- Все! Хорош! Больше не могу! – Лейтенант крейсера «Разбойник» устало бросил в сердцах авторучку на стол своей каюты и, как в старинных романах, взялся руками за голову.
Его, вывернутые наизнанку, серые глаза безжизненно повисли над журналом боевой подготовки носовой башни главного калибра. Почувствовав тяжелый пульс в висках, что не предвещало ничего хорошего, молодой офицер, как старый полковой пес, до хруста в спине потянулся и вслух изрек:
- А не идет ли все к черту? Сидишь тут, как петух на яйцах, так и оргазм скоро ощущать перестанешь!
Тусклая лампочка в мучительно чистой каюте тихо умирала. Она посылала матовый - покрытый матом свет на документы на столе. Тоска, соскальзывая со стекла иллюминатора, вонзалась кортиком в грудь командира носовой артиллерийской башни главного калибра.
Парень находился в том состоянии жизненной грусти, когда женщины тихо и беспричинно плачут, а мужики хлебают от души водки, быстро-быстро «любят» женщину и врезают кому-нибудь в морду. Но на корабле женщин не было, да и разве на крейсере набьешь кому морду? Все молодые и сами якорь обломают.
- Меньше водку пить надо! – послышался тихий голос из-за спины Лейтенанта. – Тогда и мучиться с похмелья не будешь!
Салага обернулся, но в каюте никого не было. Призраки предшественников, населявших каюту, молча прятались по углам пристанища офицера.
«Что это? Глюки начались? - подумал Лейтенант и потер виски, уже посеребренные подчиненными. – А может это начало того конца, которым оканчивается начало службы, как и жизни?»
- Нет, дорогой это еще не «Белочка», а твой Друг!
- Какой еще друг? - уже не поворачиваясь, спросил артиллерист, а сам подумал: «Друг – это тот, кто сейчас, пока я на службе царапаю яйца о палубу, у меня дома хомячит котлеты, которые пожарила жена».
- Нет, - будто услышав мысли офицера, ответил голос. – Я настоящий друг, который тебя уже много лет не бросает тебя ни в жару, ни в холод, ни в радости, ни в печали! – опять прозвучало за спиной офицера. – Я твоя Шинель!
- Оп-паньки, говорящая радость в наш дом пришла! Одна и без охраны! – ответил Лейтенант, а сам подумал: «Шинель? Лермонтова или Дубровского? А может самого Обломова? – Лейтенант почесал затылок. - Может эта Шинель даст тягу к службе? Желание преодолеть тупик жизни?»
- О чем задумался, комендор?
- Все дерут, как ветер ветошь на шкафуте. Взысканиями осыпан, словно ежик иголками. Нежелание жить и служить давит на грудь. Сплошная безысходность задолбала!
- Так не надевай ее и все будет нормально! - что-то прошуршало за спиной офицера. - Все тлен! Безысходность - это когда слова командира застревают в голове!
- Как не надевать, когда что ни день, то у моряков понос, то золотуха. О командире не говорю – у него в голове постоянно понедельник живет! Что мне делать? Как жить? С кем?
За спиной Володи воцарилось молчание, после чего Шинель вкрадчиво, голосом гоголевского Акакия Акакиевича начала вещать будто птица Пеленгас:
- Представь себе, что ты поставил на стол три литровых банки и налил в них свою безысходность. Засунул в банки по кипятильнику, вскипятил депрессию, а потом положил в одну банку макароны, во вторую - кофе, а в третье – яйцо.
- Свое, что ли? – испуганно встрепенулся Лейтенант
- Куриное, дурик. Постоянно думаешь не о том, о чем нужно, - одернула офицера Шинель.
- Я о них всегда думаю.
- Не перебивай старших, баклан, – Шинель одернула салагу и продолжила вещать дальше. - Что станет с каждой вещью в кипятке?
- Что, что? – передразнил Лейтенант. – Твердые макароны станут мягкими и податливыми, жидкое яйцо – твердым, а кофе – наверное растворится.
- Правильно мыслишь, чудила. Тоже происходит и с моряками при безысходности.
- Как?
- Внешне все остаются такими же, как и до «кипятка», а внутренне - твердые люди могут стать слабаками, мягкими и расклеиться, а хрупкие и нежные – затвердеть и окрепнуть, как твое яйцо в кармане!
- А как же кофе? – удивленно спросил Лейтенант.
- Кофе – это самое интересное в службе. Оно полностью растворяется в агрессивной среде и изменяет её, превращая кипяток в чудесный ароматный напиток. Люди, которых не могут изменить обстоятельства, как кофе сами изменяют их и превращают плохое в нечто новое и ароматное, извлекая для себя пользу и удовольствие.
Мораль притчи: Кем стать в трудной ситуации – это твой выбор!
