Школа номер ноль. Повесть. Глава 8

                                                          Не успел я в класс войти,
                                                                                  Бац по лбу! И в дверь лети.

    - Как-то у тебя все однообразно: гоняют, подбегают, тайком крадутся... А в результате - по лбу! Или еще хуже. Неприятно... Вот у меня не так мрачно. Послушай:

                                                                                  Жаль мне, Дедушка Мороз,
                                                                                  Что оторвал тебе я нос.
                                                                                  Красный нос, прекрасный,
                                                                                  Но весьма заразный.
                                                                                  Не лечился Дед Мороз, 
                                                                                  Запустил свой красный нос.
                                                                                  Вот поэтому Мороз,
                                                                                  Оторвал тебе я нос.

    Не знаю, что и сказать, - промямлил я. - У вас тоже не весело.
    - Ну тогда другое:

                                                                                    У Мананы два банана.
                                                                                    Но не ждите от нее,
                                                                                    Что оставит вам кусочек.
                                                                                    Очень жадная она.

    Ну как?
    - Не нравится мне эта Манана. Жадная она очень, о чем вы и написали. Даже Славка, если его хорошенько попросить... Вы другое напишите, где Манана не жадная.
    - Запросто! Я ведь поэт-максималист!
    - Это как?
    - По максимуму пишу. Чем больше наваляешь, тем больше дадут
    - И много дают?
    - Когда как. Раз так надавали... До сих пор вспомнить страшно.
    - Забудьте.
    - Не забывается такое никогда.
    - К врачу ходили?
    - Обязательно.
    - Ну и что?
    "Как же вас так угораздило, голубчик? " - спросил он. - А я ему ответил, что работа у меня такая. Тогда он посоветовал ее бросить. На что я сказал, что ничего больше делать не умею.  "Тогда терпите", - сказал он.
    - Терпите?
    - А что делать? Это мое призвание.
    - Кто призвал?
    - Музы. С ними я сочетался...
    - Неравным браком, - засмеялся художник Цапкин.
    - Уймись, Аркаша! Ты делаешь мне больно! - простонал Подсоленов.
    - Да? - удивился художник. - А я думал, что тебя уже ничем не проймешь.
    - Художник - существо легко ранимое, - сказал Подсоленов.
    - Это я - художник! - возразил Аркаша.
    - Ну, хорошо, пусть будет творец.
    - Творец, насколько я знаю, живет на небесах.
    - Когда я творю, то воспаряю.
    - Паром исходите? - спросил я.
    - Можно и так сказать. А уж обратно проливаюсь творческим дождем.
    - Кислотным! Ха-ха-ха! - не умолкал неугомонный художник Цапкин.
    Подсоленов поморщился.
    - С тобой решительно невозможно разговаривать, Аркадий. Давай лучше хлебнем меда поэзии.
    - ...Крепкий напиток, - с удовольствием сказал немного погодя художник. - Здорово по голове шибает.
    - Вот она, волшебная сила поэзии, - скромно отозвался Подсоленов.
    - У меня дома тоже такой настаивается, - сказал художник.
    А когда я уже собирался уходить, Подсоленов дал мне рубль и сказал:
    - Взыскуй высокого, мой друг!
    Аркаша тоже одарил меня рублем и сказал, чтобы я потратил его с толком.
    - Это как? - растерянно спросил я.
    - По твоему усмотрению.

    Я шел домой взыскуя и полный высоких дум, из которых одна особенно сверлила мой мозг - как с толком потратить два данных мне рубля. Нет, в сумме с четырьмя,  отягощавшими мой карман рублями, полученными от бабушки с дедушкой и от мамы с папой, получалось шесть рублей. Плюс пятьдесят копеек, которые дал мне дядя Женя в минуту доброго расположения духа. "Да, с такой суммой можно пойти далеко..."
    Но далеко мне пройти не удалось.
    Остановил меня неизвестный хулиган.
    - Что, козлик, небось дрожишь мелкой дрожью? - сказал он зловеще улыбаясь.
    И мелко задрожав, я согласно кивнул.
    - Пустяки! Сейчас тебя крупная пробьет. Эй, Слоник, выходи, поздоровайся с мелюзгой.
    Нет, это был совсем не слоник, а настоящий мамонт! Хулиган оказался прав. Меня пробрала крупная дрожь.
    - Дрожишь? - скривился в такой же зловещей улыбке мастодонт.
    - Ага, - слабым голосом ответил я.
    - Это хорошо, - удовлетворенно сказало слонище.
    - Чего же хорошего? - робко возразил я. - Хорошо, когда не дрожишь.
    - С теми, кто со мной встречается, такое случается редко, - сказало что-то среднее между слоном и жирафом. - Я навеваю грусть.
    "Наверное, это очень смелые до отчаяния люди", - подумал я. Лично на меня веяло ужасом.
   - А какой табак ты предпочитаешь? - неожиданно спросила фантастическая зверюга.
   Не обладая в этой области какими-либо познаниями, я счел за лучшее промолчать.
   - Молчишь, - горестно сказал зверь из бездны. - Другие тоже молчат...  А я, может, в доверительной беседе нуждаюсь. И потом, не думаешь же ты, что если я хулиган, то и дурак одновременно?
   - Что вы! Не одновременно! - воскликнул я с чувством, пытаясь смягчить его хулиганское сердце.
   - А есть ли жизнь на других планетах? - опять ошеломил он меня.
   Глубоко изумленный, я молчал. "Чокнутый он, что ли? - пронеслось у меня в голове. - Час от часу не легче".
   - Ладно, - с ленцой сказал Слоник. - Отпускаю тебя к твоим пупырям, а то я в драмкружок опаздываю. Хочу поразить воображение неискушенных дев.
   - Вы необычайно талантливы, мистер Слонопотам, - выдавил я из себя.
   - Исчезни, презренный! - велел мне непонятный зверь с человеческой головой и мрачным пламенем в глазах.
   Он и глазом не успел моргнуть, как меня уже не было.
   Я шел, взыскуя о высоком, и думал о том, как мне с толком потратить шесть с полтиной.