не сходя с места под себя ходить начинали. А этот, ишь ты, Гермоген, стоит, лыбится во всю рожу, блестит глазами, и плевать ему на царский взгляд со зверским выражением и кошачьими усами.
- Растарвашство!
- Хватит орать, пупок оторвётся. Эх, женить тебя надо, а то ветродуй какой-то.
- Пётр Алексеевич! - чуть ли не заплакал Гермоген.
- Что? Блуд никак начесать не можешь? Ладно. Некогда мне тебе невесту искать, сам ищи. Как найдёшь, скажешь, я сватом буду.
- Растарвашство!
- Тьфу ты!
- Зови меня или Пётр Алексеевич, или господин Бомбардир. Всё, на сегодня свободен. Завтра, в шесть утра у меня. - сказал царь Пётр и отвернулся к оставленному на время чертежу.
Гермоген, слава богу, хватило ума, не стал орать о своём старании. Козырнув, он развернулся на сто восемьдесят градусов и вышел из мастерской.
