Воспоминания глупого кота - Глава 7. Мой истинный портрет

Поначалу я не знал, что это такое, и потому пребывал в недоумении, слыша, как меня называют красавчиком, кстати, чаще всех это повторяла Бегония-старшая. Однако мне безумно хотелось узнать, что означает слово красавчик, и почему все меня так называют. И вот однажды...

Это была моя первая вылазка в спальню взрослых. До этого я не отваживался туда ходить: спальня находилась в самой глубине дома, в конце коридора, справа от столовой. Если дверь в спальню закрыть, то ванная окажется внутри комнаты. Собственно говоря, эта ванная предназначается для старших, но малышня частенько пользуется ею, если им совсем приспичит, а детскую ванную занял Хавьер, который может часами сидеть на унитазе с книжкой в руке и курить.

Тем утром я остался в квартире один. На улице была весна, и солнце через распахнутые настежь окна заливало своим светом ту часть дома, что выходила в парк. Я с большим аппетитом позавтракал, вылакав порцию молока... Возможно, впрочем, что тогда мне уже давали что-нибудь и посущественнее, поскольку, помнится, я был вполне довольным. Я от души потянулся без свидетелей – хотя с удовольствием проделываю это и в чьем-либо присутствии – и отправился исследовать владения, ставшие теперь и моими. Я шел по коридору, освещенному длинным лучом света, проникшим в квартиру через окошко детской ванной, дверь которой вечно отрыта нараспашку. Дверь в комнату старших тоже была открыта. Я нерешительно потоптался у входа, но все же рискнул сделать шаг навстречу неизведанному.

Стоя у порога, я увидел огромную кровать с решетчатыми спинками и тонкими ножками, застеленную блестящим покрывалом, кажется, шелковым. Я прошел чуть дальше, и моему взору открылась вся комната, через открытое окно которой лился поток яркого света. Я сразу же обратил внимание на фото заправилы; она висела на дверце одного из многочисленных комнатных шкафов, справа от меня. Дверца шкафа была слегка приоткрыта; она словно манила меня к себе, пробуждая и без того неслабое любопытство. Передними лапками я открыл пошире правую створку и остолбенело застыл на месте. За дверцей, в шкафу кто-то был и во все глаза таращился на меня. Я живо смекнул, что это незнакомый кот. Не понимая толком что меня сильнее напугало – то ли встреча с призрачным котом, то ли шум за спиной – только я со всех ног бросился к ближайшей стене у кровати, молнией взлетел под потолок, цепляясь когтями за матерчатые обои, и повис там как бра. Бегония-мать стояла у двери и, осуждающе глядя на меня, уговаривала спуститься со стены. С каждым новым призывом ее голос становился все более жестким и даже угрожающим, и мне впервые в жизни стало стыдно. Я кое-как спустился на пол и юркнул под кровать, и уже оттуда, бочком-бочком по стеночке ванной улепетнул из комнаты, благо Бегония не стала мне мешать, и путь к отступлению был свободен.

Через несколько дней, снова оставшись один, я отважился повторить свой рискованный поход, только на сей раз без карабканья по стенам. Я ничего не знал о чужаке, но решил разгадать тайну удивительного видЕния. Мне было интересно выяснить, кем же был этот странный конкурент из кошачьего племени. Я тихонько подкрался к шкафу и сунул голову в приоткрытую створку, но тут же отшатнулся назад, снова увидев напугавшего меня на днях типа. В этот раз я испугался не так сильно, но все же спрятался под кровать: из этого убежища можно было рассматривать дверцу без малейшего риска. Я опасливо выглянул из-под кровати, но не заметил ничего устрашающего. Снедаемый желанием раскрыть головоломку, я повнимательней присмотрелся к дверце и заметил на створке странный блеск и какие-то не менее странные ножки, удивительно похожие на ножки ночного столика, находившегося над моей головой. Я вытянул вперед правую лапку и – о, чудо! – на полированной поверхности дверцы я увидел в точности такую же лапу. Немного осмелев, я вытянул обе лапы и даже слегка прыгнул вперед. Ну конечно: вот они, мои лапы, на дверце, а над ними, кажется, торчат уши. Так я познакомился с зеркалом.

Мне повезло, что этого никто не видел, иначе все лопнули бы от смеха. Несколько часов я корчил зеркалу рожи, а оно повторяло все мои ужимки. Я даже решил напасть на свое отражение и ударился о холодную зеркальную поверхность. Ну конечно, это я: вот мои, пока еще короткие, усы, черное пятнышко справа, белая до самой макушки мордашка, а по бокам от макушки еще два симметрично расположенных черных пятна, похожих на стальные пластины рыцарских шлемов.

Наконец-то я убедился, что нахваливали меня не зря, я и впрямь этого достоин: фигуристый красавец с черно-белой переливчатой шерсткой, отлично сочетающейся с золотисто-медовыми глазами, в глубине которых ярко светятся угольно-черные зрачки.

Не могу сказать, что с тех пор я каждый день наведываюсь в спальню, чтобы полюбоваться собой, тем более что обычно она заперта. Хотя в последнее время дверь в спальню не закрывается: надо думать, сломался замок. Впрочем, мне абсолютно без разницы, в какое зеркало рассматривать себя: висящее на дверце шкафа или на двери ванной для взрослых. Да, не отрицаю, я часто и подолгу любуюсь собой в зеркало и даже вылизываюсь, приглаживая шерстинки на спине, если замечаю, что они встопорщились. В ванной для взрослых зеркала до самого пола и со всех сторон, так что я, бессчетно отраженный ими, могу осмотреть себя и спереди, и сзади. Полчища котов, точь-в-точь таких же как я, появляются один за другим и исчезают где-то в глубине зеркал, так что я уже не могу их различить. Красота, да и только!

Если кто-нибудь называет меня красивым котом – а это случается довольно часто – я делаю вид, что ничего не понимаю, но начинаю вытанцовывать, чему научился у Уксии, когда она репетировала перед зеркалом. Я грациозно вышагиваю, слегка покачиваясь, что, по моему глубокому убеждению, лишь придает мне обаяния, ведь недаром такую походку называют, как я слышал, кошачьей. Иногда мое самодовольство замечают и строго одергивают:

- Ио, глупыш, а ну-ка полегче, не перестарайся, спесивый хвастунишка…