Побег

   После завтрака, когда июньское солнце ещё не так жарко припекало, перед персоналом лагеря-госпиталя для военнопленных в Кёсеге, собранных у здания канцелярии,  вышли начальник охраны и дежурный офицер. Персонал лагеря почтительно затих, офицер зачитал приказ:
«Во время победоносного прорыва русского фронта в Карпатах пленён был у города Горлице, со всем своим штабом, один из наилучших генералов русской армии, генерал Корнилов. В короткое время этот генерал дважды пытался бежать из плена и, лишь благодаря наблюдательности и исполнительности стражи, повторенный побег не удался. Генерал Корнилов теперь заболел и будет отправлен в здешнюю больницу на излечение. Военное командование видит в генерале Корнилове человека в высшей степени энергичного и твердого, решившегося на все, и убеждено, что оный от замысла побега не откажется, болезнь лишь симулирует, дабы легче было повторить попытку бегства. Бесспорно, что в случае удачного побега в настоящее время державы нашли бы в нем серьезного, военным опытом богатого противника, который все свои способности и полученные сведения в плену использовал бы для блага России и вообще наших врагов. Обязанность каждого этому воспрепятствовать. Высшее военное командование, поэтому приказывает генерала Корнилова, хотя и тайно, но строго охранять, каждое сношение с кем-либо запрещать и, в случае попытки побега, воспрепятствовать этому любой ценой. Начальник больницы лично является ответственным за точное исполнение этого приказа и ежедневно обязан давать сведения о положении дела. Тот, кто будет способствовать побегу генерала Корнилова, будет осужден на основании § 327 воинского государственного закона, как за преступление против государственного благополучия, устанавливающего наказанием “смертную казнь”».
  Среди персонала лагеря-госпиталя, был один человек, который с восхищением и восторгом слушал о подвигах русского генерала. Это - чех Франтишек Мрняк, помощник аптекаря. В его представление, генерал был широкогрудым великаном с огромными кулаками. Как даст этим кулаком по макушке австрияка и тот копыта отбросит. Чех даже зажмурился от удовольствия, представив это. И тогда помощник аптекаря решил, что если этот прославленный русский генерал появиться в лагере, то он обязательно поможет ему бежать из плена. Мрняк, как и все славяне Австро-Венгерской империи видели в русских солдатах освободителей от немецкого рабства. Мряк не чем не был примечателен: ни ростом, ни статью. Но душа его жаждала подвига.
    В это время в замке Эстергази в своей кровати вторую неделю симулировал болезнь генерал-лейтенант русской армии Лавр Георгиевич Корнилов. Генерал был небольшого роста, щуплого телосложения, редкой бородкой и усами, с чуть раскосыми чёрными азиатскими глазами. Последний, второй побег действительно не удался, но Лавр Георгиевич не отчаивался, а упрямо и настойчиво добивался своего. Он лёг в кровать, отказался от еды и сна и стал пить только крепкий чай. От этого у него участилась сердцебиение и ещё больше пожелтела кожа. На Корнилова было страшно смотреть, но австрийские врачи подозревали что-то неладное, но и оставаться безучастным тоже было нельзя. В результате медицинская комиссия принимает решение о переводе Корнилова в лагерь, а охрана выпускает соответствующий приказ.
  Австрийцы удивлялись этому необъяснимому стремлению русских к свободе. Почему им не сидится в лагерях для военнопленных? Работать не заставляют, кормят хорошо, особенно офицеров. Офицерам разрешено иметь при себе вестового и денщика, тоже из пленных. А если офицер даст честное слово не воевать, то он может вообще гулять чуть ли не по всей Австро-Венгрии. Но русских офицеров тянуло назад к своим, на фронт, под пули. Правда, не всех. Кто-то всё же предпочёл переждать лихую годину в австрийском плену.
  Корнилов и в лагере под Кёсеге изображал смертельно больного. Он лежал на кровати в своей комнате, не выходя на улицу.
  Франтишеку Мрняку натерпелось поскорее осуществить свою мечту и помочь Корнилову. Но как?
  Комната Корнилова располагалась в «офицерском павильоне», который примыкал к канцелярии. Вход усиленно охранялся. А комнату ежечасно посещал санитар лагеря, в обязанности которого входила слежка за русским генералом.
  Франтишек стал крутиться возле «павильона», и постепенно завёл дружбу с деньщиком Корнилова. Встретил он чеха поначалу не приветливо.
  - Что надо, немец? – недовольно спросил денщик.
  - Несем немец. Ясем чех. Ясем слован, яко ты. Ясем твуй брат.
  Мрняк немного знал русский, но решил говорить по-чешски, что бы показать близость родного языка к русскому.
  - Хорош брат – с винтовкой на меня бросаться.
  - По;роба.
  - Что?
  - Рабство.
  - А! Ну, если воля не своя.
  Потихоньку разговорились. Франтишек расспрашивал о генерале.
  - Генерал-то наш из сибирских казаков, из простых, - охотно рассказывал денщик. - Своим умом и храбростью генеральские погоны заслужил. Отец у него казак, а мать из киргиз-кайсаков.
  В конечном итоге, Мрняк передружился со всеми русскими, окружавшими Корнилова и с охотой и восхищением слушал их рассказы о прославленном генерале.
  Все эти его действия дошли до Корнилова.
  Однажды пленный русский доктор прописывает Корнилову лекарство «веронал», и Мрняку надо было его доставить по назначению.
  С робостью и благоговением зашёл Франтишек в комнату. Мундира, усыпанного орденами, он, к своему удивлению, не увидел. Зато увидел маленького человека в белой рубашке и кальсонах, сидевшего на краю кровати. Он с неподдельным интересом внимательно взирал на помощника аптекаря.
  Корнилов принял у Мрняка порошки и сказал на чистом немецком языке с ярко выраженным прусским акцентом:
  - До меня доходят слухи, что вы интересуетесь моей персоной и моей участью. Это становиться заметно и не только моим людям. Советую вам это прекратить. Иначе вы будете иметь крупные неприятности. Я знаю австрийские законы и знаю, что вас ожидает. Будьте поэтому осторожны и не подвергайте себя опасности.
  Такая атака в лоб ошеломила чеха, но он справился с собой и с достоинством ответил:
  - Мой генерал. Я не просто австрийский солдат, я чех. И я, как и все славяне жду русскую армию, которая освободит нас от векового рабства австрийцев. Я помогу вам бежать, так как считаю, что в рядах русской армии вы скорее приблизите час освобождения славянских народов.
  - В случаи неудачи, солдат, меня вернут сюда или в замок, а тебя расстреляют.
  - Я рад погибнуть за свободу Чехии, - серьёзно сказал Франтишек.
  - Мы с генерал-лейтенантом Мартыновом в прошлый раз пытались подкупить кастеляна замка. Мы ему предлагали 20 тысяч крон золотом…
  - У вас есть 20 тысяч золотом? – удивился Франтишек.
  - Нет. У нас есть честное слово русского офицера. Как только мы бы добрались до России, мы бы ему выслали. Но он нас выдал, доложил по начальству о нашем плане.
  - Так кастелян замка Эстергази – мадьяр, - презрительно сказал чех, - разве можно верить мадьярам?
  - А чехам можно?
  - Чехам можно, мой генерал.
  Корнилов задумался.
  - Хорошо, - наконец сказал он, - я принимаю ваше предложение. Но, как вы знаете, денег у меня нет, отблагодарить мне вас будет нечем. Но даю честное слово офицера, что как только доберусь до России…
  - Моя награда – свобода моей родины, - перебил генерала помощник аптекаря.
  - Что ж, возразить мне на это нечем, - развёл руками Корнилов. - Осталось только придумать план побега.
  - Я буду думать, мой генерал.
  - Я тоже, - сказал Корнилов и протянул чеху руку.
  Они стали часто встречаться, не только они двое, но и все доверенные лица Корнилова, что хотели и могли помочь ему бежать из плена.
  Однажды на таком импровизированном совещании Корнилов сказал:
  - По моим сведениям, австрийцы дали жару нашим союзникам-итальянцам. И те как обычно взмолились о помощи. Наше командование перенесло задуманное ранее наступление на более ранний срок и, как я понял, оно развивается успешно. Думаю… Нет, я уверен, что скоро на стороне Антанты вступит в войну Румыния. Англичане их уговорят, пообещают земли Австро-Венгрии и Болгарии. Не своё, не жалко. Через линию фронта переходить сложней, чем через границу. Поэтому предлагаю…
  Генерал развернул на столе карту Австро-Венгрии.
  - Вот Кёсег, где мы находимся.
  Все склонились над картой.
  - Нам надо добраться вот сюда, в Карансебеш. И там перейти границу с Румынией.
  Вестовой Корнилова, служивший когда-то в царской охранке в Одессе предложил:
  - Самое простое, это изготовить документы на двух полицейских, что ищут сбежавших пленных. Или хотя бы одного полицейского и одного сопровождающего его солдата.
  Все посмотрели на Мрняка. Было уже решено, что Корнилов бежит с ним, остальные только помогают.
  - Не;ко вы;мыслим, - сказал Франтишек от волнения по-чешски.
  - Придумывайте, - улыбнулся чеху Корнилов,- но в любом случаи, нужны будут деньги.
  - У меня есть 180 крон, - заявил Мрняк.
  - Этого мало, - сказал Корнилов. – Вот ещё триста, тратьте, не стесняясь, если что – добавлю ещё. Действуйте.
  И Франтишек начал действовать. Он купил два чистых бланка отпускных удостоверений и поставил на них печати, воспользовавшись отсутствием в канцелярии дежурных унтер-офицеров. У себя в аптеке он их спокойно заполнил. Корнилов стал Штефаном Латковичем, а сам он - Иштваном Неметом. На обоих удостоверениях Франтишек делает надпись, разрешающую бесплатный проезд до Карансебеша и обратно, за подписью начальника госпиталя, которую он мастерски подделал. На чистом листе с настоящей казённой печатью, чех делает удостоверение, в котором сказано, что военному полицейскому Иштвану Немету поручается розыск сбежавших военнопленных.
  В городе Франтишек закупил всё необходимое для побега: два ранца, два поношенных штатских костюма, револьвер, бинокль и компас, карта местности и электрический фонарик у Корнилова уже были.
  Побег наметили на 11 августа.
  Мрняк отпросился в отпуск, в Прагу, проведать мать.
  Русский пленный доктор, в обязанности которого входило не только навещать больного генерала, но и докладывать по начальству о его здоровье. И он доложил, что генералу становиться всё хуже и хуже, а ежечасные посещения дежурного санитара только раздражают и нервируют больного. Требования доктора были удовлетворены, санитар перестал посещать Корнилова, но охрана снаружи была усилена.
  Наступил вечер 11 августа 1916 года. Франтишек закончил работу в аптеке, собрал ранцы. Накануне были закуплены продукты в дорогу и тоже уложены в ранцы. Осталось только ждать. Мрняк сел писать прощальное письмо своим родным в Прагу.
  «…Убегаю вместе с пленным русским генералом в Россию. Твёрдо надеюсь, что нам это удастся. А если нет, то лучше смерть на воле, чем жизнь в неволе. Мама, не бойся за меня …»
  Написанное письмо он положил пока в ящик стола, собираясь бросить его в почтовый ящик на станции. Время приближалось к полуночи.
  По договорённости, на место больного генерала, ляжет его вестовой. А доктор будет по-прежнему ходить с докладами о здоровье Корнилова к начальству. Заговорщики надеялись, что побег обнаружиться дней через пять.
  Доктор перевязал Корнилову