Жду вас пятнадцать минут!
Я умышленно сказала «пятнадцать минут», понимая, что для Москвы - это нереально. Сработало детское желание: если судьба, значит так и будет. В трубке даже не возникло паузы:
- Понял, буду. Вы только обязательно меня дождитесь! Это очень важно!
«Хорошо, что Ляля укутала меня своей тёплой шалью», - подумала я, и направилась в пункт проката коньков. На этот раз каталось легче - тело было уверенным и послушным: не смотря на хмельное состояние, мне даже удалось сделать несколько простых «па». Наверное, моё лицо выражало что-то такое, что не заметить было нельзя, поэтому несколько мужчин неуклюже попытались предложить покататься в паре. Изрядно подустав, я поняла, что опаздываю на тридцать минут.
Я бежала по аллее, отделяющей меня от Него шестьюдесятью метрами. Почему-то вспомнились слова А.Ахматовой «стихи - протягивают судьбу...» и эти метры казались мне непреодолимо длинными. Он сидел на скамейке в соседстве с памятником Крылову. Элегантно одетый, в шапке «а ля де Голль», с гордым профилем римлянина и покорностью сложившейся ситуации. Словно, всё ещё не веря в то, что бегущая к нему женщина, это я - он привстал и замер. Тормозить было бессмысленно, и я с лёту уткнулась в большую грудь. Падал медленный снег, мы стояли, обнявшись, и плакали. Оба.
- Посмотри, - сказал он, доставая откуда-то из-за спины букет цветов и поворачивая меня вслед уходящей женщине, - нам дарят цветы.
И извиняющимся тоном добавил:
- Я не успел купить цветы, она исправила.
Непонятно откуда возникшая женщина оглянулась и приветливо помахала нам рукой:
- С наступающим Рождеством! Счастья вам! И любви!
И захотелось любви. Так захотелось, что казалось, если не переживу эти чувства сейчас, то умру тут же, на месте. Стена приличий и реверансов рухнула, как и иллюзия обороны. Уже открыв дверь ипереступив порог, поймала себя на мысли о неловкости ситуации, но тут же «отмела» ее.
Мы целовались. Мне казалось, что это МОЁ, что оно нашлось и это НА ВСЮ ЖИЗНЬ. Я усадила незнакомца на диван, подбросила ему фотоальбом и отправилась в ванную. Упругая струя быстро наполняла ванную, алкоголь приятно напоминал о себе. Я закрыла глаза и расслабилась. Вдруг взрывной волной меня выбросило за пределы тела. Когда я открыла глаза, всё уже произошло...
Передо мной в воде, на коленях, стоял красивый обнаженный мужчина. Несколько учащённое дыхание выдавало происшедшее - на седых волосах покоилась пенная шапка, а по безупречному греческому профилю стекали капли воды.
- Когда пойдём к Патриарху? - после затяжного молчания, не отрывая глаз от моего взгляда, спросил незнакомец очень серьёзно.
- К какому Патриарху? Зачем? Я даже не знаю, как тебя зовут - обалдело отозвалась я.
- Узаконивать наши отношения, - уверенно произнёс он. — Меня зовут Вадим.
- Я могу считать это предложением? - спросила я, всё ещё не понимая серьёзности сказанного.
- Да, можешь. Я не хочу больше расставаться. Никогда!
Я представила со стороны всю нелепость этого диалога, и мне стало весело. Словно эту пошлую картинку я видела на экране: обычная хрущёвка, двое едва знакомых людей в остывшей, полурасплескавшейся воде рассуждают о дальнейшей совместной жизни. Стало зябко и неудобно. Набросив Вадиму полотенце на лицо, я грациозно вылетела из ванной.
- Хочу кофе! Можно? - раздался голос из ванной.
- Уже готов, - сказала я и подумала: интересно, что он ещё захочет?
Вадим ничего не хотел, он успел вытереть мокрый кафель и привести ванную в порядок. Делал он это так, как будто всегда здесь жил. Меня это даже разозлило. Едва успев закрыть дверь после развода, я отмечала, что кто-нибудь опять входил в неё на правах хозяина. Это породило знаменитую Лялину фразу - «замуж всегда выходят одни и те же». У меня было ощущение, что он никогда никуда не уходил.
Путаясь в нахлынувших чувствах страсти и нежности, мы компенсировали безрадостное некогда надуманное и пережитое прошлое. Чтобы была полная уверенностью реальности происходящего, мы засыпали, держась за руки. Трое суток в постели. «Семьдесят два часа жизни до состояния бессознательности», - так сказала бы моя приятельница о наших днях и ночах. На четвёртый день, с твёрдой уверенность никогда больше ЕГО не видеть, я закрыла за НИМ дверь и начала, как говорила Ляля «ревизию души». Когда осознала, что опять «наступаю на одни и те же грабли», пришло реальное видение ситуации. Именно в самый разгар битвы разума и души, раздался телефонный звонок:
- Ку-ку! Шо случилось? Я уже оборвала до дыр всю мировую паутину! И шо ты молчишь? У тебя совсем нет сердца! Я вчера молилась у стены плача, шоб тебе было «абыселе мазл», и соскребла тебе песку с той стенки, шоб ты могла потереть свой лоб, — она приглушила голос, и я явно увидела, как Ляля, обмахиваясь веером и закатив глаза к небу, разговаривает со мной. - И шо ты знаешь? Я там так за тебя рыдала, шо с Венечкой случился перепуг.
- Ляля! Лялечка! - неожиданно для себя разревелась я. — Я не знала, что мне будет так плохо! Как же мне не хватает тебя сейчас!
- Люська, дурында ты моя! - заворковала Ляля. - И кто ещё так будет любить тебя со всеми твоими заморочками? Кончай реветь, я поняла, шо тебе сейчас хуже всех. Брачную церемонию мы вчера завершили, а завтра можем ехать. На Голгофе я была, а евреев и в Москве можно посмотреть. Я так поняла, шо не только я причина таких душевных мук, - зависла пауза, - неужели наш клоун был прав и ты таки втюхалась? - На другом конце что-то зашелестело и высморкалось. - А может это мои околостенные рыдания воплощаются в твоё счастье? - произнесла она со всхлипом.
- Спасибо тебе, подружка! Я не только втюхалась, но, похоже, по самую шляпку, - едва успела произнести я.
- Да ты шо? Полный феншуй! - загромыхала Ляля восторженно.
- Всё поняла, тебе нужен психоанализ! Сделаем! Бикицер вытерла сопли, и под контрастный душ. Заметь, - сказала она строго, - я даже не пытаюсь спросить кто этот несчастный, который споткнулся об тебя на всю голову.
В трубке звучали протяжные гудки.
«Наверное, закончились деньги», - огорчённо подумала я.
От мысли, что прилетает Ляля, стало тепло и спокойно. «Свято место пусто не бывает».
Окончание:https://fabulae.ru/prose_b.php?id=106377
