кажется, что где-то за спиной притаились оператор и интервьюер. Однако, радует, что атака врага захлебнулась. Хоть бы там наши уцелели. Однако, понимаю, что после такой яростной стычки обязательно будут и раненые, и убитые.
Залесный поднимает с брони танка лежащий там планшет и показывает Молчанову, куда нам следует выдвигаться. Знакомое место. Когда-то мы довольно часто ходили туда с Варей. В сердце словно засела тупая игла и чьи-то пальцы медленно проворачивают её. Странная всё же тварь, человек: мы едва выбрались живыми из одной заварухи и вот-вот поучаствуем в другой, не менее опасной, а я думаю чёрт знает о чём.
- Понял, - говорит Фёдор. – Дожимаем до Петровской, а там уже соединяемся с основными силами. Хреново, что связи нет.
- Работаем, - говорит полковник и досадливо морщится. – Что-то ваши учёные умы ни о чём таком ни разу не упоминали.
- Потому что ничего подобного раньше и близко не было, - вполголоса говорит Настя. Залесный смотрит на неё в упор. Похоже они знают друг друга. Но вида не подают. – Раньше все их действия укладывались в шаблон биологической цивилизации, а сейчас они пытаются использовать нечто, имеющее отношение к технологиям.
- Да, собственно, плевать, - Залесный массирует пальцами опухшие красные веки. – Главное, чтобы эти мрази сдыхали, как можно быстрее, а что они при этом используют – неважно.
- Всё, - Фёдор поправляет винтовку, висящую на плече. – Топаем, времени в обрез.
- Эй, Костя, - Залесный машет рукой кому-то в кабине ближайшего Манула. – Подбрось ребят и поддержи там, если что. Похоже, вы здесь уже не потребуетесь.
- О, с комфортом покатимся, - хмыкает Егор. Хоть что-то хорошее за сегодня.
Пока едем по мосту, Костя – белобрысый коротышка с конопатым носом рассказывает, как жарко тут было ещё полчаса назад. Ну, это мы и сами видим: мост буквально засыпан трупами мутантов. Кое где в бетонной поверхности видны глубокие рваные воронки, оставшиеся после разрыва снарядов. И почти не осталось места, чистого от чёрной крови. Твари почему-то не стали форсировать реку по воде, а пёрли прямиком на пулемёты и пушки.
- Водобоязнь? – спрашиваю я у Насти, и она кивает. Однако же, не слишком уверенно. – Что не так?
- Никто особо не задавался целью проверять фобии врага, - она пожимает плечами. – Всех больше интересовала физиология, ну чтобы понять, какие имеются уязвимые места. Возможно, стоит провести широкие исследования.
- Ага, который годик мы барахтаемся в этом дерьме? – с кривой ухмылкой спрашивает Надя. – И тут только доходит, что надо бы как-то изучить врага получше. Поширше, так сказать. Ну, ещё лет сто, и мы всё окончательно проясним. Если к тому времени ещё останутся живые люди, конечно.
- Крайне сложно изучать привычки и фобии тех, кто в заключении проявляет лишь суицидальные наклонности, - Настя качает головой. Кажется, она не сердится на колкость Надежды. – Похоже, в отрыве от своих сородичей, мутанты полностью утрачивают стремление жить дальше. Кое-кто предполагает, что у противника имеются зачатки коллективного разума. Но это всего-навсего предположение, ничем пока не подтверждённое.
- Наука-шмаука, - бормочет Егор, - Приехали, кажись.
Два тяжёлых Ирбиса бок о бок застряли в глубокой яме, так что наружу торчат только их бронированные задницы. Яма почти доверху наполнена мутной коричневой жидкостью и смердит так, что ощущается даже на расстоянии в десяток метров. Вокруг воронки – натуральные кучи дохлых мутантов. Похоже, наши били уже в упор, потому, как от некоторых чудищ остались лишь жалкие ошмётки.
Около ямы стоят автоматчики с ног до головы заляпанные чёрной кровью. Большинство заняты тем, что пытаются зацепить трос за буксировочный крюк Ирбиса, а остальные, судя по всему, следят за тем, чтобы спасателям не откусили чего-нибудь, жизненно важное.
Стены домов вокруг покрыты множеством выщерблин, а окна на первых трёх этажах отсутствуют, как факт. М-да, придётся поднапрячься, чтобы жители сумели вернуться домой. Если они, конечно согласятся. После сегодняшних-то событий.
Мы выбираемся наружу и тут же обнаруживаем знакомые лица. Маленький худой боец с физиономией чёрной от копоти, бросается на грудь к Феде и колотит командира руками по спине. Кум несколько фигеет от такого, но всё быстро проясняется.
- Ребятушки, - почти кричит Зина, - как же я рада вас всех видеть! Да ещё и живыми, чёрт вас дери!
Папа, которого по пятам преследуют двое автоматчиков, тоже рад, но ограничивается пожатием руки. А Зина поочерёдно вешается на всех. Даже Насте достаётся небольшая толика радости нашего куратора.
Папа начинает коротко вводить нас в курс дела. Вроде как, всё закончилось и закончилось более-менее благополучно. Наши дроны фиксируют массовое отступление противника за полосу периметра. Тех немногих, кто пытается затаиться, выжигают огнемётами. Потери, конечно велики, но безвозвратных – немного. Но и этих вполне достаточно, чтобы кого-то серьёзно взяли за причинное место.
- Мы тут уже не нужны, - говорит Папа и смотрит в небо. Оттуда доносится усиливающийся рокот вертолётных моторов. – Экстренное совещание в министерстве – через час. До этого, я хочу, чтобы вы показали мне результаты ваших, гм, развлечений. Я должен понять, как разобраться в этом проклятом хаосе.
- Хаосе? – уточняет Федя и Папа кивает.
- Не знаю, как по-другому назвать всё это, - он качает головой. –Честно говоря, у меня очень сильное ощущение, будто мы на пороге больших неприятностей.
- То есть всё это, - я тыкаю пальцем в Ирбисов, - ещё не?
Папа молча смотрит на меня. В этот момент в полусотне метров приземляется вертушка.
- Грузимся, - говорит Папа. – Времени – в обрез.
