не смогла сделать столь
высоко стоящая матаджа, коей была Тунга Падра.
Теперь же, столкнувшись с подобным, я бы скорее всего не
осудила, но предоставила бы этот вопрос Богу, ибо такими методами, какими
действовала я, не искореняют и не убеждают, но люди приходят к истине каждый
своим путем, постепенно, пока мистическая направленность сама себя не изживет,
пока не насшибают шишек и сами не извлекут единственно точное для себя
понимание. Только в этом случает достигнутое считается необратимым, а
обретенное качество - Божественным. Причем каждый приходит к Богу Кришне по
своему кругу и неоднократно; и не факт, что они были столь высоки в преданном
служении, хотя были старательны и исполнительны.
Я не жила в храме, но Бог Кришна для меня сразу стал моим
жизненным устремлением. Только к Нему я всегда устремляла взгляд, как бы мне ни
было плохо, только от Него ждала помощь и на Него рассчитывала. Это было
нормой. Об этом предании себя Богу говорили всегда преданные, это должно было
быть естественно и непоколебимо. Как могло случиться, что преданные и с
благословения Тунги Падры решились на этот мало сказать греховный
поступок? Я могла где угодно
уступить. Ведь я полагала, что это
путешествие было сделано ради меня одной, чтобы как-то помочь мне с их точки
зрения выйти из моего положения. Я-то согласилась по своей причине. Но,
оказывается, все было куда хуже. Матаджи
рассказали мне и другое. Тунга Падра не была здоровой женщиной, и иногда
болезни буквально одолевали ее. Поэтому, изнеможенная в борьбе с недугами и по
совету одного из преданных, она как-то обратилась к целителю. Сеансы ей помогли (на самом деле помог только
Бог) и на радости, почувствовав облегчение, посчитав целителя своим спасителем,
она упада перед ним на колени (увы, не перед Богом!), так выражая благодарность.
Целитель стал как бы личным спасителем преданных; и когда приехавший в Ростов
на Дону духовный учитель занемог, его также отвели на прием к этому,
собственно, самозванцу. Здесь уже возмущению моему не было предела. Мне было не
понятно, почему матаджи не могут никак понять, как и Тунга Падра, как и духовный
учитель, такие простые вещи: следует обращаться к Богу Кришне или только ко
врачам, к тем, через кого Бог тоже может излечить. Я сказала, что Тунга Падра
не достойна своего сана, она не может вести за собой, если в таких простых
вещах не знает истину. В горечи я остановилась. Напротив меня стояли матаджи,
пораженные тем, что я посмела открыть рот против Тунги Падры и духовного
учителя. Но что мне было делать и что терять. Я была сама собой, я иначе не
могла видеть и понимать. Я сказала: «Я уверена,
я больше, чем уверена, что Тунга Падра не права. Вы сами не знаете, что этот
путь не авторитетный. Сам Бог не поддержит Вас!» . В этот момент Солнце, столь
долгожданное, выглянуло из-за туч и так, что мое лицо в миг было обласкано его
горячими осенними лучами, в то время, как матаджи стояли к солнцу спиной. Я приняла
это за добрый знак и не преминула на это указать: «Смотрите, Сам Бог на моей
стороне.». Несомненно, все мои слова были донесены до Тунги Падры, ибо в ее
отношении ко мне впоследствии я еще долгое время ощущала холодок.
Что же касается посещения храма, то для меня запретов не
существовало, ибо Сам Бог долго и неизменно туда вел. К тому же, там пока жили
мои дети. Переданную мне одежду от знахарки я выкинула в окно, и этот сверток
был подобран дворничихой. Конечно, беды меня не обходили, но кто сказал, что их
было больше, чем у других? И с Богом тогда, да и теперь, я их благополучно
миновала и преодолевала, вынося свои уроки. Но прежде, чем продолжать дальше в
этом религиозном направлении, я думаю, следует описать мой путь к Богу,
осознанный и неосознанный, с времен достаточно удалившихся, ибо и тогда меня
вел Бог Кришна, как и каждого, и есть вещи, на которые следует посмотреть и
рассказать другим, исходя из совершенных духовных знаний, все расставляющих по
местам и показывающих судьбу человека материального, как путь, данный только
Богом Кришной и имеющий несомненный смысл и назначение. Продолжение следует.
