А Ботанику сейчас скорее всего не хватало информации, до которой он был большим охотником. Шёл Ботаник в Лес, это он понимал, что идет в Лес. И хоть шёл не один, а с дядей Сашей и Колобком, всё равно ему казалось, что идёт он один и неизвестно куда, в смысле, он лишь в общих чертах, и то смутно, представлял себе что его там ждет.
Жил был у бабушки серенький козлик…
Ботаник, как козел грамотный и эрудированный, разумеется знал эту песню про несчастного своего собрата. Знал он её не всю, а так, в общих чертах, но что случилось с тем козликом было ему известно. И вот теперь эта песня не давала Ботанику покоя. Она пелась где–то там в голове, причём пела сама себя, кусками, и останавливаться не собиралась.
… козлик в лес погуляти…
Продолжала издеваться песня. И тут же:
Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл. А от тебя, волк, и подавно уйду. - это было уже слишком, тем более что:
Напали на козлика серые волки, серые волки, серые волки…
«Оказывается всё–таки напали. – думал Ботаник».
Ему почему–то захотелось домой, но он продолжал идти, потому что по своей натуре и природе был животным упрямым. Да и дядя Саша с Колобком рядом, чего доброго ещё смеяться начнут. Ботаник ни с того ни с сего вдруг вспомнил однажды вычитанное то ли в какой–то газете, то ли в каком–то журнале, он точно не помнил, где: «Если ты заблудился, отпусти вожжи, лошадь сама найдет дорогу в деревню». Мысль показалась ему вполне своевременной и здравой, и Ботаник решил придерживаться её, а там будь что будет…
Остались от козлика рожки да ножки, рожки да ножки…
Я по сусекам …, по амбарам пометен…
Тьфу ты!
Не сказать чтобы внезапно, но где–то так, поэтически–прозаическая пытка закончилась. Будучи занят душевным самоуничтожением, Ботаник не заметил как они вступили под своды леса и оказались у него в гостях. Лес встретил гостей, как им казалось, шелестом листвы, пением и криком птиц и тому подобным. На самом деле Лес приветствовал гостей, как это делает радушный хозяин просто гости не понимали о чём говорит.
Дойдя до той самой полянки на которой всё и началось дядя Саша присев на ствол поваленного дерева,
«Надо же, как будто специально кто–то лавочку сделал. – подумал он, достал из лукошка Колобка и положил его в траву»:
– Ну, братцы близнецы, идите уж, а я тут посижу.
– А куда идти–то, и зачем? – Ботанику начало представлялось совсем другим.
– Пошли, узнаешь куда. Да не боись ты, никто тебя есть не собирается, больно ты нужен! – сказал Колобок и запрыгал к кустам, подарок не забудь. – крикнул он не оборачиваясь.
– А я и не боюсь. – пробурчал Ботаник и взяв книжку направился вслед за Колобком. Кошки на душе у Ботаника не скребли, но что–то похожее всё–таки было.
Когда Колобок приблизился к куста, то Ботанику показалось, что кусты как бы сами собой расступились и Колобок прыгнул в образовавшийся проход. Ботаник аж остановился от такого чуда.
– А ты чего стоишь? Долго я ещё кусты держать буду? Иди давай! – послышалось из–за кустов. И вздохнув, Ботаник отправился на встречу со всеми известными и неизвестными, одновременно.
За кустами тоже была полянка, только совсем крошечная на которой сидел Заяц. Рядом с ним расположился Колобок и они уже о чём–то перешёптывались.
– Ну проходи. Чего стоишь?! – раздалось за спиной.
Ботаник обернулся, хотел обалдеть, но почему–то не обалдел. Перед ним, во всей красе, стоял Мишка, на вид совсем такой же как на картинках, разве что живой.
– Проходи Ботаник, не стесняйся. – махнул лапой Заяц.
– Здравствуйте. – начал было Ботаник, а потом вдруг вспомнил. – Мы тут с Колобком подарок вам приготовили, вот. – и положил перед Зайцем книгу.
– Да мы уже знаем. – сказал присаживаясь рядом с Зайцем Мишка. – Спасибо, ребята.
– Мишань, глянь–ка, книжка. – не смотря на то, что Заяц не был человеком он взял книгу и ловко принялся перелистывать страницы. – Мишань, да тут картинок полно! Спасибо, спасибо. – поблагодарил Заяц и спрятал книжку в траву.
– Книжка, это хорошо, – мечтательно сказал Мишка, – Вот только мы читать не умеем.
– Если хотите, я вас научу. – неожиданно для самого себя предложил Ботаник. – Это совсем несложно.
– Договорились. – согласился Заяц и насторожившись сказал. – Тихо! Ворона!
Ворона, как птица важная и вечно занятая какими–то никому непонятными делами к приходу Колобка и Ботаника разумеется опаздывала. Эх, Ворона, Ворона, совсем ты себя не бережёшь…
– Вот она, красавица наша! – казалось радости Мишки не было предела. – Я уж беспокоиться начал, не случилось ли что?
– А ты так и ждёшь, чтобы со мной что–то случилось. Не дождешься! – наверное если бы Ворона умела показывать язык, она бы его Мишке и показала. – Привет всем!
На самом деле Ворона сгорала от любопытства: что же за подарок такой принесли Колобок и Ботаник, да ещё один на всех? А опоздала она потому, что уже когда летела сюда услышала как сороки про меж собой ругаются, ну и разумеется не смогла утерпеть, ввязалась в скандал, пролететь мимо и не выяснить в чём дело было выше её сил и выше всяких подарков.
– Вечно ты опаздываешь, Ворона. А сейчас ты не просто опоздала, но и пролетела. – вполне серьезно и даже вроде бы как грустно сказал Заяц.
– Никуда я не пролетела! Наоборот прилетела. А что опоздала, дела.
– Пролетела, в смысле, с подарком. – продолжал Заяц.
– Как?!
– Вот так! Колобок с Ботаником мороженое принесли, а сегодня видишь как жарко? Они его и так еле донесли, почти растаяло, а тебя всё не и нет. – Заяц говорил это с таким сожалением, что казалось лучше бы уж он опоздал, а не Ворона. – Вот и пришлось нам с Мишкой всё съесть, ну чтобы совсем не растаяло. Так что Ворона, ты уж не серчай, так получилось.
Знаменитая немая сцена в драматургии – ничто по сравнению с тем, что изобразила Ворона, потому что говорить ничего не могла. Да что там говорить, она и каркать–то не могла от возмущения. Правда, через несколько минут опомнилась:
– Ботаник, в следующий раз вы с Колобком мою долю подарков мне в деревне отдавайте. – говоря, Ворона успокаивалась, потому как ей казалось она придумала сокрушительную и коварную месть этим подлецам, – А следующий подарок я вообще весь себе заберу, потому что сегодня вы мой съели.
Всё–таки шутка – дело серьёзное. Серьёзное в том плане, что покуда разыгрываемый принимает шутку за чистую монету – буйствует, вынашивает и оглашает коварные планы мести, надо быть абсолютно серьезным, по возможности сожалеть о случившемся и бояться планируемой мести. Чтобы всё это выдержать и не превратить веселую и беззлобную шутку в пустышку надо обладать не только немалыми силами, а чтобы не рассмеяться не вовремя, можно сказать, талантом надо обладать, причём не меньшим, чем тот который потребен для того, чтобы эту шутку придумать.
Собравшиеся всеми этими качествами обладали в полной мере, ну разве что кроме Ботаника, который поначалу ничего не понял, не привык ещё.
– Ворона, ну когда ты наконец хоть чуть–чуть соображать то начнешь?! – смеясь спросил Заяц. – Неужели трудно было догадаться, что шутим мы?
– Заяц, просто она давно ангиной не болела, наверное соскучилась. – вытирая лапой выступившие слезы, сказал Мишка. Он смеялся не только над тем, как Ворона отреагировала на шутку, но и над тем, как на всё это смотрел Ботаник. На Колобка Мишка внимания уже не обращал, потому что глядя на него было невозможно понять что выражают его мультяшные глаза и рот? – Ботаник, а ты что, тоже вороньего племени будешь?
– Почему вороньего? Я своего племени. – на автомате ответил Ботаник, а сам подумал ,что здесь если и не съедят, то шутками с ума сведут, это точно, бедная Ворона. Поэтому твердо про себя решил, тоже шутить.
– Ворона, не переживай ты так. Никакого мороженого не было, ребята нам книжку подарили. – Заяц вытащил из травы подарок и положил перед собой. – Смотри какая, с картинками, как раз для тебя, ты же читать не умеешь.
– Можно подумать вы умеете… – Ворона начала успокаиваться. Оказывается никакого мороженого не было а книжка, книжка она несъедобная, так что никуда не денется. Опять же, читать не умела не только она, но и Заяц с Медведем тоже, а это успокаивало ещё больше.
– Ты где же неграмотного медведя видела? Думай, что говоришь! – как ни в чём не бывало продолжал Заяц.
– Ну тогда пусть что–нибудь прочитает, а я послушаю.
– Ворона, я книжки читаю только тем у кого настроение хорошее, а у тебя оно сейчас плохое, злая ты, мороженое забыть не можешь. – рассудительно заметил Мишка.
– Выкрутился. – не унималась Ворона. – Всё равно заставлю тебя читать.
– Да я завсегда пожалуйста, и заставлять не надо. – засмеялся Мишка.
– Весело тут у вас. – наконец более–менее освоившись сказал Ботаник.
– А у вас в деревне, что, грустно? – уже серьезно спросил Заяц.
– Не то чтобы грустно, но чтобы вот так шутили, такого мало. Ну разве что мужики когда выпьют, анекдоты рассказывают, тогда конечно смеются.
– А ты к нам почаще приходи, мы народ свободный, времени у нас много. – Мишка куда–то потянулся и достал что–то наподобие корзинки доверху наполненной малиной. – А это вам, угощайтесь. Ворона, вместо мороженого сгодится?
– Сгодится. – вконец успокоившаяся Ворона слетев с ветки уселась рядом с корзинкой. – Хоть какая–то от вас польза.
– Не бурчи, тебе не идёт. – Мишка сделал приглашающий жест. – Налетай, а то остынет, вернее растает.
Судя по тому что корзинка довольно–таки быстро опустела, малина оказалась ничуть не хуже якобы подаренного мороженного. Лишь Колобок не притронулся к малине. И вообще, он хоть и был здесь, среди зверей, но казалось что его здесь нет, как–то так получается. Видно было, он все время о чём–то думает, или колдует что–то там, непонятно. Ну и ладно, сидит себе, и пусть сидит.
Сколько раз, да что там сколько раз, почти непрерывно, Ботаник представлял себе эту встречу, причём старался представлять ее себе по разному, а получилось, совсем не угадал, всё было совсем не так. Да и вообще, лесных зверей он представлял себе серьезными, постоянно озабоченными поисками пропитания, потому что живут в трудных условиях, а на деле оказалось совсем не так. Домашние животные оказывается намного серьезнее, чем те же Мишка или Заяц. Домашним, тем что–то поесть всегда дадут, а этим самим себе надо все искать да добывать, никто не даст. Одним словом, чудно да и только.
***
Оставшись один дядя Саша для начала решил успокоиться, а потом уже звать Ольгу. Вспомнив одну из телепередач о медитации он было попытался расслабиться и тем самым успокоиться, но к своему удивлению вдруг понял, что абсолютно спокоен, словно ему предстояла встреча не с женщиной которая ему очень нравится, а с кондуктором в автобусе. Дядя Саша даже мысленно упрекнул себя за такое спокойствие, но как–то лениво, вскользь, потому что все его мысли сейчас были обращены к Ольге. Не то чтобы дядя Саша её звал, он хотел её видеть и сейчас думал об этом. Но не тут то было!
В кустах неподалеку временами раздавался смех, там в смысле общения было всё нормально. Заинтересованные в общении стороны присутствовали в полном составе и судя по смеху всё у них было хорошо, чего нельзя было сказать о дяде Саше.
Получилось так, что Ботаник,
