Поздний гость

Однажды волк, заманив лису петушиным криком к себе в нору, попользовался ее доверчивостью. И, выходя, заметил:
- Как хорошо знать хоть один иностранный язык!
Полностью согласен с товарищем волком. Моего турецкого языка едва ли хватит на поддержание двухминутной беседы. Но я заучил более сотни турецких пословиц, чем снискал почет и уважение в турецких кругах, близких к нашему бизнесу. И как-то раз получил от этого весьма существенную выгоду.
Мы производили полуфабрикаты для металлического производства и сбывали их в Турцию. Как-то раз, по недосмотру, отправили туркам партию товара, мягко говоря, с брачком-с. Достопочтенные баи указали посреднику на это досадное обстоятельство. Они выразили недоумение, почему производитель еще не у их ног? По турецким правилам бизнеса, плательщик, вправе казнить и миловать. Продавец имеет право только целовать загнутый носок туфли покупателя и взывать к его милосердию. Посредник умолял меня и главного инженера, немедленно приехать и погасить пожар:
- Они от меня мокрого места не оставят, - рыдал он в трубку на английском языке, - А вам дорога в Турцию будет закрыта навсегда.
Если его мокрые места нас беспокоили не больше пятен на обоях в общественной приемной, то состояние дороги в Турцию, с большим трудом пробитой для нашего товара, волновало до глубины души. Мы выяснили размеры претензии, около пятидесяти тысяч долларов. Гм, гм! И тут же послали секретаря за билетами на самолет.
Что бы попасть к нашим незадачливым партнерам, надо было пересечь Мраморное море. Что мы и сделали в полтора часа на скоростном катамаране. Там даже на палубу не выпускали из-за боязни потерять пассажиров. При скорости 70 километров в час, мало кто сможет оставаться неподвижным на свежем воздухе.
Партнеры встретили нас очень тепло. Не пришлось даже туфлю целовать. Нормальные, адекватно мыслящие бизнесмены. Весь разговор шел на английском языке, и я позавидовал их великолепному оксфордскому произношению. Мы тоже произвели на них благоприятное впечатление, и сумма претензии начала плавно уменьшаться. Уже через пять минут беседы, а вел ее непосредственно хозяин предприятия господин Арслан, что по-турецки означает лев. Ему польстило, что мы, называли его Арслан-бей. Но особенно его восхищение вызвало, когда я обратился к нему Арслан-беим. Вот это «беим» - типа «мой господин», вызвало у него особое удивление и удовольствие. Получалось, что я вроде кумекаю по-турецки. Дальнейшую беседу он вел только со мной.
Из пятидесятитысячной претензии, оставалось еще 30 тысяч. Никакие доводы, никакая лесть больше не действовали. Тридцать тысяч это был тот рубеж, на котором наши гостеприимные хозяева, решили лечь костьми, но не уступить более ни одного куруша. Однако и мы не сдавались. И тут в беседе все чаще стало всплывать слово «гостевая скидка». Как мы выяснили позже, иногда турецкие бизнесмены из уважения делают «гостевую скидку», где-то около 2000 долларов, приехавшим издалека. Нас эта скидка мало утешала. Слово «гелень» - гость, вызвало в моей памяти одну турецкую пословицу, которую я тут же выдал:
- Gec gelen misafir ya sogan yer ea sopa. – Поздний гость или лук ест или получает палкой.
Такого взрыва дружного хохота я никак не ожидал. Даже мой главный инженер, не понимающий по-турецки ни слова, хохотал во все горло. За что ему особое спасибо! Я хотел только посетовать, что не смог приехать сразу же, в тот же час, как выявился брак, и никак не ожидал такой реакции. Все было сложнее.
Во-первых, никто из них не ожидал, что русский произнесет целое предложение. Во-вторых, оказалось, что это любимое изречение господина Арслана. И, в-третьих, оно, действительно, подходило к ситуации как мундир королевскому гвардейцу.
Арслан-бей, растроганный моим «глубоким» знанием турецкого языка, учитывая намерения сотрудничества на длительную перспективу и возможность, при доброжелательном отношении, устранить брак на его предприятии с небольшими затратами, решил не выгрызать из нас эти 30 тысяч долларов. Он удовлетворился нашими туманными обещаниями компенсировать его убытки в ценах дальнейших поставок. Хвала Аллаху! Иначе нам пришлось бы заплатить живой валютой. Они могли подать жалобу в Торгово-промышленную палату. И никакие адвокаты нас бы не защитили. А вести судебный процесс в чужой стране дело гиблое. О чем я расскажу, если захотите, в следующий раз.
И если хотите знать мое мнение, весь бизнес, во всем мире держится на умении убедить другую сторону заплатить тебе больше и слупить с тебя меньше. Это как раз тот случай, где слово – серебро, на сумму тридцать тысяч долларов.