забрать другого… А, может, забрал-то и не Господь вовсе? Матерь Божья, заступница наша Небесная! Не оставь своей милостью, помоги дитю несмыслёному! Ты сама - Мать! Знаешь боль сердца-то моего, видишь… Не покинь младенца Захария, призри его душу, огради от беды да напасти, не отворачивай лика своего и от нас, сирых, да бесталанных! Умоли сына своего о прощении нам грехов вольных и невольных, помысленных и содеянных, яко благ и человеколюбец! Аминь. - наложила она на себя троекратное крестное знамение после прочтения своеобразной молитвы и поднялась с колен – Одначе, кто я такая, чтобы рассуждать? На всё воля Божия! - и пошла в свой чулан.
- Странный день… - пожала плечами Дарина – Противник бежал, не вступив даже в видимость сражения, даже не предприняв попытки «пободаться» как следует. Чудно… И что же из всего этого получается? Знаю ли я ответ, если даже не успела задать вопрос? Безусловно одно: он не захотел рисковать, понял, что не справится и предпочёл уйти… Но не кроется ли в его поступке какая-то изощрённая хитрость с целью усыпить мою бдительность? Нет, вряд ли… но – что же дальше? Для чего мне был означен целый год пребывания здесь? Определённо одно – самой мне не суметь открыть портал перехода… Не открыть… Куда и как смог уйти Ермолай? Просто в соседнюю губернию или, всё-таки, измерение? Насколько могу видеть, в этом времени именно его нет! То есть, не зла как такового, а в этом воплощении… Тогда что же? Неужели, моя задача заключалась лишь в разрушении его доминирования над… кем? Матрёной? Как-то слишком упрощённо, что ли… С чего бы вдруг к ней такое внимание? Нет… дело в чём-то другом, вот только – в чём? Странный день… И не менее странный его итог… ладно, будем посмотреть…
- Странный день… - задумался Алексей – Странная девушка… Странное моё к ней отношение… Для чего судьба переплела наши с нею жизненные тропинки на том перепутье? Почему после такого, в общем-то, совсем не продолжительного нахождения рядом с нею, я совсем не готов потерять её? Почему ни единого раза не вздохнул по той, с которой прожил более десяти лет? Почему не вспоминаю о дочери? Почему вдруг всё как бы с чистого, абсолютно чистого листа? Даже то, что я именно сегодня вдруг принялся размышлять об этом и то как-то странно… Разве нормально то, что рядом со мною в бане мылся да и сейчас вон находится самый настоящий оборотень? Пусть даже и не по природной сущности он стал таковым, а по накинутому на него заклятью, как объяснила Дашка, которое она каким-то совершенно невероятным образом распознала и смогла сбросить, возвратив несчастному парню истинную человеческую сущность, но и что с того? Факт есть факт! Интересно, сможет ли он впредь повторять эти превращения туда и обратно, или же её вмешательство навсегда лишило его такой возможности? Нужно будет получше расспросить её об этом! Если бы год назад мне кто-то рассказал нечто подобное, я бы покрутил пальцем у виска – и это в лучшем случае, однозначно определяя рассказчика в пациенты психиатров. А вот сейчас эти «сказочные» персонажи и события почему-то воспринимаются как нечто совершенно обыденное, абсолютно логичное и более чем реальное… Не узнаю сам себя или, наоборот, только теперь начинаю постигать что-то такое, что там, в тех условиях пусть и случалось, взять хотя бы то же обострённое чувство интуиции, но проскальзывало мимо глаз и понимания? Я всегда считал себя сверх рациональным человеком, напрочь лишённым каких-то иллюзий по какому бы то ни было поводу. Всегда точно знал чего хочу, чего нет. Упорно добивался поставленных целей: прежде всего, хорошее образование, интересная специальность, карьера, потом семья… Даже сбой «программы» в пункте «семья» не смог выбить из колеи. Наверное, потому, что она, эта самая семья, была всё же третьим пунктом, а не первым… Предательство не смогло сделать меня слабее, хотя и нанесло ощутимый удар по самолюбию – чего уж тут скрывать. Но вот почему так долго терпел? Не знаю… Наверное, потому, что и не очень-то любил. Наверное, потому так легко и безболезненно перевернул страницу – ушёл налегке, необременённым ни материально, ни морально – просто решив начать всё сначала! И что же получил на следующем же листе жизненной хроники? Встреча с Дариной… Подарок или урок, очередное испытание? Как так могло получиться, что я готов и в огонь, и в воду за просто возможность быть рядом с нею? С чего бы вдруг пошёл на добровольный целибат в течение года даже не имея твёрдой уверенности в том, что по прошествии оного она не исчезнет с моего горизонта? При её образе жизни может случиться всякое, поскольку каждый день сопряжён с чем-то таким, о наличии чего я совсем ещё недавно и подозревать не мог. Но, руку на сердце – перед собой-то что лукавить – кроме неё никто не нужен! И это тоже странно… Очень…
- Странный день… – погрузился в нелёгкие раздумья и Степан – Ещё вчера мне приходилось с особой аккуратностью и осмотрительностью перемещаться по ставшему таким родным и изученным до последней ёлки лесу, стараясь всячески избегать даже случайного столкновения с человеком, а вот теперь я вновь такой же, как они: говорю, ем, пью… Белый день, а на мне нет ставшей уже привычной шкуры. Я снова дома с матерью, сестрёнками… Как они выросли… Пусть я и видел иногда их мельком, когда охранял стадо, но то издалека, а то вот так, рядышком. И никто не кричит, не показывает пальцем, не бежит, не разбирая дороги, при моём появлении… Странно… Кто такие эти чужаки? Говорят дружелюбно, мать им доверяет… Живут в моём доме, как хозяева – не может не раздражать… Ведунка? Откуда её нанесло сюда? Что заставило помогать нам? Почему я не ощущаю ничего, кроме усталости? Хорошо, что Дружок сообразил привести Ланку с Пелагеюшкой – сердце разорвалось бы тревожась за них… Почему я как-то не рад? Я же должен радоваться… должен! Но, как я могу радоваться, когда не сумел отомстить? Ушёл вражина… Как мне жить дальше? Смогу ли я забыть навсегда вторую половину себя – волчью, ведь, что греха таить, в каких-то ситуациях она была даже приятной и удобной – обострённое чутьё, выносливость, умение драться на равных, общение с нелюдьми, воля, наконец? И тут же отвечал самому себе: «Смогу! Должен суметь ради жены, дочки, ради счастья в глазах матери! Я – не зверь лесной, а человек! Смогу!»
