Школа номер ноль. Повесть. Глава 14

                                                               


                                                               
                                                                  ЭМОЦИИ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ... И НЕ ОЧЕНЬ




    Сегодня утром Ганнибал Ильич ведет нас в бассейн. Это здорово! Мы очень любим плавать, хотя и не умеем. Но мы научимся - не трудней же арифметики!
    - Набедренные повязки все взяли? - спросил Ганнибал Ильич.
    - Конечно. Как же мы без повязок? Смешно выйдет.
    Физрук хмыкнул.
    - Мне,  старому морскому волку и отличному прыгуну в воду, этот лягушатник нипочем! - хвастливо заявил Женька.
    - Да я смотрю, ты круче вареного яйца, - сказал Ганнибал Ильич. - Где плавать и прыгать учился?
    - У себя в ванной.
    - Далеко пойдешь, - одобрительно заметил Ганнибал Ильич.  - Вернее, поплывешь, - поправился он. - Станешь настоящим помощником утопающих.
    - Надо есть много рыбы, тогда я буду плавать не хуже какой-нибудь селедки или Лисицкого, - высказал свое мнение Толик Каребин.
    - По-твоему, если я съем собаку, то стану лаять? - сказал Сашка Прохоров.
    - Если съешь нормальную собаку - лаять не будешь, только по-вьетнамски заговоришь. А вот если закусишь бешеной - тогда точно залаешь.
    - "Спасателей Малибу" смотрели? - спросил нас Ганнибал Ильич.
    - Нет, не смотрели.
    - Ну и ладно. Вот закончите школу, пойдете работать на лодочную станцию.
    - Зачем? - удивились мы.
    - Если научитесь плавать, станете спасателями. Не научитесь, будете лодки сторожить.
    Мы озадаченно переглянулись. Как-то никому это в голову не приходило.
    Витька категорически отказался.
    - Мне надо арифметикой заниматься, а не за лодками смотреть и таскать из воды всяких дураков.
    - Почему же непременно дураков? Умные тоже попадаются, - вздохнул физрук.

    - Ну, и что это по-вашему такое? - спросил инструктор по плаванию, указывая рукой на зеленоватую гладь воды.
    - Вода, конечно.
    - Это бассейн. И здесь учат плавать.
    - В воде?
    - Без дурацких вопросов, можно?
    - А я думал, здесь учать рыбу ловить, - шепнул мне Сережка.
    - Ну что, мелочь пузатая, - тут инструктор уставился на Славку, - плавать будем?
    Славка, ни слова не говоря, с зажатом в руке бутербродом, полез в воду.
    - Эй! Эй! - закричал инструктор. - Ты что, мальчик, собираешься бутербродом рыб кормить? Так их здесь нет.
    - А я плавать не умею. Ну, совершенно! - с некоторой даже торжественностью объявил Ленька.
    - Я тоже не умел, - сказал инструктор. - Потом научился. И тебя научу.
    - А если я не хочу учиться.
    - Заставим.
    - Это как?
    - А вот так! - сказал инструктор, и столкнул Леньку в воду.
    - Тону! - закричал тот. - На помощь!
    Инструктор бросил ему надувную игрушку.
    - Хватай и плавай. Тебе понравится.
    Леньке понравилось.
    Понравилось и другим.
    Мы оживленно обсуждали в раздевалке наше первое занятие по плаванию. Все были  довольны, только Славка вдруг стал бледным как полотно.
    - Что случилось? В мире исчезло мороженое? Заклинило и не открывается холодильник? В доме нечего есть? У тебя все в порядке с пищеварением? - закидали мы Славку вопросами.
    - Три... три... три... - повторял он дрожащими губами, и кривя лицо слезливой гримасой.
    - Что три? Толком можешь объяснить?
    - Три... Всего три бутерброда положили мне в ранец, - неожиданно закричал он. - А должны, по крайней мере, четыре! Что же это они со мной делают!
    По всей видимости, под словом "они" подразумевались его родители.
    - Настали трудные времена. Мужайся, Славка, мы с тобой! - попытался подбодрить его Сережка.
    - Я разберусь, - продолжал брюзжать Славка. - Я этого так не оставлю. Такое не должно повториться.

    По дороге в школу, где нам предстоял урок арифметики, положительные эмоции от плавания сменялись далеко не положительными.
    - Есть у меня мечта, - поделился со мной Сабельников, - чтобы пришел мой папа к Нине Федоровне и сказал ей грозно: "Что же это вы моего сына, единственного и дорогого, терзаете таблицей умножения! А если я вас сейчас по этой таблице погоняю?" И как начнет ее гонять! Тогда она поймет - каково нам досаждать этой таблицей!
    Что же, согласен, мечта красивая. Но вряд ли осуществимая. Но я не стал разочаровывать Игоряху. Ведь мечтать, это так здорово!

    - Ну, кто мне расскажет про сына Зевса? - задала вопрос учительница.
    - Про какого? - спросил Меднис.
    - А у него что, их много было? - поинтересовался Лисицкий.
    Нина Федоровна не удостоила его ответом.
    - Я просила вас прочитать про Геракла... Прохоров, да что же тебе на месте не сидится! Извертелся весь, словно флюгер. Или чирей какой беспокоит?.. Нет? Тогда иди к доске и рассказывай про Геракла!
    - Когда у Зевса родился сын Геракл от смертной женщины Алкмены, - бойко начал Сашка, - тот был очень доволен. Но очень недовольна была его жена Гера, и закатила ему скандал с истерикой. А когда это ни к чему ни привело, то решила она Геракла извести, достала по случаю пару приличных змей и запустила их в спальню, где Геракл вместе со своим братом близнецом Ификлом делили колыбель. Но ничего у нее не вышло, поскольку младенец шутя этих змей задушил. Но Гера на этом не остановилась. И когда будущий герой вырос и женился, она наслала на него безумие, и в этом состоянии он убил своих детей.
    А потом его изгнали из семивратных Фив. В Дельфах же оракул повелел ему отправиться к царю Еврисфею и служить тому двенадцать лет. Ну и давай он совершать свои подвиги. Там льва прикончит, в другом месте гидру убил, там кабана завалит, в другом месте кентавров побил, там...
    - Стоп! Как-то, Саша, ты все скомкал, куцый у тебя рассказ получается.
    - А чего резину тянуть! Вы же сами нам рассказывали про девиз Юлия Цезаревича: пришел, увидел, победил.
    - Ну, я не про завуча нашего рассказывала, а про полководца Юлия Цезаря, римлянина...
    - Да какая разница! Юлий Цезаревич, хоть и не римлянин и в полководцах не состоял, но тоже, как придет, взглянет на тебя - и все! Чувствуешь, что пропал - за ним победа.  И бежать, бежать хочется - все равно куда! Лишь бы взглядом своим не сверлил.
    Учительница вздохнула.
    - А еще этот девиз Ганнибала Ильича, - продолжал воодушевленно Сашка, - "Приехал, - говорит он, - увидел... и уехал обратно". Но, конечно, всех победив. И его милицейские друзья-лейтенанты - Кизиков и Кизяк - борцы с организованной и не очень преступностью; они как увидят этого самого преступника, подбегут к нему сразу, победят его, а потом уже в участок волокут. А еще...
    - Все! Все! Довольно! - закричала учительница. - Не пора ли нам перейти к подвигам Геракла. А о подвигах Ганнибала Ильича и его приятелей мы уже давно наслышаны.
    - Ну что же, можно и к Гераклу перейти. Как я уже говорил, мужчина он был безусловно крепкий, с навороченной фигурой, наверное, бодибилдингом занимался.
    - Какой бодибилдинг в Древней Греции! - застонала учительница.
    - А разве им там не занимались? - удивился Сашка.
    Нина Федоровна застонала еще громче.
    Чтобы ее еще больше не расстраивать, о подвигах Геракла отбарабанила Борисова.
    - Не понимаю я этих древних греков, - сказал Колька Сестренкин. - Вот скажи мне, Борисова, ну что в нем такого, в этом Парфеноне? Столбы одни. А эти скульптуры - безногие, безрукие, безголовые...
    - Я на дурацкие вопросы отвечать на собираюсь, тем более такому скучному  и невеселому носорогу.
    - Носорог невеселым не бывает, Майка. Он просто носорог. Даже в Древней Греции.
    - Бывает, бывает. И грустным и бестолковым бывает - он такой же змеюга, как и ты!
    - Я не понял, - нахмурился Колька.
    - А вы все, мальчишки, тюлени непонятливые. Вам бы только в футбол играть, а вот греков древних искусство - куда уж вам понять!
    - Если бы у меня были мозги древних греков, я бы понял. Только мозги эти давно высохли.
    - Глупый ты, Сестренкин, тебе ли о мозгах говорить! Очень бы древние греки смеялись над дремучестью твоей.
    - Теперь уже не посмеются. Вышло их время.
    - Вот это и обидно, - сказала Майка и повернулась к Кольке спиной.

    Уже прозвенел звонок на второй урок, но учительница задерживалась. В отсутствии шмеля и валькирий (или вампиров?), мы с Сережкой наблюдали за полетом мухи. Потом муха вылетела в окно и стало скучно. Кто-то задремал. Славка сосредоточенно жевал. Девчонки шушукались. Словом все, как обычно.
    Наконец Нина Федоровна пришла и сразу объявила, что недовольна результатами нашей контрольной по арифметике.
    - Первобытные люди, и те, наверное, считали лучше вас! - воскликнула она.
    Меня немного удивили ее слова. Неужели она преподавала в те давние времена? Выглядит она моложаво. Правда, мама говорила, что пластические операции сейчас делают чудеса.
    - А чего они считали? - поинтересовался Димка Крайников. - Мамонтов, которых они прикончили, или соплеменников, которых прикончили мамонты?
    Учительница горестно и протяжно вздохнула.
    Решительно не понимаю, чему она огорчается. На улице замечательная погода. Тут надо не протяжно дышать, а часто и радостно. Взрослых всегда трудно понять. Вот и сейчас, Нина Федоровна объявила еще об одной контрольной.
    - Нельзя так глумиться над подрастающим поколением, - сердито сказал Сережка. - Возможны тяжелые психологические травмы.
    - И полная потеря аппетита, - добавил Славка.
    - Что вы там бурчите? - строго спросила учительница. - Все внимание должно быть сосредоточено на решении примеров.
    Я уткнулся в тетрадь и надолго задумался. Но так ничего и не придумал. Да и думы были какие-то посторонние. Посмотрел на Сережку. Тот тоже напряженно думал, но тетрадь у него была такая же пустая, как и у меня. Я повернулся назад - к Славке и Вовке. Оба имели вид напряженно думающих, то их тетрадные листы белели как январский снег. Зато, как красиво получится в итоге - на белом фоне большой красный лебедь! Я отогнал от себя мрачные мысли и толкнул в спину впереди сидящего Толика Каребина.
    - Чего тебе? - недовольно спросил тот.
    - Дай списать.
    - Не дам, - ответил он и отвернулся.
    - Ладно, я запомню. Вот вырасту, стану дорожным милиционером - обязательно тебя оштрафую!
    - Я буду ходить пешком.
    - Все равно оштрафую.
    - Я тебе все равно не заплачу.
    - Тогда я побью тебя милицейской дубинкой.
    - Ха! Тебе со мной не справиться. Потому что я буду заниматься бодибилдингом и стану здоровым, как Геракл.
    - Мне помогут мои милицейские друзья. Или позову Вовкиного папу. Против его дубинки ты точно не устоишь.
    Но дать списать Толька все же отказался. Самое интересное, как выяснилось позже, и списывать-то нечего было. Все из-за его ослиного упрямства.
    - Что там за болтовня! - прикрикнула на нас учительница. - Каждый занимается своим делом.
    - После поговорим, - грозно прошептал я.
    А на большой перемене нас развлекал Вовка Брусникин. Он вытащил из кармана рогатку и сказал:
    - Сейчас вот стрельну пулькой в сторону девчонок: в какую попадет, на той и женюсь.
    Не успел он опустить рогатку, как видим, бежит к нам Наташка Клещева и кричит гневно:
    - Кто стрелял?
    Потом увидела рогатку у Вовки в руке и говорит:
    - Ты что, совсем офонарел, Брусникин? В лоб мне угодил. Теперь шишка некрасивая вырастет. Паразит ты, Вовка!
    - Не печалься, Наташка, -