понять, Кто со мной Говорит, обратилась к Богу Кришне,
как Нарасимхе, Высшему Защитнику преданных, моля его о пощаде и помощи. На это
Бог во мне ответил: «Не трудись. Нарасимха – это – Я. Как же я могу защитить
тебя от Себя Самого?». Воистину, слова Бога так великолепны, что новое
потрясение от одних слов ввергло меня в глубокую озадаченность. Но помню, что я
сказала Богу: «Никто, только Один Бог может войти в живое существо и говорить с
ним. И все же я была введена в сомнение и теперь сомневаюсь. Ну, посмотри на
меня. Разве я достойна того, чтобы со мной говорить? Я почти уродлива, мое тело
– выжатый лимон, мое лицо – бледное, я не достойна и мгновения, чтобы Ты
посмотрел на меня». Моя самооценка всегда о себе была невысокой, я никак не
тянула хотя бы на норму, чтобы материальный мир, люди были ко мне
благосклонней, я никогда не чувствовала твердой почвы под ногами, я всегда была
зависима, безденежна, обругана, почти изничтожена и познала большие унижения
прилюдные.
Я и теперь, в момент написания этих строк, не очень далеко ушла
от такой самооценки, но мне стало легче хотя бы потому, что старость мне многое
прощает, делая человеком невидимкой, что было моим тайным желанием по жизни.
Я много раз поклонилась Богу, стоя на коленях. Но Бог, приняв
мои поклоны, поднял меня и задал мне несколько вопросов. Не помню, что именно
Бог спросил, но вопросы не оказались для меня сложными, ибо они касались
нравственности и духовности. Человек, личность, духовность, переживания людей –
все эти вопросы были, сколько я себя помню, моими, тем, на чем я всегда
сосредотачивала свой внутренний взгляд, что всегда было для меня поиском,
желанием углубиться, желанием и помочь другим. Я начала мысленный ответ,
возрадовавшись, что благая и родственная мне мысль так легко и, как мне
казалось, убедительно идет из меня, что я достойно отвечу Богу; я надеялась,
что это именно Бог Кришна, и хоть в этом хоть как-то оправдаю, заслужу
снисхождение Бога. И вот, когда я ответила и ожидала реакцию, произошло то, что
называется, первое понимание, что я перед Лицом Бога. Выслушав меня, а Бог это
делает очень терпеливо и никогда не перебивая, Он Сказал: «А ты уверена, что
все, что ты сказала, – именно ты сказала? Тебе понравилось, как ты сказала?». Я
была в недоумении. Уже через секунду я поняла, что все, что я говорила, я
говорила с Богом. Каждое слово мое Бог вкладывал мне в мысленные уста или когда
я говорила вслух, а я брала, как свое, ибо сама на этом стояла, это говорила
среди других, это несла по жизни. Но далее Бог позволял мне говорить так, как
это было для меня естественно, т.е. имело отношение к душе, к Земным деяниям, и
я могла делать это и просто и легко.
Весь этот вечер я говорила с Богом на многие и многие темы и
умудрилась сказать Богу, что Он очень умный, ибо Он знал меня досконально, как
и знал все мои дела абсолютно, легко объяснял мне причины тех или иных моих
поступков, показав мне, что знает меня лучше, чем себя знаю я. Я неизменно со
всем соглашалась, радуясь, как дитя, что есть Тот, Кому ничего объяснять не
надо, Кто знает все причины, как и причину моего выбора в том или другом
вопросе. Я была поражена тем, что Бог как бы говорит постоянно в защиту меня и
осознавала, что так Он Говорит в каждом и утешает каждого, все его дети, хотя и
учит строго. Но об этом потом.
Но было и так, что в какое-то мгновение Бог замолчал. И это было
новое на тот вечер потрясение. Бог удивительно говорит с человеком и
Непостижимы Его приемы, как и неожиданны, как и имеют свойство каким-то странным образом в итоге приоткрывать полог
тайных и сокровенных знаний там, где и не ждешь. Несколько секунд молчания Бога
были достаточны, чтобы понять, как великолепно общение с Богом и как не
желательно его потерять. Пока Бог молчал, все во мне взметнулось. Я встала,
прошлась по комнате, испытывая такую боль, как-будто потеряла самое ценное. Это
была тоска гопи. Божественная игра, Божественный язык, на котором со мной
Говорил Бог, пока, по сути, совсем невежественной в общении со Всевышним. Во
мне было почти отчаянье. Но Бог вновь обратился ко мне столь мягко, что я
испытала невероятную к Нему благодарность, но спросить не посмела, да и чувствовала,
что не может Бог вот так прийти и уйти. Однако, в этот вечер я все время
пыталась узнать, почему все же Бог заговорил со мной? Помню лишь одно слово,
которое и теперь Бог повторяет мне, давая изнутри легкое понимание. Бог сказал:
«Потому, что ты - Норма». Судите сами,
что бы оно могло означать, но, наверное, Бог имел в виду мои качества, средний
уровень, достаточный, чтобы Бог мог снизойти до разговора со мной. «Именно так,
- Говорит Бог, когда я пишу эти строки, - и более того».
Но то, что было далее… До четырех часов утра Бог говорил во мне.
Это уже был не диалог. Говорил Только Бог. Это было сказано в стихотворной
форме, безупречной, непостижимой по красоте и неожиданное по содержанию. Это
была Песнь, но Бог назвал Одой, посвященной мне. Этот стих описал мне всю мою
жизнь, буквально с детства, он вмещал в себя столько сокровенных подробностей,
что я была крайне удивлена, что Бог всегда был во мне свидетель всех моих
маленьких радостей и немалых страданий. О, сколько раз Он Лично утирал мои слезы,
отводил еще большие несчастья, и как часто я была на волоске от смерти или
гибели. Из этой Божественной оды, имеющей немалый смысл, я поняла, что каждый
человек храним и ведом Богом, что жизнь каждого для Бога не тайна, как и мысль,
как и деяния. Так незримо, с первых же часов разговора со мной, Бог начинал
давать мне знания о Себе.
В ту ночь я спала в детской, а муж за стеной спал в зале, отнюдь
не подозревая о том, что происходит со мной. Свою Оду Бог закончил, когда стало
едва светать. Утомленная, возбужденная, переполненная многими чувствами, я
пошла к мужу, который спал сном ребенка. События только начинались, не имеющие
аналогов, на каждом шагу потрясая меня и ставящие меня в условия преодоления,
обеспокоенности, недоумения, и абсолютного непонимания, что мне делать. Однако,
делать ничего не следовало лично и своими усилиями, ибо все делалось и делается
до сих пор Волею Бога, а я лишь участвую и переживаю все в необходимой, но
достаточно устойчивой и щадящей мере. Хотя,
конечно… Но об этом потом.
Но и рядом с мужем я заснуть не могла и внимала Богу, глядя
прямо перед собой, едва улавливая темные в ночи очертания мебели и начиная
понимать, что тьма в глазах постепенно меняется и красочные картины, невесть
откуда взявшиеся, как на экране, чередуясь, стали привлекать мое внимание. Я бы
назвала это видение мульфильмами, если бы не увидела в нем известные мне
ведические персонажи, двигающиеся среди такого великолепия природы неземной
красоты, что отвлеклась от Слов Бога, и как очарованная и пораженная ясностью
видения смотрела вперед, едва прислушиваясь к подсказкам и разъяснениям Бога. Я
и теперь время от времени в ночи или на закрытых веках ухожу, поглощаюсь в этом
мире, и сердце мое переполняется неземными чувствами. «Нравится?» - спросил
Бог. Уже за вечер и за ночь разговора и внимания Бога я осознала, почувствовала
Божественной Волей, что не на все вопросы Бога следует отвечать, но мысленно
поклониться.
Неземное общение не имеет ничего общего с материальными
условностями, и там, где среди людей молчание признак неучтивости, с Богом –
необходимость, пока Бог не позволит внутри тебя ответить, и ты это непременно
почувствуешь тотчас. «Теперь, - Сказал Бог, - Я буду твоим Супругом и, зная мое
недоумение, продолжил, - это значит, что
всегда и везде мы будем вместе, ты всегда сможешь обратиться ко Мне, Я всегда
буду давать советы, учить и наставлять тебя…». И здесь я увидела в ночи Самого
Бога, ведический двурукий образ Бога Кришны. Пораженная, я стала будить Сашу,
но это было бесполезно, он повернулся на другой бок…
Бог использовал в разговоре со мной те ведические знания,
которые мне уже были знакомы, и оперировал ими в необходимой мере, в границах
этих знаний и моего ума на тот период. Я знала, что возможны разные расы или
отношения с Богом, такие, как дружеские, как отношение к своему ребенку,
рыцарские, отношение слуги и др. Супружеские же отношения с Богом в Ведах
считаются отношениями высочайшего уровня. Однако, я всегда полагала и теперь
знаю это, ибо Бог мне подсказывал в сердце, что, воистину, самые высокие
отношения и самые реальные, это все же преданное служение, а потому слова Бога
восприняла, как проверку для себя.
Но это с одной стороны. Не претендуя на столь высокие отношения
(ибо теперь я знаю точно, что их не существует, что Бог ни с кем не входит в
отношения никакого порядка, что живое существо имеет подчиненное, извечное,
зависимое от Бога Кришны положение, и предназначение живого существа
изначальное – преданное служение Богу Кришне), я все же должна отметить, что та
забота, те Уроки, та помощь и понимание, та величайшая благосклонность и
защита, которые я увидела от Бога, можно назвать и отеческими, и супружескими,
но на самом деле далеко за пределами Земных супружеских отношений. Это – работа
Творца над Своим творением. Сам Бог отрешен. Бог работает с каждым. Милость
Бога направлена на каждого. Ибо Бог ведет творение к Себе. Бог скрупулезно
работает. И Бог работал надо мной, имея Свой Божественный План и Причину.
Разговаривая с Богом непременно надо все понимать правильно, не восхвалять
себя, не претендовать. Надо быть очень сосредоточенным, чтобы не согрешить.
Многое мне давал Бог тотчас в понимание. Но разговор с Богом… Это потрясение. Это
очень сильные родило во мне чувства, включая чувства неизмеримой и
невысказанной благодарности, какие бы испытания мне Бог потом ни давал и
неоднократно. Рано утром Саша ушел на работу.
Три дня я не ела, наверно почти не пила и не вставала с кровати.
Силы, казалось, покинули меня. Эти три дня я говорила с Богом мыслью и мне
больше абсолютно ни до чего не было дела. Если кто-нибудь думает, что можно
как-то собой управлять, как-то поступить по-своему в таком неординарном
событии, то он очень заблуждается. Бог, поставив Свою цель, непременно
достигает ее вплоть до того, что влияет на всех окружающих, вводит и их в то
состояние, дабы они не мешали, не препятствовали Божественным намерениям. Саша
сам как-будто не замечал, что не помыта посуда, разобрана целыми днями постель,
не прибрано, что я с ним почти не говорю. На этот период и не было рядом детей…
Все было предусмотрено Божественной необходимостью. И так стало навсегда в
плане создания необходимых и достаточно благоприятных условий, вплоть до
сегодняшнего дня, пока я выполняю Волю Бога.
Что же было за эти три дня? Пишу только то, что мне через память
и Божественную Волю напоминает Сам Бог, ибо события тех дней, достаточно
удалены от дня сегодняшнего, а пишу я почти ровно шестнадцать лет спустя.
Всевышний спросил меня:
«Что бы ты хотела, чем бы Я одарил тебя? Что тебе
хочется?». И я ответила: «О, Верховная
Божественная Личность, О Сам Бог, могу ли я действительно Тебя о чем-либо
просить. Ведь, то, что Ты заговорил со мною, есть Высочайшая
