Продукт горения

  - Яблоки созрели! – кричала Маша. – Все красные!
  - Нет ещё, - грустно себе под нос сказала мать, - слезь, прошу! – крикнула она дочери. – Хватит!
Мать была стара и не мать юной Маше, Марии – отчества ей не придумали и не крестили. Своих детей у старухи не было, а эта – откуда не возьмись. "Сама как яблочко", - подумала старая женщина, а вслух прикрикнула:
  - Вот я тебе! Слезай!
  - Сейчас, мама, вот это только возьму, - и упала с высоты дерева (забралась высоко, к самой кроне).
Старуха бросилась к дочери, запричитала:
  - Говорила же тебе, сколько... (девушка не дышала), кто-нибудь! – кричала старая женщина. – Помогите! Моя дочь... – старуха зарыдала, - что же я...
Она трогала платье дочери, поправляла, с улицы уже бежали двое.
  - Где помочь, бабушка?
Она посмотрела на юношу заплаканными глазами.
  - Вот, дочь моя, - показала на дерево, - упала...
В руках у девушки лежало яблоко, красное только с одного бока.
  - Пойдём, она мертва.
  - Посмотри на неё, как живая, - юноша восхищённо смотрел на открытое личико прекрасной девушки.
  - Оживай, оживай, - стала трясти её за плечи обезумевшая мать.
  - Не надо, не поможешь, - старик перекрестился.
  - Нет, нет, не уходи, прошу, от меня, - мать прижала голову дочери к груди, и вдруг закричала, - она сказала мне мама.
  - Почудилось, - парень не верил в воскрешение.
Вдвоём с отцом они стояли и смотрели на мать, которая не успокаивалась, а начинала всё больше говорить. Начинала тихо, потом почти закричала:
  - А вы не верили! Она сказала: "Мама, мне душно здесь, открой..." Что открыть, доченька? Что открыть?
Старик отвернулся.
  - Чокнулась совсем, пойдём, не поможешь.
  - Никуда не пойду. Отец, она как живая, посмотри: у неё волосы колышутся...
  - Мать потрясла, ветер...
  - Да, но лицо живоё.
  - Мама! – выдохнула дочь.
  - Вы слышали? – мать посмотрела на пришедших. – Слышали?
  - Но девочка не дышит, - подошли соседи.
Все жалели старуху, корили, что креста на девочке нет, а если не своя... советы тут как тут.
Девушку похоронили, и мать оставили на могиле горевать.
  - Она как чокнутая разговаривает, - сказала малолетняя девчушка.
  - Замолчи, услышит...
Два года прошло, о девушке забыли, мать умерла вскоре, яблоню срубил новый хозяин.

  - Замечательный плуг! Просто загляденье! – крестьянин любовался новым приобретением. – Отлично режет, как по маслу идёт.
  - Осторожно, ногу.
  - Кто сказал?
Лошадь дёрнула, зазевавшийся крестьянин подставил ногу под нож плуга.
  - Ой! – рваная рана, полоснуло ножом по икре так...  – Помоги, что стоишь?
К мужу бежала обеспокоенная жена.
  - Что ты встал, когда?..  – ногу покалечил, кровь не остановить...

Девушка видела вперёд на секунды и её страшил результат. Она кричала и сбывалось, но криком только помогала горю случиться, как в этот раз, так и в прошлом, когда потемнело в глазах у продавца мороженного. Он вскрикнул:
  - Ничего не вижу! – и упал в обморок.
  - Жив? – спросил покупатель, наклонившись над продавцом.
  - Ничего не вижу, - повторил он.
  - Откройте глаза, - вмешалась девушка, - я врач, осмотрю вас: что произошло? – она достала из сумки зеркальце и поднесла к губам.
  - Что вы делаете? – возмутился покупатель. – Он ещё живой, не видите?
  - Это? – девушка вытащила из ворота шипящее чудище. – Это шевелится, вы думаете – он? Змея его укусила. Как знала, что попаду в историю, теперь писать отчёт: я же врач.
  - Я первый его увидел. Он успел крикнуть, я не разобрал: "Ничего...", - вроде так.
  - Не дышит уже. Заверните это, - змейку положили в пакет.
Полицейский прибыл к месту вовремя: люди ещё не расходились. Всё повторили, и доктор рассказала, как прибыла на место, хотя просто находилась рядом. Она огорчалась, сетовала на себя и хотела уйти, предоставив письменное свидетельство, что увидела уже мёртвого человека, рядом стояли двое и пытались помочь, думая, что живой.
  - А это змея, вот она – ядовита, укус мгновенно...
  - Постойте, - вмешался первый покупатель, - я не видел змею, а как подошла она, - он указал рукой на доктора, - змея стала шевелиться – я подумал, что она подсунула, но как могла? Она стояла...
Дело принимало запутанный оборот: трое свидетелей, один из которых покупатель...
  - Так, пройдёмте, там всё опишите. Здесь не далеко, быстро управимся. Змею на экспертизу отдам. Справку напишу, кто спешит, а пока следуйте за мной. С телом ещё возились приехавшие медики, а толпа людей провожала свидетелей в полицию.
  - Что нашли? – спросил нетерпеливый читатель.
Змея была безобидной – питомец продавца, лежал за пазухой, грелся, пока тот работал. К шее полез, когда хозяин упал – шевелился он, искал безопасное место. Вот тебе и "дыхание". Умер от остановки сердца: жарко было, не выдержал. Доктора и покупателя задержали ненадолго – отпустили сразу, как только выяснили причину смерти.
Что кажется такого в смерти человека, продавца мороженного? А было вот что: услышал он предупреждение.
  - Уйди с дороги, припечёт.
  - Здесь люди ходят, в тени меня не заметят, - подумал он, а вслух крикнул, - мороженное, кому мороженное?
  - Опять не угадала с предупреждением?
  - Опять. Продавец рядом с телом стоял, отвечал на вопросы, но был невидим и неслышим для окружающих его людей.
Вот так бывает с опозданием: мать крикнула и девушка потянулась к яблоку, чтобы упасть вместе с ним. А если бы не крикнула? Упала бы всё равно: она наметила цель и достигла её, а смерть сторожила неподалёку – не отдала свою жертву матери. Ходит девушка впереди своей смерти, предупреждает, но не слышат её, потому что Смерть оказывается впереди, ненамного, но этого хватает, чтобы умер тот, кого она себе намерила на этот раз. Ходит девушка, предупреждает...

Это то, что могло быть с тем, другим человеком: его смерть выбрала первым, но его в рассказе моём нет. Человек существует, идёт навстречу своей смерти, а она, натыкаясь на людей, обходит его стороной. Кто он? Почему ему так везёт? Знаете? Есть рассказ.
В одной деревушке живёт парень, ему сорок лет, не женат – не хочет заводить семью: говорит, что ему мать надоела своей болтовнёй, а ещё жена будет...  "Нет, не женюсь", - сказал и выполнил обещание. Где, спросите, смерть? Почему обходит стороной?
Не смешно, а было бы: вот рассказывают, однажды прибрела старуха, поговорить захотела, слово за слово – видит, мужчина зря время тратит. "Иди, старая, своей дорогой, во-о-н к тому крыльцу, там любят поговорить, и народ проходит в обе стороны, тебе не скучно будет", - а сам намерялся жать, урожай поспел уж. А старуха не уходит, в глаза заглядывает.
  - Вот что скажу, милый, - а сама смотрит парню в глаз, именно в левый, но споткнулась, потому что попятилась, - ах, ах!
Парень удержал, не дал упасть, развернул от себя и пустил к крыльцу.
  - Иди-иди, там ждут, ещё расспрашивать будут, - посмеялся.
Забыл вскоре, а сосед с того крыльца помер. "Здоров был, как чёрт, - говорила словоохотливая жена, - а вот возьми и помри". Вспомнила и старуху, что в глаза заглядывала: "Высматривала чего..."
В другой раз смерть обманул в поле. В стогу заснул, а птица, что на стогу сидела, змею увидела, застрекотала. Разбудила парня, увидел он змею, гадюкой оказалась, греться залезла – пошевелись он во сне, за атаку на себя приняла, укусила бы. Парень птице, на вороньем языке (шуткой) прострекотал благодарность, а змею убил, чтоб не смела крестьянскую кровь себе в памятную записывать (и об этом рассказ будет).
В третий раз, бык забодал: не его, соседа по делянке. Откуда взялся? Выпас далеко: сбежал, наверное. Парень рожь молотил, отпить молока отошёл, мать принесла, в тень поставила. А сосед к нему пошёл, "грабельки" веять попросить, свои сломал только что. А тут бык налетел, на рога поддел, копытом в живот ударил. Закричал сосед: "Господи!"
Люди, что услышали его, на помощь побежали, да поздно: бык дёру дал, завидев людей, а сосед уж корчился, в крови весь. Умер на другой день. Что было б, окажись парень на его месте? Спиной стоял, не видел бы – вот спас рок чужой и на этот раз удачливого парня. Много ещё такого было с ним – всего не упомнишь.

А этот рассказ тоже про смерть, но "тягучую". Бывает такая – слушай. Не раз говорили древние люди, что со смертью, как со своей подругой в ладу надо быть. "Почему?" – спроси меня, отвечу. Нет дороги назад, коли умер уже человек – не вернёшь. А есть "возвращенцы", такие вот - "были там", скажут. Были? Или всё как по писаному: "возврата нет ни для кого". Это всё ещё смерть для него, он пришёл на время, чтоб сказать о том мире, но не возвращён. Таких немного, они живут, как скажут последнему о себе, потом уйдут. А те, кто просят помочь в обиде на себя, не прощают, их не берут совсем никуда: темнота – больше ничего. Сложно? Тогда рассказ записывай за мной.
Однажды приходит слуга к хозяину, просит помочь ему с кобылой: рожает, а родовые ходы не пускают родиться на свет жеребёночку.
  - Как же я помогу? – говорит хозяин. – Ведь я не смыслю совсем в лошадиных родах. Позови работников, пусть помогут.
  - Ладно, - говорит, - позову.
"Зачем позвал? – думает хозяин. – Ведь знает – не пойду".
Вышел посмотреть, как будут справляться без него работники.
  - Кобыла мёртвая? – спросил огорчённо. – Так ты за этим звал, переложить вину на меня?
Дальше лишь объяснения...  Хитрый наёмный работник решил снять с себя вину, что не принял роды вовремя, лошадь не справилась: стара была или болела. А работник понадеялся на природу: "Родит, не впервой!"
Вот и весь сказ – работник виноват, но спросить не с кого – не помог сам.
Рассказ на этом закончен, только работник дал присягу и пошёл служить во флот – призвали, обязан. И там отличился: за себя вахту поставил стоять, а командиру не доложил. Матрос утонул, волной смыло, устал вторую вахту стоять, а думали на "работника" его смена была – жалели, а тот спит. Под трибунал не пошёл только потому, что в море, некому служить, а ещё болезнь косила. Зато вдогон ему было смерть " тягучая". Пришёл, не остался, снова вернули, так несколько раз. Устал сам, смерти запросил себе, а умер – исчез, нигде нет его, и поныне ищут – не найдут.
  - От смерти спасенья нет, - сказал один.
  - Есть – жизнь, - и засмеялся, - живи всегда и здесь, и там – куда бы не пришёл – живи.
Был мудрый ответ.

Теперь о слабом. Знаешь, кто слаб? Нет? Слушай.
Жил один старик. Лет ему было двести. Скажешь, не бывает? А ему было двести лет. Так вот, этот старик вознамерился жениться ещё раз: прежняя жена уже умерла, и была она моложе его на сто сорок лет. Рано умерла? При родах, тогда ей было тридцать пять лет, значит, сыну (родился сын) сейчас двадцать пять лет. Приходит к отцу, просит дать ему на пропитание немного денег.
  - Слаб здоровьем? – спросил отец. – Если слаб, дам сколько хочешь – проси.
Сын ушёл, слабым себя не считая.
"Вот и прошло время, - думал про себя старик, - когда было хорошо вдвоём, сын вырос, пойдёт учиться иль работать, а я с кем останусь?"
Пошёл к невесте спрашивать, а она ему:
  - Слаб будешь: что я тогда? Какую клятву тебе давать буду о верности или испить свой срок? – она помнила смерть любимой женщины её будущего мужа.
  - Тебе нет нужды думать о том, твой срок не придёт до моего, - он знал, поэтому говорил уверенней.
  - Не пойду, - решительно сказала и отвернулась от него.
  - Ладно,