Очень.
– Драгунская! – громко крикнул историк, так что полкласса подпрыгнули на своих местах.
– Да, Владимир Евгеньевич? – Лиза тоже вздрогнула, но при этом чувствовала себя в игривом расположении духа.
– Бегом к директору! – немного расслабив галстук на шее, приказал он.
– Но я ничего не делала, – всё ещё подыгрывала Лиза.
– Бегом я сказал!
Лиза, повинуясь, поднялась с места и трусцой направилась к выходу.
– А остальные читают с двести восемнадцатой по двести двадцать пятую страницу. Вернусь, буду спрашивать по журналу, – покидая кабинет, напоследок бросил учитель, ничего не понимающему классу.
А потом он прижал её крепко к себе. Кружились они словно в танце. Туалет не самое романтичное местечко для поцелуев, но там хотя бы есть щеколда. И пока 10А читал (или не читал) историю с двести восемнадцатую по двести двадцать пятую страницу Лиза, и Владимир Евгеньевич страстно целовались, пытаясь раздеть друг друга словно на перегонки, кто быстрее. Лиза никогда не носила юбки до этого дня. Поэтому он задрал короткий подол, лихо стянул трусики и всунул свой возбуждённый член. Лиза прогнулась, крепко держась руками за раковину. Перед ними висело замаранное зеркало. И если бы это был бы какой-нибудь фильм о Дракуле, то в отражении они бы увидели лишь, подрагивающую им в такт одежду, но там были два вампира. Кстати, довольно-таки привлекательные и сексуальные.
В класс они вернулись за две минуты до звонка. Владимир Евгеньевич только и успел поправить свой галстук, зайдя в кабинет. Лизу же беспокоила юбка – ей всё казалось, что она сидит неровно.
После уроков Лёша неожиданно вызвался проводить Лизу – наверняка к этому привели старания её бабушки. И Лиза не смогла ему отказать.
– Ты веришь в Бога? – спросил Лёша, когда они прошли уже большую часть пути.
Лиза задумалась. Были времена, когда она верила, были и когда переставала верить. Сейчас она предпочитала вообще об этом не думать.
– Я верю, что есть высшие силы, которые создали этот мир и нас в целом, – вымолвила она.
– Я читал книги… разные. И во многих пишут о жестокости Бога. Многие считают, что он несправедлив, – пожал Лёша плечами. Он всунул руки в карманы штанов и ссутулился, словно на улице было прохладно.
– Наша… – она подумала и исправила, – Вообще всех людей, проблема в том, что мы представляем Бога, как человека. Мы думаем, что он такой же, как и мы, но что, если это совсем не так. Что если Бог – это просто… душа. Пусть и более сильная, чем наша.
– Хочешь сказать, что наши души – это частички души Бога? – предположил Лёша.
Лиза замолчала. Она знала, почему он завёл эту тему. И ей было жаль его. Но…
– Если это так, то мы все под его защитой, – нашлась что ответить Лиза. Они пришли к её дому. Возле подъезда стояла знакомая машина. Владимир Евгеньевич стоял, скрестив ноги и опёршись о бампер своего джипа.
– Лёш… Ам… Завтра увидимся? – Лиза помахала ему рукой и направилась к учителю.
– Конечно, – Лёша помахал в ответ удаляющейся фигуре своей любимой. Он проследил, как учитель истории галантно открыл дверь своей ученице, и та уселась в машину на переднее сидение. И в нём проснулось чувство ревности.
***
Вечер вторника Лиза провела у Владимира. Они заказали пиццу, но не для того, чтобы покушать, если вы понимаете, о чём я. Кровь молодого разносчика оказалась весьма вкусной. Лиза и Владимир сделали по два глотка не в ущерб пареньку, и Владимир дал ему чаевые, наверное, самые щедрые в его жизни. Так что парень уходил немного опьянённый после гипноза, но осчастливленный.
– Я хотел спросить у тебя, ты поедешь со мной? – спросил Вова после очередной любовной утехи.
– Куда?
Они лежали в постели, прижавшись, друг к другу.
– В путешествие, возможно без возвращения, – серьёзно ответил Владимир.
Лиза нахмурилась. К такому предложению она никак не была готова.
– Всё бросить и вот так уехать? – спорила она, чуть отстранившись.
Владимир опустил глаза, судя по этому жесту ответа, не требовалось.
– Я так не могу. Не могу бросить бабушку, – произнесла Лиза, в надежде, что он передумает.
– А я больше не могу оставаться здесь. Для меня это слишком маленький городок. Вампиру лучше жить либо в мегаполисе, либо в полном отшельничестве. А не в небольшом городке с населением в пятьдесят тысяч человек, где каждый друг друга знает.
– И, если я откажусь, ты уедешь без меня? – словно бросая вызов, спросила она.
– Ну… насильно я заставить тебя не могу, сама понимаешь.
– А я не могу поступить так с бабушкой. Это неправильно. Она многое для меня сделала.
– Она даже не твоя родственница, – возразил он, покачав головой.
Опешившая Лиза села в кровати, повернувшись к нему спиной.
– Нет, она больше, чем родственница.
– Раз у вас такие отношения, то почему она тебе не рассказывает обо мне? – Владимир приподнялся и прижался к её спине.
– В смысле? – она с недоверием посмотрела на него.
– Настя…
– Не называй меня так! – резко оборвала она, вскочив с койки, – Что за секреты?!
– Спроси у неё, – Владимир снова лёг на подушку, скрестив руки на груди, – Раз у вас такие доверительные отношения, значит, она тебе без труда всё расскажет.
Оставшееся время они смотрели фильмы по телеку. Но Лиза не переставала думать о том, что могло связывать её бабушку и Владимира Евгеньевича в прошлом.
***
В среду после уроков Лиза без предупредительного звонка, что совсем ей не свойственно, поехала на автобусе к бабушке. И неожиданно застала в гостях соседку, которой Грюня частенько шила платья за нескромную сумму.
– Добрый день, Вера Васильевна, – поздоровалась Лиза, как только попала в гостиную. К её всеобщему удивлению бабушка позволила соседке посмотреть их старые фотоальбомы.
– Лиза? – Грюня удивлённо уставилась на Лизу, когда та бесцеремонно вошла в дом.
– Привет, бабушка, – Лиза закинула свой портфель на диван. Март из-за всех ног поспешил встретить Лизу всеми собачьими почестями.
– Привет, дорогая, – бабушка поспешила приласкать внучку и внедрить в ход происходящих событий, – А я тут Вере Васильевне показываю фотографии наших бабушек и прабабушек, – лукаво улыбнулась Грюня, поглядывая на соседку.
– Да, удивительно все похожи по женской линии, – отреагировала соседка, разглядывая очередную чёрно-белую фотографию очередного альбома, – Я бы сказала одно лицо.
Вера Васильевна была высокой худосочной старушкой, которая, несомненно, за собой следила. Это было видно по крашеным волосам (несомненно, в салоне красоты), по безупречному маникюру, и как Лизе показалось, по подтянутой коже лица, что противоестественно в шестидесяти пятилетнем возрасте.
– Это да, – махнула рукой Грюня и поспешила отвезти внучку на кухню, подальше от любопытных глаз и ушей соседки, – Что-то случилось? – шепотом спросила она, взявшись обеими руками за её плечи.
– Да, случилось. Я хочу знать, почему ты мне ничего не рассказала о том, что знала и раньше Владимира Евгеньевича?! – возмущённо, но также тихо прошипела Лиза.
Бабушка Грюня застыла, глядя ей в глаза. Потом смиренно вздохнула, понимая, что теперь ей не увильнуть и выпустила Лизу из рук.
– Расскажу, когда Вера Васильевна уйдёт, – пообещала она и отправилась к своей гостье, нацепив доброжелательную улыбку.
Почти два часа Лиза вынуждена была слушать о вкусных рецептах яблочного пирога, о засолке и консервировании овощей и о многом-многом ещё. Вся их беседа сопровождалась просмотром фотоснимков и иногда коротким рассказом Грюни (Лиза уверена выдуманном тотчас) о тех или иных барышень, запечатлённых на фото.
– Ты так похожа на свою маму, – качая головой, Вера Васильевна даже приставила фотографию десятилетней давности (на которой была запечатлена сама Лиза и звали её тогда Мария) к Лизиному лицу для сравнения. Лиза в ответ улыбнулась, но ничего не сказала, – А где она сейчас? – соседка озабоченно обратилась к Грюне.
– Умерла, – скорбно пояснила Грюня.
– Чем-то болела? – продолжала сердечный допрос соседка.
– Сердце, – одним словом Грюня завершила эту тему.
– Бедное дитя. Но тебе так повезло с бабушкой, – Вера Васильевна даже погладила Лизу по голове, как брошенного уличного котёнка. Лиза снова улыбнулась в ответ, чувствуя себя при этом словно поганка.
И они снова принялись обсуждать кулинарию и прочую дребедень.
Лиза хоть и пересматривала сто раз фотографии, сделанные в разное время и в разных местах, сегодня снова посмотрела их по новой вместе со всеми.
И неожиданно её внимание привлёк блеклый почти выцветший старый снимок. На нём была запечатлена бабушка Грюня в белой медицинской форме, которые носили лет сто-тому назад медсёстры. Она ставила укол какому-то мужчине, чьё лицо было невозможным разглядеть.
– Бабушка, а ты?..
Грюня и Вера Васильевна тут же посмотрели на неё.
– То есть я хотела сказать, – опомнилась Лиза, – В нашем роду были врачи?
Грюня без тени улыбки забрала снимок из рук внучки.
– Это твоя прапрабабушка. Она и в самом деле работала медсестрой. Этот снимок был сделан в 1917 году…
– Во время первой мировой?
– Твоя бабушка была великой женщиной, – вставила свои пять копеек Вера Васильевна, – Она лечила раненных.
Для Лизы детальки головоломки стали вставать на свои места. И даже больше, чем ей того хотелось. Ну, естественно. Два древних вампира. Они просто обязаны друг друга знать. Бабушка была тем, кто его обратил. И между ними была связь, а потом они почему-то расстались. И вот откуда такой негатив к его персоне. Лиза глядела то на снимок, то на бабушку и разочаровано качала головой.
– Ну и что ты хочешь знать? – спросила Грюня, проводив Веру Васильевну и вернувшись, чтобы собрать фотоальбомы, которых было, по меньшей мере, штук двадцать.
– Всё, – Лиза передала ей стопку фотоальбомов и приготовилась слушать. Но бабушка не торопилась. Лишь покончив с уборкой, она села на диван, сложив ногу на ногу и заговорила, время от времени иронично вскидывая бровь.
– Я и в самом деле знала Владимира. И да, я даровала ему бессмертие, в своё время, обратив в вампира. Он умирал у меня на руках. Я как сейчас помню эти стоны боли, мольбы о смерти. Моё чисто женское сердце сдалось, и я сделала это.
Лиза молчала, не подавая никаких эмоций. Она была зла в какой-то степени, что та никогда ей об этом ничего не рассказывала.
– Но как оказалось, я зря это сделала, – с сожалением вымолвила Грюя, с сожалением закрыв глаза. Или это просто была бесподобная актерская игра, – Ты же знаешь моё мировоззрение; все, что принадлежит человеку должно принадлежать ему, но Вову такой расклад не устроил, он же предпочёл человеческую кровь. На этом фоне у нас разыгрался конфликт. И я прогнала его из города. У нас была красивая усадьба с прислугой. И его кормушкой были рабочие. Естественно, это не могло продолжаться долго. Начали ходить слухи, что мы проводим опыты над прислугой, отчего они стали похожи на зомби. После этого я выгнала его. Хотела убить, но… не поднялась рука.
– Ты любила его? – спустя минуту спросила Лиза.