быть связано с протестами. Вскоре это найдет подтверждение. Знакомые черногорцы расскажут мне о своих проблемах и объяснят, что праздновать Дни Мимозы в этом году им вовсе не хочется. Поэтому мероприятий мало и они носят формальный характер.
Возвращаюсь обратно в Герцег-Нови. Навстречу идет девушка с веточкой мимозы в руке. В моей душе вновь вспыхивает надежда. Девушка приближается. Я вижу, что ее веточка – тоненькая, кривая и почти без желтых шариков. Вероятно, ее отломали от придорожного куста. Ни у кого вокруг цветов нет.
В Шквере по-прежнему многолюдно. Соревнования закончились. Увешанный свистками физрук складывает судейский столик. Неподалеку стоят три перевернутых бочки с цифрами «1» «2» и «3». Это пъедестал и возле него гордо прогуливается победитель. Букета у него нет. Ни мимозного, ни какого-либо другого. Только медаль на шее. Впрочем, хватит про мимозу. Я уже поставила на ней крест. Несколько бегунов лезут в море купаться. А что, разве в забеге участвовали россияне? Никого другого залезть в море в феврале не заставишь. Неудачливые бегуны без медалей прыгают по ступенькам вверх-вниз в качестве утешения. Дети составляют им компанию.
Я возвращаюсь на площадь Николы Джурковича. Что вы, не бегом, конечно! Не подумайте! Приходит в голову, что невезение – штука относительная. Я провела прекрасный солнечный день в Герцег-Нови. Так зачем расстраиваться?
Я надеюсь, что черногорцы решат проблемы в своей стране. Все опять станет хорошо. Этот веселый народ снова будет отмечать свои замечательные праздники. Во всяком случае, мне очень хочется на это надеяться.
Иду по улочкам Будвы. Ветерок доносит знакомый запах. Не может быть! Мимоза! Большое дерево растет возле дороги. Сорвать цветы можно лишь встав на мусорный бак или на крышу автомобиля. Мой муж с рыцарским видом направляется в ту сторону. Поспешно тяну его за рукав. Еще не хватало, чтобы он поцарапал чужой автомобиль или, тем более, свалился в помойку! Пусть он купит мне мимозу дома, в Москве!
