж.
НЮСЯ. Могла. Только я балкон на шпингалет закрывала. (Проходит к двери на балкон и дергает ее, та закрыта.)
САНЯ. Закрывала. Ты вечно забудешь всё и уйдешь. Она, поди, и закрыла.
НЮСЯ. А мы вот проверим. (Поворачивается к телевизору.) Давай, Эдик, включай свою громыхалку.
Экран телевизора загорается, но в студии никого нет.
Та-ак… (Оглядывается вокруг.) Может, и мужичонка к нам сбежал?
САНЯ (рассуждая). Может, новая технология какая… Может, она ненастоящая? Может, следить за нами направили?..
Нюся склоняется над Телеведущей и тихонько трогает ее волосы, затем одежду.
Ну, чего?
НЮСЯ. Волосы как волосы. Так разве определишь?
САНЯ. Давай зеркало ей к лицу подставим. Не запотеет, значит, всё.
НЮСЯ. Чего всё? Так покойников проверяют.
САНЯ. Так чем они отличаются от них? Ничем.
Нюся берет с серванта ручное зеркальце и подставляет к лицу Телеведущей. Смотрит на стекло.
НЮСЯ. Дышит вроде.
САНЯ. Ну, в чудеса я не верю. Значит, чего-то не догоняем с тобой.
НЮСЯ. Может, участкового вызвать?
САНЯ. Когда он приедет-то, послезавтра? Фельшера вон позови, может, он её определит.
НЮСЯ. Чё мелешь. Куда он её определит?
САНЯ. Так я лечь хочу. Чего она развалилась-то?
НЮСЯ. Иди лучше нашатырь принеси. Он там в шкапчике на кухне. Вату не забудь.
Саня покорно идёт на кухню и достает нашатырь с ватой из старого шкафчика.
Водичку ещё налей, а то вдруг пить захочет. Намаялась, наверно, спит-то как убитая…
САНЯ. Вот не было печали… (Заходит в комнату.) Слышь, а вдруг её Гриша послал? Может, она оттуда как-то… транспортировалась.
НЮСЯ. Из Африки, что ли? Небывальщина какая-то.
САНЯ. Зачем? С авиабазы ихней. Ключ ей дал. Она с дороги устала, вот прилегла. Новости нам предать. Так-то им запрещено по телефону разговаривать во время задания.
НЮСЯ. У него жена есть, чего ему тётку чужую подсылать.
САНЯ. В такой момент жена тоже под надзором.
Нюся суёт вату, смоченную нашатырём, под нос Телеведущей. Та делает глубокий вдох и садится на тахте с широко открытыми глазами, словно вышла из долгой
