Плач проснувшейся Пелагеюшки прервал такие разные и такие непростые размышления находившихся в доме взрослых людей. Прикорнувшая рядом с девочкой Светлана, взяв её на руки, уже смелее вышла из-за занавески ко всем.
- Свет! Ничего, что я вот так, запросто? – подошла к ней Дарина.
- Конечно! - всё ещё заметно стесняясь, улыбнулась та, наверное, впервые за несколько последних суток – Я же тоже могу обращаться к тебе просто по имени, да?
- Разумеется! - кивнула в свою очередь Даша – У меня есть для вас с Полюшкой маленький подарок, вот, держи! - и протянула ей тот самый набор для кормления младенцев.
Яркий, нарядный цвет пластика не мог не привлечь к себе внимание молодой матери:
- Ой, а что это такое?
Даша достала из полупрозрачной упаковки её содержимое, и принялась объяснять назначение находящихся там предметов:
- Вот смотри, наливаешь в эту бутылочку тёпленького молочка или кашку, надеваешь вот так вот соску и кормишь свою ненаглядную наследницу! Даже если по неосторожности нальёшь кипящее молоко, с бутылочкой ничего не случится. Но ты же не будешь этого делать, правда? Просто имей ввиду на всякий случай – вдруг понадобится промыть получше – не пугайся, она не треснет, так же, как и не разобьётся, если уронишь её на пол! Ну, а как использовать чашки с погремушками объяснять, я думаю, не нужно!
- А она будет сосать это? А греха какого нет в этом во всём?
- Отвечаю: не грешно! А будет сосать или нет, это мы сейчас проверим!
- Ой… погоди… Давай я сначала посоветуюсь с матушкой и спрошусь у мужа…
- Ну, давай! Матрён?
- А! – отозвалась та.
- Ты можешь оторваться на пару минут от своих дел и подойти к нам с Ланой?
- А чё опять стряслось?
- Ничего не стряслось! Просто Светочка не знает можно ли мне доверять или нет!
- Свет! Даша для меня как ещё одна дочь, понимаешь? Да уже за то, что она возвернула Стёпке божеский вид… - в который раз захлюпала носом мельничиха – Я ей по гроб обязана буду! А потому, как бы тебе что-то и не казалось чудным из того, как говорит или что делает, знай: зла она нам никому не причинит сама и другим не позволит!
От подобных признаний у Даринки перехватило горло… а потом покатились крупные горошины слёз, которые она, конечно, постаралась тут же убрать, смахнув рукой… - Матрён…
Но та не дала ей произнести больше ни слова, просто прижала к себе, целуя в пушистую макушку:
- Молчи! Всё так оно и есть! Но Даш, у меня есть к тебе просьба… неудобная, что ли…
- Конечно-конечно! Пусть Степан со своей семьёй занимает собственный дом – нет проблем! - догадалась о чём она хочет сказать девушка - Мы с Алёшкой будем спать на сеновале пока тепло! Всю жизнь мечтала об этом. Не забивай себе голову пустяками! И вот ещё что… Как вы думаете объяснять появление Степана?
- Не знаю ещё… А что?
- Хочешь совет? Не рассказывайте никому о том, что произошло на самом деле… Люди бояться станут, не доверять… А вам с ними жить, общаться, зерно молоть…
- Ой, и правда! - всплеснула руками Матрёна - Что ж делать-то?
- А вы просто говорите, что он ушёл искать Светлану. Нашёл и жил там с ними какое-то время, пока она не родила… Вряд ли кто уличит вас в неправде! Только девочкам накажи строго-настрого… Дети - народ бесхитростный… А основного виновника, Ермолая, здесь нет и никогда уже, по всей вероятности, не будет в обозримом будущем, во всяком случае. Так что…
- Ох, Дашка! Что ж ты умна… прям старуха древняя, прям, не по годам! - закивала, соглашаясь с предложенной версией удивлённая мельничиха - Так и будем сказывать! Всё спокойней!
- Есть у меня к тебе ещё разговор, даже не разговор - предупредить хочу… Я не знаю, как оно будет дальше, но может так случиться, что однажды мы с Алексеем просто исчезнем… возможно, это произойдёт внезапно, даже проститься не успеем с вами…
- Как это? За что же? – подскочила на месте женщина – Почему?
- В этом никто не виноват, и никто не волен… такая наша с ним доля… Решение принимаем не мы!
- А когда?
- Что? Когда мы уйдём?
- Да!
- Ну, я же тебе говорю – не знаю. Может, через день, а, может, и через год… Не могу сказать точно, а врать не обучена. Просто не удивляйтесь и не думайте о том, что в этом есть какая-то ваша вина. А с Алёшей нам жизненно важно быть всегда рядом, чтобы не потерять друг друга во времени… Не понимаешь? Не страшно… Просто знай, что мы оба, и я, и он, очень полюбили вас всех и желаем всего только доброго и светлого! Только добра и счастья!
- Но, я совсем не хочу расставаться с вами! Неужто нельзя остаться здесь насовсем? Срубили бы вам избу рядышком…
- Матрён… Как же ты не поймёшь, что мы здесь чужие, совсем… Мы - случайные… Даже начни я тебе объяснять кто мы и откуда, ты ни за что и никогда не поймёшь… Но не это главное, а главное в том, что там остались наши родные: родители… У меня есть старенькая бабушка и я очень беспокоюсь о ней, переживаю… Ты тоже стала частью нашей жизни и мы не раз вздохнём обо всех вас, но… Собственно говоря, сам этот разговор беспредметен, поскольку ничего не свершается по нашей собственной воле и желанию, не так ли? Всё в руках судьбы… Небу было угодно оказаться нам здесь, помочь тебе, Степану, той же Марии, дочери удравшего злодея… Она же теперь наверняка выйдет за своего Митрофана и будет жить с ним в любви и согласии! А почему оно так всё случилось? Кто может знать? Может, потому что вы усердно молились и верили в то, что зло будет обязательно наказано? Может… Нам неисповедимы пути Господни… А потому, пока есть такая возможность, будем просто наслаждаться каждой минутой общения, каждым мгновением, проведённым рядом! И – будь, что будет потому как по-другому всё равно не будет!
На следующий день после завтрака в избе Матрёны, никто почему-то не хотел расходиться, выходить из-за стола. Понятное дело, что и Алексею с Дариной, да и самой матери хотелось бы расспросить Степана, как так получилось, кем был тот, кто обрёк его на несколько лет жизни в шкуре дикого зверя лесного – волка. И как он всё же сумел разыскать свою «половинку», жениться и даже родить такую прелестную девочку, с которой с удовольствием сейчас нянчились её молоденькие тётушки, у которых само это определение тут же вызывало гомерический хохот! Не мог не понимать всеобщего интереса и сам вновь обретённый сын Матрёны. Другое дело, готов ли он был к такому весьма и весьма не простому для всех разговору, осознавая и то, что как ни откладывай его в долгий ящик, ему всё равно быть… А потому:
- То, о чём я хочу рассказать вам всем, поскольку и Лана не знает всего, т.е. знает, но не всё и не до конца, – тяжело вздохнув и обведя всех сидящих за столом тяжёлым, наполненным глубинной болью, взглядом, заговорил Степан, спотыкаясь чуть ли не в каждом слове – не просто рассказ… Не знаю, сумею ли я полностью стать таким, как вы, каким был прежде… Я понимаю вас… Понимаю, что вам хочется узнать это и совсем не из простого любопытства, а прежде всего из-за тревоги за меня. Вы все переживаете, каким я стал, каким вернулся к людям, не остался ли оборотнем…
- Вот, что ты такое говоришь? – возмутилась мать – Как ты можешь сомневаться в моей любви к тебе? Если бы не Дашка… Ты тоже не всё про нас знаешь… Эти двое… они теперь для меня стали прямо роднее родных. Я каждый день возношу к небу благодарственные молитвы за то, что оно послало мне их в дом! Прошу тебя, признай их, как признала я! Считай родными братом и сестрой! - расплакалась Матрёна. Светлана поднялась с лавки и, подойдя к свекрови, принялась утешать, тихонько нашёптывая ей что-то на ухо.
Степан, опустив голову, молча выслушал мать и, снова вздохнув, продолжил:
- Я и не сомневался в том, что разговор простым не получится… Так вот, чтобы вы все знали – я больше не могу оборачиваться в волка! Это истинная правда… Рано утром я скорее по привычке, чем нарочно, попробовал сделать это – ничего не получилось… А теперь, если вы спросите меня, рад ли я этому, честно скажу: не знаю!
- Стёп! Почему ты не спросил меня об этом вчера? – не поднимая на него взгляда, задала вопрос Дарина.
- А ты бы ответила?
- Безусловно! То, что сейчас с тобой происходит, нормальная реакция твоей психики, верь мне! Она перестроится, обязательно, но для этого нужно время… Наверное, волком ты тоже не сразу себя ощутил, так?
- Так… я расскажу…
- Расскажешь, если захочешь! – не дала она ему договорить – Ты больше никогда не сможешь стать волком! Хорошо это или плохо, но это так!
- Настолько сильно твоё заклятие?
- Да! Но оно стало в тысячи раз сильнее потому, что строилось и опиралось на святую материнскую молитву и любовь к тебе! Знай это. Ты думаешь, почему удрал Ермолай? А потому, что знал насколько сильны его чары. Он испугался того, с какой лёгкостью мне удалось избавить тебя от них, потому что не ведал о великой помощи материнской молитвы! А теперь, если у тебя есть силы на продолжение рассказа - мы готовы слушать!
Он поднял голову от стола и вновь обвёл всех полным смятения от бушующих внутри души чувств, взглядом, произнёс:
