- Аркадий Аркадьевич, многие войны начинались случайно, даже непреднамеренно. Так и у нас. Скучно стало девчатам, вот они и устроили воронью атаку. Дальше больше, нашей Катюше завидно стало: вот она и поставила мадам Грековой картинку с висельной петлёй на компьютер. Ну а после, хоть я с ними и переговорила, всё равно, сами придумали: устроили парилку всё той же мадам Грековой в прямом эфире на телевидении. Так что, Аркадий Аркадьевич, как говорил один из незабвенных руководителей нашей страны: процесс пошёл, и его не остановить. А впрочем, так даже лучше. Мы же люди вольные, не по инструкции живём. Нам творчество, импровизацию подавай. Это они по бумажке живут: шаг в строну, расстрел.
- Да. Зоя Павловна, навели вы шороха перерастающего в панику. - хмыкнул Аркадий Аркадьевич. - Те кто поумнее догадались соеденить эти два случая и, сейчас оптимисты пребывают в панике, а пессимисты в откровенной панике.
Случаем с вице-премьером вы показали им, что никто не застрахован от внезапных, и что самое страшное для них, самых непредсказуемых событий. А неизвестность, сами знаете, страшит больше всего.
- Как ваш министр? - вдруг сросила Зоя Павловна.
- Нормально, даже хорошо. - Аркадий Аркадьевич благодарно посмотрел на волшебницу. - Знаете, как бабка пошептала, даже намёка на его смещение нет. Как будто повымерли все.
- Ну, Аркадий Аркдьевич, насчёт повымерли это лишнее. Есть вещи куда более неприятные.
***
Как и договаривались, в субботу, Зоя Павловна приехала в пансионат. На этот раз её, со ставшей традиционной розой, встречал не Александр Николаевич, а сам Аркадий Аркадьевич.
- Здравствуйте, Зоя Павловна. - поздоровался он протягивая волшебнице цветок. - Вот уж никогда бы не подумал, что буду так радоваться встрече с вами.
- Здравствуйте, Аркадий Аркадьевич. - чуть смутившись ответила Зоя Павловна принимая цветок и добавила. - Мне, как волшебнице, верить не рекомендуется, даже опасно, тем не менее поверьте, я тоже очень рада встрече с вами.
- Прошу. - Аркадий Аркадьевич сделал приглашающий жест в сторону здания и взял Зою Павловну под руку.
- Об Александре Николаевиче не спрашиваю, - хитро прищурившись посмотрела Зоя Павловна на замминистра. - Наверняка что-нибудь, этакое, сердечное.
- Вы совершенно правы, Зоя Павловна. - в ответ улыбнулся Аркадий Аркадьевич. - Он отпросился у меня на сегодня, в город ему понадобилось. Сказал, вечером вернётся.
- Я даже знаю к кому это ему так срочно понадобилось.
- К вашей Татьяне?
- К нашей Татьяне. - поправила Зоя Павловна. - Знакомство продолжилось и имеет все шансы перерасти во что-то гораздо большее.
- Так это замечательно! Признаться, глядя на Сашу, на его одиночество, у меня душа не на месте.
- Думаю Татьяна это исправит.
- Вот и славно. Прогуляемся?
- Нет. Давайте завтра, с утра. А сейчас неплохо бы чаю.
- В кабинете или в каминной?
- В кабинете. Разговор нам предстоит длинный, Аркадий Аркадьевич.
- Прошу.
***
Чай давным давно выпит, причём, во второй раз. За окном сгустились сумерки и Аркадий Аркадьевич зажёг настольную лампу. От её света кабинет превратился в уютную и даже таинственную, немножко волшебную комнату, не чета кабинету Азазалии, проводника по тёмным силам и практикам.
- Заварили мы с вами, Зоя Павловна, кашу. - сказал Аркадий Аркадьевич.
- Ну, пока что каша не совсем готова. - улыбнулась в ответ Зоя Павловна. - А когда будет готова пусть лопают до отвала, милости просим, может кто и лопнет. - и немного помолчав добавила. - Кто-то обязательно лопнет.
- Но позвольте спросить, почему именно мы?
- Не знаю, Аркадий Аркадьевич, и никто не знает.
- Даже вы?
- Даже я. А тот кто знает никогда и ни за что не скажет. Он предпочитает чтобы мы сами догадывались насчёт, зачем и почему. Знаете, Аркадий Аркадьевич, я нисколько не удивлюсь если вдруг, каким-то чудом, станет известно, что мы и рождены были только для того, чтобы вывести, вылечить эту язву.
- Как это, специально рождены? - было видно, Аркадий Аркадьевич удивился довольно-таки сильно.
- А так, Аркадий Аркадьевич. Там, - Зоя Павловна показала указательным пальцем в потолок. - совсем другие временные и прочие реалии, не такие как у живущих на Земле.
- Ну что ж, приятно осознавать себя причастным к чему-то великому. - улыбнулся Аркадий Аркадьевич тем самым давая понять, что шутка, или не шутка, понята и принята.
Да шутка ли это была? В том-то и дело что неизвестно, не скажет никто, не просветит. Остаётся только догадываться и делать то, что свалилось на тебя так неожиданно. А вдруг и правда ты рождён именно для этого, и великое «Это» есть дело всей твоей жизни, твоё предназначение в мире людей? Может и так. Впрочем, если всё равно никто не разъяснит зачем всякой ерундой голову забивать.
- И что дальше? - спросил Аркадий Аркадьевич. - Сами понимаете из меня, во всяком случае сейчас, стратег никудышний. Сам хожу и удивляюсь. Наверное привыкнуть надо.
- Привыкнете. - понимающе улыбнулась Зоя Павловна. - А дальше… Дальше, занимайтесь своим мужским клубом, трансформируйте его в партию, если помните, мы с вами говорили на эту тему.
- Да, конечно помню. - кивнул Аркадий Аркадьевич. - Но это дело не быстрое. Не быстрое как само по себе, наверное придётся даже что-то типа съезда ну или совещания в расширенном составе устраивать. Да и бюрократия у нас никогда не дремлет, а тут регистрация партии. Это на бумаге всё просто, а на самом деле…
- Ничего страшного, Аркадий Аркадьевич. Самое главное, делать тогда всё получится. Увы, в этом мы вряд ли сможем быть вам полезны, ну разве что в случае откровенного саботажа. Понимаете, не хочется да и не надо раньше времени обозначать наше сотрудничество. Надеюсь, понимаете меня.
- Понимаю. - кивнул Аркадий Аркадьевич. Помолчал немного и спросил. - И всё-таки, что будет с оборотнями?
- Ничего не будет. - пожала плечами Зоя Павловна. - Будут жить как жили, разве что жадности и хамста поубавится.
***
Если повнимательнее присмотреться к оборотням, без дежурной хоть и праведной ненависти, интересные вещи открываются. Кто они? Ну как кто?! Это элита современного общества и не только в отдельно взятом государстве. Изначально это были чиновники высоких и высших рангов и бизнесмены такого же уровня. Но однажды появившись и более-менее организовавшись изначальные, даже можно сказать, праолигархи, ныне именуемые оборотнями хоть и поныне более-менее существующие запустили процес. Это от них не зависело, вряд ли они этого хотели. На автомате, сам собой, был запущен процесс формирования Системы, которая в конечном итоге должна их погубить.
Система начала формироваться, создаваться сама по себе, но это ещё полбеды. Хуже то, что членом или участником Системы теперь мог стать каждый, почти каждый. Для того чтобы стать ну если не олигархом, то оборотнем, и то в неофициальной формулировке достаточно было занимать более-менее значимую должность, иногда даже должности бригадира на стройке было достаточно, и соответствующее поведение.
Система, хоть и порочная в своей основе, замечательна тем, что вполне автономна и не треюует какого-либо вмешательства со стороны. Управляют ей две несокрушимые силы — деньги и власть. Они, деньги и власть, живут сами по себе, своей жизнью и от человека не зависят, скорее наоборот, человек зависит от них. Попав в плен к этим «силам» человек становится их верным, в большинстве случаев не за страх, а за совесть, верным адептом и даже рабом.
Вырваться из этого плена сложно, очень сложно. И не потому сложно, что силы эти и Система не отпускают. Как раз наоборот: двери с условными надписям «Вход» и «Выход» открыты настежь, никто никого не приглашает и вон не гонит, всё исключительно на добровольных началах. Это и есть самая большая привлекательность Системы и её беда одновременно.
Не тредуется каких-либо выдающихся аналитических способностей, достаточно школьного учебника истории, чтобы увидеть сходство оборотней с первобытными людьми, или ещё не совсем людьми, а то и вообще, с дикими и лютыми хищниками. В те стародавние времена человек, как и дикий зверь, вёл себя исключительно прагматично. Причина такого поведения была и есть, правда это относится по большей мере к зверям, - выжить и продолжить род. Сильному достаётся больше, чем слабому соответственно и шансов у него выжить и продолжить род больше, чем у какого-то немощного, а ныне, «больного во всю голову» хлюпика.
Но антропологи по результатам раскопок утверждают: древние люди делились добычей с увечными, покалеченными членами племени неспособными охотиться. Приблизительно тоже самое можно наблюдать и у животных. У первобытных людей, у животных — да, но только не у оборотней.
Если те же неандертальцы не брали добычи больше, чем могли употребить, не говоря уж о диких зверях, то оборотням такое просто неизвестно. Подчас они берут много и очень много, причём постоянно берут много, и считается, чем больше, тем лучше. Разумеется ни о каком сострадании по отношению к не оборотням и речи не идёт. Увы, им приходится отдавать часть добычи, в кавычках, как тем калечным в племени. Но если давным-давно калечные члены племени не охотились, охотились их здоровые, физически крепкие собратья, то в реалиях Системы происходит всё с точностью до наоборот.
Добыча, то есть, материальные ценности создаются большинством, не оборотнями, каждым на своём месте. Разумеется те кто на верху и на самом верху, тоже какждый на своём месте, не сидят сложа руки, как могут управляют процессом. А вот распределение добычи происходит совсем по другому принципу. Разумеется никто не говорит об уравниловке, она вредна, даже хуже самой Системы. Распределением происходит по принципу: не оборотням, чтобы с голода не подохли, но и досыта не наелись а то обленятся. А правом распоряжаться с оставшейся, львиной долей, оборотни наделили себя, по своему усмотрению, проще говоря, воровать, иногда ни на что и ни на кого не обращая внимания.
Да, за время от первобытных племён и до современного общества была изобретена такая штука как мораль. Так вот, оборотни напрочь отрицают её существование, не обращают на неё никакого внимания. Вот и получается, оборотни, сами того не осознавая, скатываются назад, к первобытному обществу, где прагматизм в виде права сильного превыеше всего. Ничего не поделаешь, Система работает, работает и не обращает на своих приверженцев никакого внимания.
Но, а оно всегда есть это но, существуют и другие силы, другие системы которые в корне не согласны с Системой оборотней. И одна такая сила — Сила решила нарушить слаженную работу Системы.
***
Город, даже можно сказать, городок оказался тихим, не сказать чтобы красивым, скорее милым. В меру ухожен, в меру неряшлив, зато тих и спокоен как океан во время штиля. Глядя на прохожих, на дома, на неспешно проезжающие автомобили казалось, что всё происходящее в столице и в больших городах не более чем чей-то горячечный бред, что не бывает того что там творится. Что на самом деле оно везде и всегда всё так как в этом городке.
- Вот если доживу до старости, - глядя несмотря на разгар рабочего дня почти на пустынную улицу мечтательно протянула Катя. - перееду жить вот в такой вот город.
- Ага! - согласилась Ира с подругой. - Будешь на метле летать, горожан
