сразу же метнулась куда-то за занавеску, откуда вышла с большим караваем в руках - Хлеб положено мужику резать! - в другой раз зазывно посмотрела она на Алексея, но Дарья не дала ей договорить:
- Хлеб положено хозяину резать! Мы хоть и чужаки в ваших краях, но некоторые порядки хорошо знаем. Так что не обессудь, хозяюшка, режь сама! Нам твоей чести ни умалить, ни прибавить…
Матрёна сердито зыркнула на поперечницу, и размашистыми привычными движениями накромсала каждому по щедрому ломтю ноздреватого, хорошо пропечённого ржаного хлеба.
- Ну, Господи, благослови наш хлеб-соль! Благодарим за всё и кланяемся за милость твою! - проговорила она то ли молитву, то ли местный приговор пред вкушением пищи, и через минуту в избе повисла тишина, нарушаемая только постукиванием ложек по краям мисок.
- Хороши твои щи, хозяюшка! Давно так вкусно не едал! Покорно благодарю за угощение! - отыскал нужные слова наевшийся до сыта Алексей, а Дарина продолжила:
- А теперь показала бы ты, где думаешь поселить нас!
- Посидели бы ещё, чай не поздно совсем… - попыталась та задержать их в своей избе – Рассказали бы о себе чё-нито… Откудова вы такие красивые тутотка оказались?
- Так мы же не на одну ночь прибыли – успеем ещё надоесть! – воскликнула гостья – Устали с дороги, отдохнуть бы нам…
- Ну, смотрите когда так… А то, мож, обидела я вас чем? Так вы уж, сделайте милость, зла-то на меня не держите за то, что прямо в глаза всё говорю… И вы говорите! Я – человек простой, и за другими хитрости не люблю… А, что до того, как долго вам здеся пробыть, так на всё Божья воля… Подчас и одна ночь веком показаться может…
- Матрён… Ничего, что я так, без отечества-то? Прости, но ты не называла его…
- Не называла, это верно… Ни к чему… Не привыкла я по отечеству-то. Всё больше Матрёшкой кличут. Никандром батюшку, царство ему Небесное, звали. Никандровна, стало быть я…
- Так вот, Матрёна Никандровна! Ты уже в другорядь чего-то явно не договариваешь. Намекаешь на что-то. А вот на что никак не пойму я… - вскинулась Дарья – Давай-ка на чистоту!
- А вы, что, ай взаправду, не слыхали ничего про млын-то?
- Нет! А что тут не так, как везде, что ли?
- Ну, как же? А про то, что нечисть тут себя вольготно чувствует… Водяной, домовой…
- А! – рассмеялась девушка – Слыхали, слыхали… Слыхали мы эти сказки! Только вот что я тебе на это скажу: а мы вот возьмём да и подружимся с ними!
- Это как же? – не поняла Матрёна – С кем? С водяным? Смела ты больно девонька, ой, смела… А, можа, просто глупенькая ишшо? Подружится она… Ну-ну… Поглядим-поглядим, полюбуемся как ты улепётывать будешь отседова… - пробормотала окончательно сбитая с толку хозяйка – Пошли, коли так! В избе сына поселю вас. Можно бы и в одной хате остаться, но молодое дело – знамо, одним поскорее остаться хотца… Сама такая же была, помню ишшо… А тут всё чужие глаза да уши, да детвора… Они только с непривычки притихли-то, а так баловные прямо беда. Дом-то Степану строили, женить собиралась… Одначе, не судьба…
- А что с ним стало? - будто не знает, спросил Алексей.
- А вот изволишь видеть, пошёл однова в лес и не вернулся… Искали, звали… Нету… Так и сгинул, только порты с рубахой на кусту нашли изорванные. Неначе, как ведмедь заломал… Вот он, дом-то, так пустой и стоит… Гляну-гляну на его, да и зальюсь слезами… Теперь вот хоть вы поживите, оживите стены-то. Там всё есть: и постеля, и посуда… Стряпать-то сама будешь, али как?
- Стряпать-то не проблема… Проблема – из чего?
- Ну, на первое время у меня всё станешь брать, а там поглядим…
- Брать? А расплачиваться чем?
- Алексей отработает… Мужику работа всегда найдётся… Руки-то откудова надобно растут, али как?
- Разберёмся! Я понятливый!
- Вот и хорошо! Да и тебе, молодаечка, тоже без дел сидеть не получится… так что сочтёмся. Вот и пришли.
Она скинула колышек, всунутый в маленькую скобочку на двери (вместо запора) и широко распахнула дверь в тёмные сени: «Дайте-ка я первой войду да зажгу лампу, а то вам с непривычки как бы носы не посшибать»
Молодые люди остались на улице. Смеркалось. По небу плыли тяжёлые то ли облака, то ли уже тучи.
- Дождь завтра будет… - задумчиво проговорила Дарина – Погода явно портится, а у нас с тобою из одежды только то, что надето…
- Об этом не сильно беспокойтесь! – услыхали они голос из избы – Я хучь и не богатая, но подберём что-нито, когда решитесь остаться. На Лексея-то мужнина одёжа сгодится, он у меня такой же богатырь был, а тебе что пошьём, что перешьём… Иголку-то в руках держала когда?
- Приходилось, не уроню!
- Вот и хорошо. Ну, проходите, покажу, что и где.
Вошли. Внешним видом и эта изба почти ничем не отличалась от той, которую они только что покинули. И всё же отличалась, и отличалась весьма заметно: нежилым глядели стены на вошедших. Словно спрашивали: кто такие? Почему потревожили? Есть ли у вас на это право?
- Не топлено… Ну, вдвох-то, я чай, не замёрзнете. Вот вам постеля, разберётесь, не маленькие… Я щас вам ишшо пару овчин принесу, да попону… Располагайтесь, осматривайтесь. Пойду я, корову доить пора…
- У тебя и корова есть? - почему-то удивилась Дарья.
- А то как же? С детями без коровы худо, да и вообще… Есть, как не быть? Всё у меня есть, окромя одного… - и ушла.
- Алёш! Выйди-ка на пяток минут на улицу – мне осмотреться необходимо, да потолковать кое с кем!
- С кем тут толковать ты собралась? Нет же никого!
- Ступай-ступай! Так они тебе и показались…
- Кто? Кто может показаться в пустом доме? Привидение? Ты, что, серьёзно во всех этих домовых веришь?
- Верю! И тебе придётся поверить! Это другой мир, пойми уже наконец! Совершенно другой, хотя и там, в нашем времени, всего полно… Иди, пока Матрёна не вернулась! Я быстро, только выясню кое-что и всё! Не хочу я пока ей говорить о том, что знаю и вижу больше, чем она себе представить может!
Алексей, покачав головой, послушно вышел на улицу.
