Моя бабушка была настоящей находкой, на любой мой поступок у нее всегда находилось доброе хлесткое словцо или присказка, откуда прямо несло народной мудростью. Правда, по младости лет я всё принимала за чистую монету. Особенно я обожала за ней пересказывать житейские и жизненные истории. Наслушавшись бабули, я выходила во двор и забравшись на скамейку между местными сплетницами, начинала со вздохами и оханьками свое повествование, горестно сложив ладошки на голых коленках. Мне нравилось, что, оторопев от моей детской наивности и наглости, пожилые женщины никогда меня не прогоняли, а даже, заметив во дворе, чуть раздвигались в надежде, что узнают еще что-то новенькое из сельского бытия, где коровы вечно пасутся не там, где надо, трудодни считают, как получается, а сосед дядя Вася зачем-то гоняет жену до парикма...хера.
Но тот день стал знаменательным для всей семьи, потому что из моих уст родилась легенда, притча и родовое выражение, которым стали отмечать всё, что только попадало в разряд смешной или непонятной ситуации.
Короче, сидя под столом, прикрывшись скатертью и заплетая из шелковистых висюлек косички, я увлеченно вникала в разговор между бабушкой и соседкой бабой Машей. Они напрочь забыли обо мне и увлеченно "перемывали кости" папе (так сказала бабушка, и я еще долго представляла, как папа лежит на кровати мягкий -мягкий, а в тазике отмокают его кости в порошке, правда, единственного, чего я не понимала, как ему их потом обратно вставляют, дырочек-то нет??). Слегка задумавшись о костях, я пропустила момент, когда милейшие старушки переключились на другую тему, заговорив, почему-то, про могилу. Наверно, папе не все кости смогли на место поставить, - подумала я, но тут же себя поправила, а как он вчера со мной гулял?? Он же шел ногами, он же не полз по асфальту, а шел твердой и уверенной походкой профессионального военного. Оторвавшись от мыслей, что ошалело носились по моей голове, краем ухо зацепила продолжение беседы. "Не поверишь, одни ноги, - доверительным шепотом произнесла моя бабуля, - ну ладно, я пошла, а то еще Ирку помыть нужно". Так как в мои планы мытье не входило, то я решила не отзываться, а с грязными ногами посидеть еще под столом, благо, что там было прохладно, просторно и тихо. В квартире бабу Маши всегда было тихо и как-то странно, но приятно пахло. Мне нравилось у нее, нравились красивые картины, написанные в китайской манере на рисовой бумаге, нравилась мебель - старинная и "дорохаяяяя...", как любили произносить завистливые соседки, нравился неторопливый ритм, где был дневной чай с молоком и вечерняя прогулка с Ципой, так звали карликового добермана пинчера. Короче, мне нравилось в этом странном мире, столь непохожем на мой дом, уставленным купленными в кредит вещами "как у всех", а тут было все особенное, такое, что, даже сидя под столом, я чувствовала себя дворянкой, пусть и с грязными пятками.
Пересидев уход бабушки и дождавшись, когда баба Маша уйдет в спальню и ляжет по традиции покемарить минут тридцать, я потихоньку вылезла из своего дворца под скатертью и отправилась на улицу, стараясь не расплескать добытую информацию. Перескакивая через ступень, я бежала вниз по лестнице, повторяя про себя главные слова, которые должны были составить основу моего рассказа. И вдруг я споткнулась... и слова, вздыбившись, унеслись... Оставшиеся сбились пугливой кучкой, и, боясь потерять крохи сенсации, я, несмотря на боль в щиколотке, понеслась еще быстрее ... к спасительной скамейке. Ведь если не расскажу, всё... точно всё... забуду!!!
Вылетев из подъезда, я слегка очумелыми глазами уставилась на теток, что сидели на скамейке, плотно прижавшись задами друг к другу. Одна из них, затянув узелки платка под подбородком, участливо спросила: "Детка, что случилось??"
И тут меня прорвало: "Представляете!!! Взрыв!!! Могила!! И одни ноги!!!". Победно выдохнув, я с пренебрежением посмотрела на свою паству. Ну, вы таких новостей еще не получали!! Сказать, что бабушек на скамейке контузило, не сказать ничего. Открыв рты, выпучив на меня глаза, где зеленые, где голубые, где с поволокой, они нервно теребили кто подол, кто карман с ключами, кто авоську, где лежали молоко в бутылке и булка хлеба. "Что??"
Да, что ж вы такие тупые...
"В-зрыв! Мо-ги-ла! И од-ни но-ги!!" - медленно, по слогам, повторила я, любуясь произведенным эффектом. И отхватив минуту слава, отправилась играть в прятки с друзьями, напрочь забыв о невероятном событии из соседской жизни. А вечером мне пришлось отхватить поджопник от мама, которую за вечер заколебали соседки, пытающиеся в сотый раз пересказать мою историю на свой лад. Окончательно запутавшись, она, недолго думая, сначала приложилась к моему тщедушному телу, а только потом с участливым и умным видом решила уточнить, что ж такого поведала миру ее болтливая дочь.
Тихо подшмыгивая носом, растягивая буквы, я пересказала маме всю историю с начала и до конца. А потом полчаса наблюдала, как она не может успокоиться от смеха, откинувшись на диван и держась рукой за правый бок. Позже выяснилось, бабушка успела, пока я была занята своими мыслями, рассказать бабе Маше две истории: одну про взрыв на молокозаводе , что случился в поселке, а потом их разговор перекочевал на папу и его новую квартиру, которая напоминала бабушке могилу, так как находилась на цокольном этаже, и где из окна было видно одни ноги. И тут мне стало обидно, потому что моя история была и интересней, и острей, словно репортаж с места происшествия.
Жаль, что я своими глазами взрыва не видела, вот бы о нем рассказала, все б скамейки закачались!!!
