59.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 25(4). В БОГЕ.

печальным грузом. Пожалев о своей добродетели, с горечью осознав для себя, чем все может обернуться, Таня указала преданным на дверь и в итоге оказалась за дверью храма сама, ибо Бог такой причинно-следственной связью потребовал, чтобы она прежде всего решила свой семейный вопрос, дав ей глубокое понимание, что и ей не будут рады там, где она себе искала спасение и черпала надежду. Однако, стены ее собственной квартиры могли служить и храмом для нее лично, ибо она была прилежной матаджей и могла выйти к Богу, зная совершенно ритуал поклонения, сама, один на один.

В храме Свету тотчас приодели, выделив ей одежду от пожертвований, дали несколько великолепных сари… А мой дом… чуть опустел, и в сердце появилась тоска, теперь уже ведущая в храм к матаджам на Братском неустанно; и приходилось брать с собой Ольгу, ибо ее бессменная нянька жила в храме. Так незаметно Оленька потянулась в храм своим сердечком, легко приобщаясь к прасаду, новым знакомствам, обласканная Тунгой Падрой и всеми, кто жил в храме, и потихоньку начинала вибрировать джапу с детским озорством и упорством, умиляя собой преданных, как и другие дети храма, которые здесь проживали, впитывая в себя преданное служение естественно, с наслаждением и… на всю жизнь.  Но Ольга оставалась со мной и каких-то еще перемен я не могла предвидеть, ибо все еще была занята собой и никак не видела Божественного Плана на свою семью, ибо все было в уме моем не взаимосвязано конечной целью, которую все же на меня имел Бог.

1992 год подходил к концу, год начала великих перемен в моей жизни, ибо получалось так, что все семейные перемены пронизывали именно меня, переводя на рельсы новых пониманий, что непременно граничило со страданиями, неожиданностями и непредвиденностями, ставя меня в условия полного подчинения судьбе и Богу, где со стороны все виделось величайшим падением всей моей материальной нравственности, ибо Бог заставлял мыслить, воспринимать, поступать по другому, уже не в угоду моего тарадановского характера, но согласно Мнению Бога, где еще предстояло упражняться до стадии великого смягчения души относительно всех и себя и идти по течению, полностью вручая себя Богу.

Невероятна, непредсказуема, чудесна сила и власть Бога. Именно отсюда, из собственных уроков я поняла, что никто сам не творит свою судьбу, все в судьбе дает Бог, и благоприятное и нет, и все работает на духовное выздоровление. Нет у Бога поднявшихся, не прошедших великое падение во всех мнениях; нельзя человека упрекать ни в чем, ибо и величайший грех, исполненный по замыслу Бога, хотя по качествам человека, призван поднять, просветить,  дать Божественность… Это – непостижимо умом неискушенных, здесь не побывавших, не знающих, какими путями и средствами Бог ведет и развивает.  Только так понимая, сердце не ожесточится, не упрекнет, но так поднимают глаза к Богу, всех других участников игр материальных отпуская на суд Бога. 


Общение с Богом – величайший пир, роскошь, благословение для души, за что не жаль отдать все. Но… жизнь так мной не понималась, не исследовалась, но была уже тем достойна, что в ней был Бог, и я его чувствовала в себе и понимала…  Это смело можно назвать чудом, высочайшим счастьем, ибо знания мои начинали откликаться не только на мудрость Святых Писаний, но понимать и большее, и глубже, и точнее. Оказывается, Веды были из жизни, были для жизни, были вне жизни материальной и давали простор мышлению небывалый, такой, что, зная одно, я с полуслова понимала, что хочет сказать Бог и уже чувствовала потребность что-то доносить миру, большее, более точное, не принятое, не исследованное человеческой мыслью, сокровенное. Я чувствовала, что мозги мои уже могут, готовы неустанно мыслить, понимать вещи не с двух сторон, но с многих, с каждой возможной позиции, стала понимать и позицию Бога, у Которого много истин, нет неправых,  нет грешных, нет глупых… но чтобы так понимать, необходима и любовь к Божественному творению и в основе основ – некоторую начальную базу совершенных знаний…

Но пока Бог давал мне только просьбы к Себе, давал необходимость, крайнюю потребность обращаться к Богу, Который путями невероятными все улаживал, хотя ситуации оставались быть и болезненными и непредсказуемыми.

Саша вошел в наследство и теперь отдавал ему, своему новоявленному жилью достаточно времени, хотя все еще приходил домой, или, скорее забегал; а Света ушла жить на Братский к матаджам. Семья как-то неожиданно ополовинилась, так что Бог начинал впритык заниматься мной. Бог, однако, продолжил сии перемены и в моей работе, ибо материальный труд становился мне противопоказан с Божественной тачки зрения, и из него надо было также продолжать вытаскивать меня всеми неблагоприятно сложившимися событиями и разворотами в школе, где стал подстерегать неуспех за неуспехом, но в изумительно щадящей форме, так, что я в своем труде все еще была восхваляема, и никто не ведал о великом здесь завале, который у меня уже не было сил разгребать.

Класс выравнивания доводил меня до слез и отчаянья, хотя на поверку…  То, что я видела и считала нормой, у меня не получалось, моя отвратительная одежда бросалась в глаза не только мне, поведение детей в других моих классах на уроках стало стабильно неконтролируемым, я более срывалась на крик, на баталии при всем при том все еще искала пути к детям и часто была встречена ими с «ура» на подменах, все еще пользуясь  детским невозмутимым признанием, которое никак не желало состыковываться с дисциплиной, от чего страдала и успеваемость.

Середина учебного года была пиком страданий, великой здесь депрессии и понимания, что не что-то пошло не так, но все, глобально… в то время, как начало нового учебного года в 1992 году для меня было началом великих надежд, хотелось верить, что Бог даст работать в полную силу, ибо иначе и не может быть, ибо всем Управляет Бог, Бог должен помочь, должен дать желание, силы, возможности. Но что Бог может, не взирая ни на что, отводить от работы материальной, причем основательно… Таким Бога я еще не знала, как и не могла знать, что Бог Непреклонен, когда дело касается Божественных Планов и не только на меня, но и в связи со мной, ибо моим опытом, моим освобождением от материи Он должен был и распорядиться достаточно строго и направленно,  как было задумано.


В меня необходимо было внести, ввинтить  силой, страданиями, Божественным  непрерывным общением те знания, которые пронизывали мир материальный и нет, присутствовали в материальном мире и нет, знания также о Личности Бога, дабы я эти знания передавала и не понаслышке даже от Бога, но пропиталась  умом и качествами, всеми пониманиями, всей своей сутью,  однозначно, без малейших отклонений, один в один, как задумал Бог,  вошла в них, ими мыслила, через них видела, ими объясняла и на основе их писала не под диктовку, но  сама, слово в слово, однако, передавая только Мнение Бога абсолютное, без малейших отклонений и личного мнения и понимания,  будучи и рупором Бога, ибо должна была знать, что пишу,  и, более того,  и знать, что миру можно открыть, а что нет, никак или рано, ибо это еще сокровенно, тайно и знать всем или многим не во благо. Но каждому строго в свое время.


Поэтому материальный мир не должен был мне диктовать через труд материальный. Я должна была познавать его, мир материи,  через долги, через  семью, через все, что не имело отношение к подчинению от человека в условиях отношений  в материальном мире вне семьи, ибо теперь надо мною была только Воля Бога. И если Бог давал кому-то диктовать, то это было щадяще, от этого кусок хлеба не зависел, всегда было чувство свободы от мнений и желаний других, хотя было и понимание, от Кого и для чего. Все начинало упрямо вести и сводиться к одному. Бог окружал меня событиями необычными, где я начинала видеть только План Бога, каждый раз замечая, что что-то вокруг меня закрутилось удивительное.

Однажды, это было как чудо, в класс, где я вела урок, постучали. Каково же было мое изумление, когда я, открыв дверь, увидела преданного в желтых одеждах. Была ранняя осень, преданные, проповедуя, ходили везде, очень часто встречались мне центре города, в городском парке, в подземных переходах, проповедуя, давая в руки Священную Бхагавад-Гиту,  угощая прасадом, в уличных шествиях во время вайшнавских празднеств… Благословенные времена… Но в школе… Это было удивительно. Моему изумлению не было предела. Воистину,  всесовершенны Планы и пути Бога. Но… разрешить войти в кабинет, во время урока... Бог тотчас дал благость в сердце, я посторонилась, и он вошел, чистый, сияющий, благостный и смиренный… вошел всего на несколько минут, в которые обещал уложиться, и стал рассказывать моим детям о Боге Кришне, о преданном служении, о Святых Писаниях, показывая иллюстрации из Бхагавад-Гиты, отвечая на вопросы достаточно серьезные и по существу. И я поразилась, что дети знают куда больше, чем я ожидала, знают от своих старших родственников, посещающих храм преданных в Койсюке, знают о перевоплощении, знают маха мантру, знают Самого Бога Кришну и некоторые из регулирующих принципов.

Разговор неожиданно оказался обоюдным, глаза детей засветились… Дети говорили о Боге с осторожностью, с почтением, интересом… Особенно меня поразил один ученик, самый отстающий, не самого лучшего поведения, отлынивающего от учебы… Он был завсегдатаем храма и о Боге Кришне  мог поведать не мало, ибо посещал храм вместе со старшим братом… И тогда мне подумалось, что Бог дает знания о Себе разными путями и утверждает их там, где сердца готовы.

Я воочию увидела некое единство преданного и детей,  обоюдное понимание, тягу детей в этом направлении. Минут десяти хватило, чтобы в кабинете математики наступила небывалая тишина, благость и элемент смирения… Я после его ухода уже не могла продолжать урок, но подхватила эту эстафету и позволила себе поговорить с детьми о том, что должно было быть под запретом, ибо материальный мир может и пресекать… Но Бог предупредил любые последствия тем, что на перемене на моих глазах руками преданного благословил и директора школы Любовь Викторовну Шпакову, дав ей в руки так Бхагавад-Гиту, что она не смогла устраниться и обязалась почитать ее в течение недели, на которую преданный книгу ей и оставлял. В этот момент я поняла, что теперь ей никак не обойти путь служения Богу Кришне, ибо, если Он вручал кому-либо книгу просто на несколько секунд, это было уже существенно. Человек избран, его качества позволяют, он – готов. А значит, его ждут не слабые испытания. Бог не дал ей при ее положении торжество амбиций, не дал отвести. Она взяла книгу на глазах у многих, не в состоянии сопротивляться благости преданного… и обусловила себе свой путь. Путь другой. Скорее всего не в этой жизни…

Тот, на ком Бог остановит взгляд, даже тот, кто читает эти строки, уже избран Богом и нет пути назад. А для нее это означало немалые перемены, ибо Милость Бога не совместима с руководящей работой. Через некоторое время Любовь Викторовна была уволена, попав в немилость к своему начальству, заняв более скромную должность завуча в другой школе… 

Путь отречения от