каменьями. И вот теперь он сидел далеко от родимых ухожий, в узком ущелье, ожидая и страшась встречи с этим чудо-юдо зверем невиданным. Росвита лежала в глубоком забытьи, лишь один раз она застонала и попыталась высвободить руки, но Найдён прошептал что-то, и она успокоилась. Кию было тяжело смотреть на её бледное, теряющее свои очертания лицо. Но вот, где-то далеко-далеко, раздались тихие стуки и крики. Послышался странный утробный вой, и часть скалы на той стороне ущелья исчезла. Мамона затопал так, что затряслась земля и посыпались камни.
- Быстрее, - тихо приказал Кышек.
Кий подхватил Росвиту и, что есть силы, побежал к открывшемуся входу, стараясь ступать бесшумно.
- Если услышите Мамону, прижимайтесь к стенам, - услышал Кий голос Кышека и, заскочив в пещеру, оглянулся. Сзади мелькнула фигура Найдёна, но больше никто не появился.
- Они не идут с нами? – удивлённо прошептал Кий.
- Нет. Если Мамона нас настигнет, я засыплю ход, и они не смогут вернуться.
Найден, конечно же, был прав, и Кий молча пошёл вперёд, но вскоре остановился, не зная, куда ему двигаться.
- Шагай живее, - подтолкнул его идущий сзади Найдён.
- Не вижу я куда идти, - огрызнулся Кий.
Вместо ответа невидимый Найдён кинул на пол пещеры что-то, засветившееся голубоватым неясным светом. Полежав немного без движения, светящееся нечто покрутилось на месте и споро покатилось вперёд.
Клубок Егишны, сообразил Кий. Друзья двинулись за ним. Они были уже довольно далеко от входа, когда раздался трубный глас чудовища и вокруг посыпались мелкие камни. Кий прижался к стене, пытаясь вдавиться в неё, но она была совершенно гладкой, и он почувствовал себя беззащитным. Невидимый Найдён тяжело дышал рядом, и даже клубок, словно испугавшись, откатился к стене и притаился возле их ног. Посыпались камни покрупнее. Один из них с треском раскололся, зацепив осколком ногу Кия. Владелец чертогов пробежал по одному из близлежащих ходов, возвращаясь к тому ходу, от которого они и пришли. Должно быть, люди Кышека гоняли его туда-сюда, давая им возможность пройти пещеры. Клубок выкатился из-под ног Найдёна и, петляя между камней, вновь покатился вперёд. Кий, со своей драгоценной ношей, побежал следом, слыша за спиной шаги друга. И ещё несколько раз они останавливались, стараясь даже не дышать, когда раздавались рядом тяжёлые шаги подземного чудовища, но всё кончалось благополучно, если не считать осыпающихся камней. Внезапно ход раздвоился и клубок остановился на развилке, словно раздумывая: куда же ему двигаться дальше? Покрутившись на месте, он вновь остановился, а потом решительно покатился влево. Друзья не раздумывая побежали за ним. Вскоре впереди мелькнул тоненький лучик света, и Кий уже было вздохнул с облегчением, но тут сзади раздался оглушительный трубный рёв и вновь посыпались камни.
- Беги! - услышал Кий крик Найдёна и прибавил шагу. Что-то с силой ударило его в спину, и он, боясь потерять Росвиту, изо всех сил вцепившись в неё, вылетел из Мамонова лабиринта. Обдирая руки, прокатился по каменистому откосу и остановился на небольшой площадке, заросшей травой. По откосу вокруг катились, высоко подпрыгивая на выбоинах, камни, и Кий вдавился в землю, прикрывая девушку своим телом. Что-то с силой ударило его по спине, и Кий затих, боясь пошевелиться. Ему показалось, что это Мамона пытается подцепить его своим длинным носом.
- О-хо-хо! – заохал Найдён, и Кий с облегчением понял, что это именно он лежит на его спине. - Слезь с меня, - заворчал он, пытаясь подняться.
- У-у-у-и-и-и! – затрубил Мамона.
Когда друзья поднялись на ноги, вход в чертоги Мамоновы был уже плотно закупорен его камнеподобным телом.
Ирийский сад встретил их светом и теплом. Кий осторожно положил девушку на каменный уступ и огляделся. Они стояли высоко над долиной, которая была похожа на драгоценную чашу, обрамлённую высокими голубыми горами. Здесь было светло, но казалось, что небо покрыто какой-то дымкой, скрывающей щит дарующего бога. Здесь было тепло, но не жарко. Деревья и кустарники, многие из которых Кий видел впервые, были зелены. Слышалось пение множества птиц. Цветущие растения источали необычные ароматы, и над ними кружились огромные прекрасные бабочки. Средь густых трав вились широкие, словно присыпанные жёлтым песком дорожки. В середине, видимое со всех концов долины, росло Живаново древо, кроной своей уходя в горний мир. Кий оглянулся. Найдён стоял, закрыв глаза и подняв лицо к небу. Его лицо было в ссадинах и кровоподтёках, но на губах сияла счастливая улыбка.
- Мы дошли, Кий. Мы у древа Живанова.
Кий склонился над девушкой.
- Росвита, ты слышишь меня? Мы добрались. Мы в саду Ирийском. Нам осталось совсем немного. Потерпи, и древо спасёт тебя.
Она открыла мутные, ничего не понимающие глаза. В них была только боль, только огромное всепоглощающее страдание.
- Вышата, нам пора идти.
Почему-то Кию захотелось назвать его именно так, казалось, что в Ирийском саду им уже ничего не угрожает.
- Да, пора.
Вышата тряхнул головой, словно отгоняя от себя какие-то прекрасные видения. Кий скинул ненужный больше кожух, поднял девушку и, несмотря на усталость, вновь пошёл вперёд.
- Потерпи, моя лелюшка, потерпи.
Внизу аромат цветов чувствовался сильнее, и от этого буйства красок и запахов стала кружиться голова. Долина оказалась намного раздольнее, чем виделось им от чертогов Мамоновых. Они шли уже довольно долго, а древо Живаново оставалось всё таким же далёким. Вскоре друзья почувствовали неладное. Травы были ещё зелены, но уже шуршали под ногами по-осеннему сухо. Деревья и кустарники выглядели угнетёнными, и кое-где в их пышных кронах мелькала жёлтая листва. Внезапно, на какое-то мгновение, долину накрыла мгла и тут же исчезла, но по телу пробежал холодный озноб. Чёрная хмарь подбиралась уже и к саду Ирийскому.
- Ты пришёл издалека, ты в Ирийском саду, отдохни же, усталый путник. Сбрось с плеч свою тяжкую ношу. Какие здесь мягкие травы, как пахнут цветы, как они манят к себе твои усталые члены. Отдохни же, усталый путник, отдохни, отдохни.
Пение завораживало. Зачарованный им, Кий спотыкался, сонно закрывая глаза. Голова его клонилась долу, и мысли вереницей сновидений вяло шевелились в голове.
- Как я устал. О Боги, Боги! Как я устал…
Кию стало жаль себя. Он остановился, пытаясь вспомнить что-то важное, что он должен был сделать и, не вспомнив, вяло переставляя ноги, пошёл вперёд.
- О Боги, Боги! Как я устал…
- Не спи! Ты слышишь меня? Не спи! Нельзя спать! – словно издалека долетел до него чей-то грубый голос.
- Ты устал, отдохни, - томно пела сладкоголосая птица Гамаюн.
- О Боги, Боги! Как я устал…
Кто-то настойчиво тряс его, и всё жужжал и жужжал над ухом надоедливой мухой.
- Не спи… нельзя спать… Росвиту!.. Дай мне Росвиту! Я понесу её.
Росвита. Он должен куда-то отнести Росвиту. Но куда? - Кий сильнее прижал девушку к своей груди, словно боясь, что её отберут.
- Ты устал. Дай мне Росвиту.
Голос был неприятно резким. Он мучил, не давая уйти в сладкое забытьё.
- Очнись!.. Росвита… Она умирает…
Кий замотал головой, пытаясь вспомнить, а кто-то всё говорил и говорил надоедливо:
- Дай мне Росвиту! Дай мне Росвиту!
Росвита? Росвита? Он должен был что-то сделать? – Кий попытался выкарабкаться из своего вязкого забытья и внезапно осознал, что он лежит, уткнувшись лицом в траву и подмяв под себя тело девушки.
- Нет! Это моя ноша!
Он окончательно проснулся.
- Замочи, глупая птица. А не то я оторву тебе голову! – со злостью крикнул он в сень деревьев и поднялся на дрожащие от усталости ноги.
- Фи, как грубо. - Гамаюн обиженно, но ненадолго замолчала. А помолчав, разразилась визгливыми криками. От былой нежности в её голосе не осталось и следа.
- Ах ты, жалкий человечишка, как посмел ты назвать меня, Гамаюн, охранительницу древа Живанова, глупой птицей.
Кий наконец-то увидел её. Прямо над его головой, в развилке двух веток сидела огромная птица с женской головкой. У неё было белое оперение и такие же белые волосы, а вот глаза были птичьими, и смотрела она на людей, чуть склонив свою прелестную головку набок.
- Мы пришли сюда, чтобы подняться в мир Кумиров и узнать у них, как же спастись от беды лютой, от чёрной напасти, что нависла над дольним миром нашим. Не мешай нам, птица, – сурово сказал Вышата.
- Что мне до бед ваших людских? Я живу в прекрасном Ирийском саду, под защитой самой праматери богов Живаны. Разве посмеет зло прийти сюда? Нет. Так что уходите подобру-поздорову, пока не позвала я на помощь силы небес.
И вновь появилась на мгновение и исчезла мгла.
- Ах, не до вас, не до вас мне сейчас! – взволнованно закричала птица и вздрогнула от потока холодного воздуха, – Уходите! Уходите!
- Пойдём, – Кий поднял с земли Росвиту, - зачем тратить время на эту глупую птицу.
- Да, пойдём, - поддакнул ему Вышата, – должно быть, и сюда уже добралось чёрное зло. Скоро и здесь наступят лютые холода, и погибнет древо Живаново. Не спастись нам тогда ни в земной, ни в небесной юдоли.
- Постойте! – неожиданно взволнованно закричала Гамаюн и, когда они остановились, вновь с надрывом закричала: - Ах, ну что же вы стоите? Идите, спасайте мир! Ах, ну куда же вы? Оставьте здесь это больное создание. Ах, ну куда вы пошли? Ах, летим скорее!
Она сорвалась с дерева, выхватила девушку из рук Кия и полетела куда-то в сторону от древа жизни.
- За мной! – кричала заполошенно она.
Кий и Вышата кинулись за ней в погоню, не разбирая дороги. Они увидели её на небольшой, увитой плющом полянке. Она подпрыгивала нетерпеливо на огромном камне.
- Где Росвита? – подскочил к ней Кий.
- Вы слишком медленно ходите. Я отнесла её к древу, оно спасёт её. Я спасу её. Мы спасём её, – закудахтала она. – А вы… ну что вы стоите? Бегите же, бегите быстрее. Да не к древу… вон туда. Сейчас птица Феникс готовит себя к самосожжению, и, когда она возродится из пепла, хватайте её за ноги, и она поднимет вас на светлый Ирий. Бегите же, а я позабочусь о болящей.
Кий повернул голову в ту сторону, куда махнула Гамаюн, и в просвете между кустами увидел поляну, в середине которой, шатаясь, стояла огромная серая птица. Даже с такого расстояния было видно, как она слаба.
- Спаси Росвиту! - закричал Кий и бросился вслед за Найденом, который уже пробирался сквозь заросли плюща.
Птица Феникс охала и кряхтела совсем как старый больной человек. На крыльях, вяло опущенных долу, вместо мощного оперения зияли большие проплешины. Вдруг она закричала высоким страдающим голосом и вспыхнула огромным костром.
- Бежим! – закричал Вышата.
Друзья со всех ног кинулись к пылающей птице и, встав по разные стороны от огня, приготовились к прыжку.
Вскоре огонь начал затихать, и из него, с громким торжествующим криком, взлетела прекрасная сияющая всеми цветами радуги птица. Кий прыгнул, схватился за сочную с розоватым окрасом ногу и с облегчением увидел рядом друга, повисшего на другой ноге.
- О-го-го-го! – радостно закричал он.
- Дер-ж-жись кре-п-че! – тоже радостно крикнул ему в ответ Вышата.
Кий взглянул
